Нарушая клятвы

– Двоюродном, – поправила она. – Значит, ты отговорил Вильяма назначить его на этот, прибыльный пост? Понятно. Теперь он затаит обиду и, зная его характер, будет пакостить. Он тебя оскорбил?

– Нет, не помню такого. Но наглый… простите.

– Хм, – она задумалась, и несколько минут мы пили чай молча. Затем она пришла к какому-то необычному выводу, и её глаза вспыхнули озарением. – Не переживай. Мы проследим, чтобы наш глупый кузен не смог навредить тебе. Да, да, именно это, – она покивала. – А ты говорил, что нет достойных внимания дел. Навести нас послезавтра, мы подготовим несколько рекомендательных писем с хорошими управляющими. Платить им, первое время, не придётся. Если покажут свою значимость и докажут полезность, посмотрим.

Дальше разговор коснулся темы погоды. Елена вспомнила принцесс. Она дождалась, пока я допью чай, после чего сразу отпустила. Уходя из дворца, я думал о том, как бы желание Елены поклоняться Великой матери не перешло в крайности. С одной стороны, она мне помогала, с другой, не нравился мне этот нездоровый энтузиазм. Может с Вильямом об этом поговорить, чтобы он присмотрел за ней? И пока я размышлял, мы спокойно доехали до академии, где совсем недавно начался новый учебный год. Днём, во время занятий, во дворе и на прилегающей территории было довольно тихо. Несколько старших студентов обходили территорию, следя за порядком. Интересовала же меня библиотека. Давно следовало сдать прочитанные книги и получить новые. А ещё поговорить с библиотекарем.

Безлюдное помещение библиотеки меня нисколько не удивило. Ещё месяц, может быть, два, пока студенты не начнут сдавать промежуточные экзамены, здесь будет тихо. Не любят молодые аристократы просто так читать заумные и скучные книги. А вот наставник Ностром находился на своём месте и читал самую обыкновенную на вид книгу. Насколько я знал, его не интересовали скучные формулы и заклинания, описанные в учебных пособиях. А вот книги про открытия в магии и исторические очерки он любил. Кто-то из девчонок второго курса водных магов сплетничал, что он ещё любит новомодные любовные романы в стихах, но никто ещё не видел его за чтением подобных книг.

– Доброго дня, наставник Ностром, – поздоровался я подходя. Выложил на стол три книги. – То, что брал в прошлый раз.

– На стойку сдачи книг, – не отрываясь от чтения, сказал он.

– Да, я знаю правила. Красавица, – я помахал следившей за мной девушке. Судя по цвету ленты, со второго курса водных магов, – оформи, пожалуйста, возврат, мы с наставником слишком заняты.

Девушка посмотрела возмущённо, но из-за стойки вышла.

– Наставник, у меня есть очень древняя книга, страницы которой стали хрупкими, а ещё они склеились, – сказал я Нострому, слегка улыбнувшись. – Посоветуйте, как можно их разлепить. Очень интересно, что там написано.

Наставник вложил в книгу закладку, убрал в большой карман, пришитый к мантии.

– Вот, – я достал книгу, подаренную Валином.

Сотворив какую-то магию, он осторожно взял её в руки. Аккуратно открыв обложку, посмотрел на первую страницу с оторванным краем. Из-под него выглядывала какая-то незнакомая закорючка.

– Так получилось, – виновато сказал я. – Оторвал уголок, когда пытался открыть.

Взгляд Нострома впился в этот самый непонятный символ, затем он посмотрел на меня так, словно я совершил преступление.

– Нина, – сказал он, – оформи возврат книг магистра Хаука.

– А можно мне ещё малый справочник Бессо получить? «Конструкции и формы». Желательно с его личными пометками на полях. Или, если есть, копии этих пометок отдельно.

– Доступно только для третьего читального зала, – сказал Ностром.

– Это же самая пыльная книга в вашей библиотеке. Кому она, кроме меня, нужна? А я прочитаю и верну. Честно-честно. Да, чуть не забыл, если есть что-то из Лехаля, что я не читал, тоже возьму.

