Нарушая правила

Когда голоса стихают, я снова смотрю на Дину.

— Тебе было нельзя оставаться со мной.

Моргнув, Дина пожимает плечами.

— Я в курсе. А теперь разве что-то поменялось? — интересуется она скучающим тоном.

Я прочищаю горло.

— Это звучит ужасно, но да…

— Неужели твоя мама благословила наш союз? — Дина угорает над моим заявлением. — Или нет, подожди! Ты решил пойти против нее? Да? Я тронута. Сейчас расплачусь, — и чем дальше, тем больше она начинает злиться.

Я вынужден признать, что одних моих слов ей явно будет недостаточно.

— Одну минуту. — Прижав к себе дурацкий букет, я достаю айфон и пересылаю Дине по ватсапу файл, который нашел в телефоне отчима. — Посмотри. Я тебе видео скинул.

— Что ещё за видео? — хмурится девушка. — Ты издеваешься, да?

— Просто посмотри, — прошу ее. — Пожалуйста. Так ты мне не поверишь.

Дина окидывает меня настороженным взглядом, а потом все-таки идет за телефоном. Воспользовавшись тем, что дверь она оставила приоткрытой, я вхожу в прихожую, но дальше коврика у двери не суюсь. Только букет пристраиваю на полку.

— Что это… Это ты? Что за дичь? Где это?! — Дина не отрывает глаз от ролика, где я выгляжу, как последнее чмо.

— Я не бросал тебя, — объясняю ей. — Я пытался тебя уберечь. От этого.

Дина трясет головой и вскидывает руки.

— Ничего не понимаю. Чемезов, ты в адеквате, вообще? От чего ты пытался меня уберечь? Что это?! — требовательно спрашивает она.

— Не было никакого знакомого чувака, с которым я завис. Ни по каким тусам я не шатался. Я три дня провалялся в каком-то гараже на бетоне… Вот и все, — признаюсь ей.

— Что с тобой случилось?! Кто эти люди? Кто тебя снимал?!

— Гаврики моего отчима.

Дина смотрит на меня, не мигая. Ей все ещё нужны объяснения. Тогда я рассказываю, как все было, от начала и до конца. Единственное, умалчиваю о том, что мама умышленно стреляла в мужа… Но вовсе не потому, что не доверяю Дине. Нет. Мне просто не хочется, чтобы она считала мою мать убийцей, хотя та таковой и является.

— Почему ты просто не сказал мне правду? — спрашивает Дина, выслушав мою исповедь, и я сразу чувствую облегчение.

— Потому что не хотел, чтобы с тобой что-то случилось. И ты думаешь, так легко признаваться любимой девушке, какой ты слабак и трус?

Дина фыркает.

— Трус?! Покажи мне того, кто бы не испугался. Они же угрожали тебе, они же могли и убить, и… Почему ты мне не сказал?!

В голосе Дины больше нет злости, а вот обида никуда не делась.

— Ты бы тогда не ушла.

— Конечно нет! Я же думала, что… — растерянно бормочет Дина себе под нос. — Я же решила, что не нужна тебе, что ты наигрался…

— На то и был расчёт. Я же не знал, что отчима скоро не станет.

— Как твой братишка? — с беспокойством спрашивает Дина.

— Нормально. Уже отошел немного. Он спрашивал про тебя.

— А что с мамой? Ее посадят?

— Маловероятно. У нее хороший адвокат, смягчающие обстоятельства и все такое.

Дина несколько раз кивает.

— Ясно. Ну… желаю вам удачи. — Она снова смотрит на букет. — Ты извини, мне на автовокзал надо. У Кости день рождения сегодня.

— Давай я тебя отвезу домой, — предлагаю ей.

Дина качает головой.

— Это далеко. На машине четыре часа.

— Я знаю, я гуглил, где ты живешь. А на автобусе еще дольше.

— Нет, Тим… Я… Так просто не делается!

— Почему?

— Да потому что… — Дина избегает смотреть мне в глаза. — Мы расстались. Даже несмотря на твои, как ты там сказал, смягчающие обстоятельства, мы расстались. Ведь, раз уж на то пошло, получается, если бы твой отчим был жив, ты бы продолжить ходить мимо меня с видом, словно я пустое место. Лишь бы твоя гордость не пострадала.

— Дин, ну какая гордость? Знаешь, как я переживал?

Судя по выражению лица Дины, она мне не верит.

— Нет. Не знаю.

Дина берет свою шапку.

— Давай я тебя хотя бы до автовокзала подброшу?

Она возвращает шапку на полку и встает ко мне вполоборота, скрестив руки.

— Нет. Не надо. Я же сказала. Я нормально доеду. Не в первый раз.

Я кусаю внутреннюю сторону щеки, не зная, что еще придумать.

— Можно тогда я тебе вечером позвоню?

— Зачем?

— Ну, если я позвоню, ты ответишь? — Дина опускает голову. — Дин…

— Я спешу, — она снова хватает шапку. — Мне надо одеваться.

Я выхожу на улицу.

Дина спускается через несколько минут. Я снова набираюсь наглости и предлагаю проводить ее до остановки. Спрятав нос в складках толстого шарфа, Дина пожимает плечами, чем вселяет в меня надежду.

Всю дорогу до остановки пытаюсь завязать с ней разговор, но Дина отвечает сухо и односложно, а затем, бросив мне короткое “пока”, заходит в свой автобус.

Пряча задубевшие руки в карманы, иду назад к машине.

Честно говоря, я думал, что она перестанет на меня дуться, когда посмотрит то видео. Я не хотел ее жалости, но надеялся, Дина поймет, что мною двигало.

Пожалуй, и поняла, только связываться со мной она больше не хочет.

Припоминаю, как злилась на меня на тетка из торгового центра. Дина даже хотела универ из-за меня бросить…

Ну что я за идиот?

Ведь до меня только теперь доходит, как сильно я ее обидел и как далеко оттолкнул.

Весь день я сижу дома, бесцельно хожу из комнаты в комнату и, от нефиг делать, решаю полить цветы, которыми в квартире Марго заставлены все подоконники и полки.

В семь я должен заехать за Марком, чтобы сходить с ним на фильм. Честно говоря, мне не хочется никуда ехать. Мое единственное желание — сесть за руль и погнать по М4. Очень хочется снова увидеть Дину…

Что за фигня?

Заглянув в лейку, из которой Марго поливала растения, я вижу на дне монетку. Слив в раковину остатки воды, вытряхиваю ее через овальное отверстие. После долгого пребывания в застойной воде монета покрылась налетом и немного потемнела. Я включаю кран и мою ее с помощью губки для посуды. Оказывается, это не обычная монета, а та самая, “счастливая”. На ее аверсе и реверсе написаны всего два слова.