Нас связала любовь

Мать уложила Скай, и та свернулась калачиком. Ей было приятно, что Мойра так заботлива: от этого обеим стало спокойнее.

Мойра присела на краешек кровати и приложила ладонь ко лбу Скай.

— Ты так и не согрелась, — сказала она, нахмурившись. — Будем надеяться, что не простудилась. Нельзя было выбегать на холод раздетой, да к тому же босиком.

Скай крепко сжала руку матери.

— Со мной все будет в порядке, мама. Я рада, что в эту ночь изведала столько приключений.

Некоторое время Мойра молча глядела на дочь: ее щеки возбужденно горели, на губах играла улыбка, глаза сияли и казались сейчас изумрудными. Мойра удивилась, что за несколько часов дочь так внезапно похорошела.

— Ох, девочка, — нежно сказала она, наклоняясь и целуя Скай в щеку. — Ты — просто прелесть!

Скай хотела, было спросить, почему мать сказала это именно сейчас, но Мойра уже отошла от кровати и задула лампу. Скай повернулась на бок и смотрела на светлую щелку под дверью до тех пор, пока свет не погас и в коридоре. Мать спустилась вниз: она слышала ее легкие шаги.

Уже засыпая, Скай подумала, что никому еще не рассказала о приключении в парке, и теперь призналась себе, что сделала это сознательно.

Она засыпала, размышляя о незнакомце. Она не видела его лица, но он воплощал в себе все то, к чему она стремилась.

Джонатан Парнел был человеком загадочным. Держался он надменно, а порой и вызывающе, не выказывая ни малейшего интереса к тому, что делают или говорят другие. В обществе он бывал, замкнут и необщителен, никогда не участвуя в пустых разговорах.

Рано появившаяся седина была почти незаметна в его светлых волосах. Взгляд голубых глаз казался отрешенным и даже таинственным. В его лице с выразительными чертами и волевым подбородком угадывалась порода.

Войдя в номер гостиницы «Святой Марк», Парнел всем своим видом выразил неудовольствие. Уолкер Кейн сидел в мягком кресле лицом к двери. Его лицо и суровый взгляд чуть прищуренных глаз свидетельствовали о раздражении, но за время их краткого знакомства Парнел уже не раз убеждался, что гнев Уолкера быстро иссякает.

Уолкер Кейн не шевелился; он наблюдал за Парнелом.

— Женщина? — спросил Кейн.

В ответ Парнел поднял два пальца:

— Две.

Уолкер спокойно сказал:

— Так нельзя, мистер Парнел. Я не смогу помочь вам, если вы не будете следовать моим инструкциям. — Быстро поднявшись, он вытащил из кармана пачку денег. — Вот мое жалованье за месяц, мне не за что его получать! — Он протянул деньги Парнелу. Парнел денег не взял, но посмотрел на Уолкера Кейна с холодным любопытством.

— Ты не имеешь права отказываться, — сказал он, наконец. — Речь идет о моей жизни.

Уолкер пожал плечами. Джонатан Парнел был старше его на пятнадцать лет, но вел себя как пятнадцатилетний мальчишка.

— Я возражал против этой поездки в город, но вы и слушать меня не захотели.

— Мне пришлось съездить, — ответил Парнел, — поскольку для работы понадобились детали, которые нельзя заказать. — Он нетерпеливо махнул рукой и, задев Уолкера, прошел к буфету. — Я уже говорил тебе об этом. Ненавижу повторять!

Уолкера ничуть не смущало раздражение хозяина. Он сунул деньги в карман и повернулся к Парнелу, наливавшему себе виски.

— Куда вы ездили?

— К «Семи сестрам». Это…

— Бордель.

Парнел снова пристально посмотрел на Уолкера.

— Ах, вот оно что! — проговорил он. — Похоже, тебе знакомо это заведение. — Он вдруг подумал о том, как удовлетворяет свои потребности Уолкер. Парнел никогда не замечал, чтобы он проявлял какой-либо интерес к служанкам, хотя они, несомненно, им интересовались. Видя слегка искривленный нос Уолкера, женщины, вероятно, полагали, что это следствие его любовных похождений. Парнел скользнул по Уолкеру отсутствующим взглядом. Сам он не понимал женщин.

— Это не то, что вы думаете.

— Да?

Уолкер говорил спокойно, стараясь не выказывать раздражения:

— В этом заведении я не был.

— Понятно. — Парнел размышлял, платил ли когда-нибудь Уолкер за подобные удовольствия.

— Вам не следовало выходить отсюда, пока меня не было. Я отсутствовал не так уж долго, — сказал Уолкер.

— Ты купил то, что я просил?

— Не все. Одни магазины оказались закрыты, в других просили объяснить, что именно мне нужно, поконкретнее, а этого я не мог.

Парнел вздохнул:

— Я же все тебе растолковал!

— И тем не менее. Завтра я провожу вас в магазин.

Парнел сделал большой глоток виски.

— Значит, все-таки завтра? — насмешливо улыбнулся он. — Выходит, ты пока не собираешься бросать работу?

— Выходит, так, — спокойно ответил Уолкер. Джонатан Парнел кивнул и повертел бокал в руках.

— Тебе, как, впрочем, и мне, хотелось бы вернуться в долину.

— Там безопаснее для вас, и мы оба понимаем это.

— Я постоянно думаю о своей незавершенной работе и о том, что надо вернуться к ней.

Уолкер молчал. Парнел редко заводил разговор о своем проекте, не посвящая в него Уолкера. Он понял, что сейчас Парнел больше ничего не скажет.

— Нужно купить все необходимые вам детали завтра утром, чтобы к полудню выехать из города. Разъезжать по городу лучше в светлое время.

Парнел кивнул:

— Хорошо. Пожалуй, больше не стоит испытывать судьбу.

Эта фраза насторожила Уолкера. От его взгляда не укрылся и легкий румянец, появившийся на щеках Парнела.

— Что-то случилось?

Парнел допил виски и, тихо кашлянув, ответил:

— Нет. Сегодня… обошлось без приключений. Я имел в виду недавние события, когда моя жизнь висела на волоске.

— Тогда вам повезло. Типы, пожелавшие завладеть вашим изобретением, в другой раз подумают, стоит ли им брать потаскушку в «Семи Сестрах», зная, что там можете появиться вы.

— Ты полагаешь, что за мной следили?

— Следили за мной, это точно. — Он заметил, что взгляд хозяина снова стал отсутствующим. — Но не беспокойтесь: я ушел от них, и они не видели, что я для вас покупал.

Парнел, казалось, немного успокоился.

— Нужна конспирация во всем.

— Я делаю все так, как вы просили.

— Знаю, и потому тебя, наверное, удивит мой поступок.

Уолкер сомневался, что Парнел может его чем-либо удивить. Он привык ничему не удивляться. Хотя ему еще не было и тридцати, в своей работе он уже достиг профессионализма.

— Что же такое вы сделали? — осведомился он.

— Накануне отъезда из долины я дал в «Кроникл» объявление о найме экономки. Его напечатали сегодня.