Магистр целую минуту сверлил меня взглядом, в котором читалось «правила библиотеки нарушать нельзя». Взяв со стола небольшой листок, библиотекарь написал два шифра, которые протянул девушке.

– Найди магистра Худа, пусть выдаст из хранилища эти книги.

Девушка почему-то обрадовалась так, словно ей выпала редкая возможность. Забрав бумажку, она умчалась, забыв о тех книгах, которые принёс я. Ностром убрал их под стойку, оглядел пустой зал, затем коснулся знака под столешницей. Из боковой двери, ведущей в третий читальный зал, выглянул знакомый мне парень.

– Пригляди за залом, – сказал ему Ностром. – Пойдёмте, Магистр. Чтобы открыть книгу, не испортив содержимое, нужны реагенты из моей лаборатории.

Я уже и забыл, что у меня довольно высокая степень. Если не ошибаюсь, ректор обещал походатайствовать, чтобы присвоили вторую степень магистра. Хорошо бы узнать, присвоили или нет. Совет магов платит каждому «магистру на красной ленте», как они их называют, по пятьсот золотых в год. Как говорил Рауль, следующим шагом будет золотая нить в красной ленте. Две-три тысячи монет в год. А если я соберусь составить справочник заклинаний или запишу формулу очищающих зелий для всеобщего пользования, то получу золотую ленту. Там платят от тысячи ежемесячно и выше. На такие деньги можно содержать дом в старом городе, размером с поместье Блэс.

Лаборатория Нострома находилась на втором этаже библиотеки, попасть туда можно из главного зала, если подняться по узкой винтовой лестнице. Помещение небольшое, без окон, пять или шесть столов заставлены всевозможным алхимическим инструментом, колбами, ретортами, перегонными системами и прочим. Пахло, кстати, не так уж и сильно.

– Солнечный свет губителен для старой бумаги и чернил, – сказал Ностром, зажигая пару неярких магических светильников.

Положив на единственный пустой стол книгу, он прошёл по лаборатории, собирая нужный инструмент. Главным была небольшая медная ёмкость, в которой он замешивал бледно-розовый раствор. Я же с интересом прошёл по комнате, разглядывая обстановку. Привлекла моё внимание пожелтевшая страница, собранная из мелких обрывков и помещённая между двух стёкол. Это был странный рисунок какого-то заклинания. Грубоватый, на мой взгляд. Не было в нём изящества, как в тех же рисунках, что придумывал Пресветлый. Интересно, почему я сейчас сравнил их?

– Процесс восстановления долгий, – сказал Ностром, отвлекая меня. – Может занять несколько дней или несколько месяцев. Но я думаю, что страницы склеились не все, а только по краям.

Вооружившись мягкой кисточкой, он окунул её в розовую жидкость и обильно нанёс на первый лист с оторванным уголком. Лист впитал жидкость практически мгновенно, к моему удивлению, став немного светлее. Небольшим пинцетом Ностром провёл по краю страницы, затем вновь воспользовался кисточкой, нанеся ещё слой жидкости. Со второго раза ему удалось перевернуть немного потяжелевшую и намокшую страницу. С обратной стороны на первой странице, в верхнем левом углу, было что-то написано. Может название или имя автора. А вот вторая страница была исписана полностью, но всё теми же непонятными символами. Автор использовал чёрные и красные чернила, украшая первый символ в каждом абзаце. Перевернув ещё две страницы, вновь попалась склеенная. А вот за ней шёл большой рисунок, занимавший почти всю страницу целиком, и я понял, где я его видел. В комнате Наталии.

– Вы можете перевести эти символы? – спросил я.

– К сожалению, не могу, – сказал он. – Знаю только несколько. Старый и утраченный язык. Вот этот символ означает «смерть», а этот «узник». Книгу хранили хорошо, но не смогли полностью уберечь от сырости. Я обработаю листы, затем они должны высохнуть. Но они по-прежнему останутся хрупкими, так что надо быть предельно аккуратным.

– Сколько это займёт времени?

– Несколько дней. Откуда она у Вас?

– Подарил друг семьи. Он очень дорого за неё заплатил…