Нарушая правила

Дина качает головой.

— Я не пью алкоголь.

— Ну ещё бы. Ты же у нас вся такая правильная.

Взгляд Дины становится сердитым, но даже с такой гневной миной она выглядит соблазнительно. Отвечаю. Эта девчонка, определенно, в моем вкусе.

Да она во вкусе любого, у кого есть глаза и то, что пониже.

— Если ты закончил испытывать на мне свои примитивные подкаты, я пойду танцевать, — Арсеньева огибает меня.

— Эй, подожди! — окликаю ее, оглянувшись.

Мои слова тонут в низких частотах музыки.

Примитивные подкаты? Да что с ней такое?!

Стиснув челюсти, я наблюдаю за тем, как Дина подходит к какому-то долговязому парню и приветливо ему улыбается. Тот приобнимает ее за спину и увлекает на танцпол, но прежде Арсеньева зачем-то оборачивается и находит меня взглядом. На ее губах играет легкая улыбка.

Расслабившись, я ухмыляюсь, потому что, кажется, догнал фишку. Женская недоступность и все такое, да? Она хочет, чтобы я штурмовал ее, как крепость. Ей хочется меня подразнить.

Зря, ой как зря.

Ведь теперь я ни перед чем не остановлюсь, пока не получу свое. А я точно получу. Меня так воспитали.

— Ну что, опять облом? — в плечо толкает Фриц.

— Все под контролем. Это часть стратегии, — отмазываюсь я.

— Ага, рассказывай, — смеётся Немцев. — Есть одна тема, если вдруг твоя стратегия не проканает, — загадочно произносит он, явно набивая себе цену.

— Ну и?

— Потом расскажу. Мы же сюда не трепаться пришли, — ухмыльнувшись, Фриц обвивает руками подошедшую к нему Аню.

Я снова пялюсь на Дину, ведь теперь, когда я разглядел девушку по-настоящему, мне сложно перестать ее замечать.

Однако Фриц оказался прав, вся та чушь с доверием, которую он втирал мне, в случае с Арсеньевой катастрофически важна. Только как заслужить ее расположение? Может, сделать такую же идиотскую стрижку, как у того парня, рядом с которым она виляет бедрами?

Сжав зубы, я достаю мобильник из кармана и озадаченно пялюсь в экран, увидев от отца второй пропущенный за неделю.

Интересно, зачем я ему понадобился?

Чтобы найти место потише, я выхожу в вестибюль и сам ему перезваниваю.

— Какие люди, — говорю без особого энтузиазма.

— И тебе привет, сын, — отвечает отец, посмеиваясь. — Я звонил пару дней назад.

— Я подумал, ты ошибся номером.

— Тимофей… — вздыхает он.

— Да я уж почти девятнадцать лет как Тимофей.

— Ты обиделся, да? — после паузы спрашивает он.

Я громко фыркаю в трубку.

— Я что, телка обижаться?

— Пойми, я не мог ничего поделать. Что ты там опять натворил? Твоя мама мне весь мозг вынесла.

— Это ее обычное состояние.

— Не говори так. Она же за тебя переживает.

— Ух-ты, мне послышалось, или ты ее защищаешь? — с сарказмом интересуюсь у отца.

— Наши отношения с мамой тебя не касаются, — осаждает меня он. — Что там у тебя? Я слышу музыку.

— Я в клубе.

— Ну ясно. Где ж тебе ещё быть? — действует мне на нервы своим ироничным замечанием.

— У меня посвящение в студенты. Дубль два. Так что, сегодня я нахожусь здесь легально.

— Ясно. Поздравляю, что ли. С посвящением, — судя по тону, отец просто угорает надо мной.

— Ага. Спасибо. Деньги переведешь? У меня по нулям, — нахально заявляю я.

Отец снова вздыхает.

— Нет, с деньгами не могу помочь. Извини. Я ей слово дал.

— Блеск. Взялись за мое воспитание. Очень своевременно.

— Я за этим и звоню, Тима. Ну, то есть, — мнется он, — я тут подумал, приезжай ко мне. В Хайфе есть отличный университет.

— Ты предлагаешь мне переехать к тебе? — ушам своим не верю.

— Именно, — с воодушевлением отвечает отец. — Дом большой, я теперь один живу, но если хочешь, можешь жить в кампусе или арендуем тебе квартиру поближе к университету?

— Один живешь? А куда делась твоя, — пытаюсь припомнить имя его последней пассии, — как там ее?

— Какая разница? Так что? — напирает отец.

— Я… Я не знаю.

Отец застал врасплох своим предложением, ведь он даже не представляет, как сильно я когда-то хотел, чтобы он забрал меня.

— Ну ты подумай, договорились? Обещай, что подумаешь, — просит он.

— Ладно.

— Ну тогда не буду тебя задерживать. Хорошо повеселиться.

— Как обычно.

Завершив вызов, я вспоминаю, что помимо основного бара, где сейчас не протолкнуться, на втором этаже есть контактная стойка для посетителей, которые не любят шум и суету. Расположившись там, я заказываю шот с водкой и клюквенным соком. А потом ещё пару. По телику в баре крутят топ самых странных клипов в истории человечества. И, когда меня уже прилично вставило, глядя на милое личико юной Бьорк и плюшевого медведя в человеческий рост, пытаюсь обмозговать разговор с предком.

Не понимаю, зачем он зовет меня к себе. Вернее, не понимаю, почему сейчас. Почему не раньше, когда мать вышла за Вовчика, и тот решил завоевать авторитет в моих глазах при помощи своих волосатых кулаков.

Вонючий урод.

Он видел меня насквозь и был уверен, что я никому не проболтаюсь. И я терпел и молчал. Всем назло. По крайней мере, у отчима, в отличие от моего родного отца, хватало времени на мое воспитание. Мать тогда только родила и сутками мелкого с рук не спускала. Ей было не до меня. Да им всегда было не до меня.

А что теперь?

Не похоже, чтобы у отца вдруг проснулся отцовский инстинкт, наверное, ему там просто скучно. Молодая женушка дала деру, и он вдруг вспомнил о том, что я есть на этом свете. Сто пудов. Думал, пальцем поманит, и я сразу сорвусь к нему. Как бы не так. Поезд ушел, рельсы остыли. Я в нем больше не нуждаюсь.

И бабки мне его не нужны. Это я нарочно у отца денег просил. Плевать на его бабки, хотя не стану отрицать, с ними мне жилось припеваючи, только сейчас не в них дело. Пусть отец думает, что я вырос ненасытным эгоистичным ублюдком, которого волнуют одни развлечения. В общем-то, я такой и есть — халявщик, тусовщик и прожигатель жизни.