Наш общий друг (Книга 3 и 4)

"Тропические растения, Джордж", "Клетки с птицами", "Часы золоченой бронзы, Джордж", - и так далее, и тому подобное. А миссис Уилфер шествовала впереди, точно вождь племени каннибалов, который, боясь уронить свое достоинство, не выказывает ни малейших признаков удивления или восторга при виде открывающихся его взорам чудес.

В самом деле, поведение этой внушительной матроны во время визита к дочери могло бы служить образцом для всех внушительных матрон при подобных же обстоятельствах. Она поздоровалась с мистером и миссис Боффин так, будто мистер и миссис Боффин говорили о ней все то, что в действительности исходило из ее уст, и дала понять, что только время может изгладить нанесенные ими обиды. В лакеях, прислуживающих за обедом, она видела своих заклятых врагов, которые только и думают, как бы преподнести ей какую-нибудь гадость на блюде или облить ее презрением из графина. Она сидела за столом по правую руку от зятя, прямая как палка, видимо боясь, не подсыпали бы ей отравы в кушанья, и готовясь дать мужественный отпор всем злодейским покушениям на ее жизнь. С Беллой она держалась так, точно это была молодая светская дама, с которой ей пришлось где-то встретиться несколько лет назад. И даже оттаяв немножко после бокала пенистого шампанского и делясь с зятем кое-какими воспоминаниями о своем папе, она сопровождала их такими поистине арктическими намеками на тех, кто после смерти этого замороженного представителя их замороженного семейства отказывался признать в ней благодетельницу рода человеческого, что ее слушателей пробирало леденящим холодом до самых пяток. К концу обеда в столовой появилась Неутомимая. Уставившись на гостей во все глаза, она только-только хотела улыбнуться слабенькой, бледной улыбочкой, как вдруг узрела свою бабушку и тут же залилась безутешными слезами, почувствовав колики в желудке. Когда же эта величавая леди, наконец, собралась восвояси, трудно сказать, что означал ее вид: то ли она сама шла на виселицу, то ли оставляла обитателей этого дома в ожидании грозящей им смертной казни. И все же Джон Гармон получил большое удовольствие от визита своих родственников и признался жене, когда они остались вдвоем, что сегодня, на таком фоне, ее милая простота была особенно мила и прелестна, а потом добавил шутливо, что она бесспорно дочь своего отца, но не матери, ибо у такой маменьки такой дочери быть не может. Этот визит, как уже говорилось, был великим событием. Другое событие, хоть и не великое, но все же немаловажное по мнению обитателей дома Джона Гармона, произошло примерно в те же дни. Речь идет о первой встрече мистера Хлюпа и мисс Рен.

Кукольная швея обшивала с ног до головы куклу для Неутомимой, ростом раза в два больше этого юного существа, и когда она была готова, мистер Хлюп вызвался сбегать за ней. Вызвался и побежал.

– Входите, сэр, - сказала мисс Рен, сидевшая за своим рабочим столиком.
– Вы, собственно, кто такой?

Мистер Хлюп представился ей, назвав свое имя и выставив напоказ все свои пуговицы.

– Вот оно что!
– воскликнула Дженни.
– Я давно хочу с вами познакомиться. Слышали, слышали, сэр, как вы отличились!

– Неужто, мисс?
– осклабился Хлюп.
– Очень приятно. Но только, чем же это я отличился?

– Плюхнули кое-кого в фургон с нечистотами, - сказала мисс Рен.

– Ах, вы об этом! Как же, как же, мисс, было такое дело!
– И, запрокинув голову, Хлюп захохотал во все горло.

– Господи помилуй!
– испуганно вскрикнула мисс Рен.
– Разве можно так разевать рот, молодой человек? Когда-нибудь разинете, а он у вас больше не закроется.

Мистер Хлюп открыл рот еще шире, если только это было возможно, и закрыл его только тогда, когда нахохотался вволю.

– Да вы ни дать ни взять великан из сказки *, - сказала мисс Рен.
– Тот самый, что вернулся домой и захотел поужинать Джеком.

– А он был красивый, мисс?
– спросил Хлюп.

– Нет, - ответила мисс Рен.
– Страшилище. Ее гость обвел глазами комнату, в которой теперь было гораздо больше нужных и красивых вещей, и сказал:

– Как у вас хорошо, мисс!

– Рада, что вам здесь нравится, сэр. А что вы скажете обо мне?

Вопрос был щекотливый, и Хлюп, замявшись, со смущенной улыбкой стал крутить пуговицу на куртке.

– Смелее, смелее!
– скомандовала мисс Рен, лукаво глядя на него. Правда, я уморительное чучело?
– Задав ему этот вопрос, она тряхнула головой, да так, что волосы у нее рассыпались по плечам.

– О-о!
– восхитился Хлюп.
– Чистое золото! И какие длинные да густые!

Мисс Рен, по своему обычаю, весьма выразительно вздернула подбородок и снова взялась за иглу. Но волосы она так и оставила распущенными, довольная впечатлением, которое они произвели на гостя.

– Неужто, мисс, вы одна тут живете?
– спросил Хлюп.

– Нет, - отрубила мисс Рен.
– С волшебницей. Она моя крестная.

– С ке-ем?
– недоуменно протянул Хлюп.
– Как вы сказали, мисс?

– Ну, если хотите, так со своим вторым отцом, - ответила мисс Рен, на этот раз серьезно.
– А вернее сказать, с первым.
– Она покачала головой и вздохнула.
– Если бы вы знали моего несчастного ребенка, тогда вам все стало бы понятно. Но вы его не видели и не увидите... И тем лучше для вас.

– Сколько же вам пришлось учиться, мисс, прежде чем вы стали такой мастерицей!
– сказал Хлюп, разглядывая сидевших в ряд кукол.

– Как иголку в руках держать и то мне никто не показывал, молодой человек, - ответила кукольная швея, потряхивая головой.
– Кряхтела-пыхтела и сама своим умом до всего дошла. На первых порах получалось плохо, а чем дальше, тем лучше.

– А меня-то учат-учат, - сокрушенно проговорил Хлюп.
– Мистер Боффин деньги все платит-платит!

– Я знаю, на кого вы учитесь, - сказала мисс Рен.
– На столяра.

Мистер Хлюп кивнул.

– Да, после того как вывезли мусор, меня послали учиться. А знаете что, мисс? Мне хочется смастерить вам какую-нибудь вещицу.

– Тысячу благодарностей! А какую именно?

– Ну, например...
– Хлюп осмотрелся по сторонам.
– Например, полочки, куда можно класть кукол. Или красивую шкатулку с отделениями для ниток, шелка и разных там лоскутков. А то, хотите - выточу красивую ручку вон для того костыля? С ним, верно, ваш названый отец ходит?

– Я с ним хожу, - ответила кукольная швея и так вспыхнула, что даже шея у нее покраснела.
– Я хромая.

Бедный Хлюп тоже покраснел, так как за его бесчисленными пуговицами пряталось чуткое сердце, а он сам нанес девочке рану. Но способ загладить вину был найден, - способ, может быть, лучший из всех, какой только можно было найти.

– Очень рад, что это ваш костыль, мисс, потому что для вас мне приятно будет потрудиться - приятнее, чем для кого другого. Разрешите, я его погляжу.

Мисс Рен протянула ему костыль через стол и вдруг отвела руку назад.

– Нет, вы лучше посмотрите, как я с ним ковыляю, - отрывисто проговорила она.
– Вот, видите? Скоком, да вперевалочку, да хром-хром-хром. Безобразно, правда?

– А по-моему, вы и без него можете обходиться, - сказал Хлюп.

Маленькая швея снова села к столу, подала Хлюпу костыль и проговорила с доброй улыбкой:

– Спасибо вам.

– Полочку и шкатулку я вам тоже смастерю, и с удовольствием, - сказал Хлюп, прикинув размер костыльной перекладины у себя на рукаве и бережно поставив костыль на место.
– Мне рассказывали, что вы очень хорошо поете, а лучшей платы, чем песня, для меня быть не может. Я большой любитель пения и сам, бывало, частенько пел миссис Хигден и Джонни разные комические куплеты с разговорами. Но это, наверно, не по вашей части?

– У вас добрая душа, молодой человек, - сказала кукольная швея. Очень, очень добрая. Я принимаю ваше предложение... Надеюсь, его это не заденет, - добавила она после минутного раздумья и пожала плечами.
– А если заденет... так пускай.

– Вы это про своего названого отца, мисс?
– спросил Хлюп.

– Нет-нет!
– воскликнула кукольная швея.
– Это все он у меня на уме. Он, он, он!

– Он, он, он?
– повторил Хлюп, озираясь по сторонам.
– Где же этот "он"?

– Он. Который будет за мной ухаживать и женится на мне, - пояснила мисс Рен.
– Какой же вы бестолковый!

– Ах, он!
– сказал Хлюп и призадумался и даже немного помрачнел.
– Мне это и в голову не пришло. А когда он появится, мисс?