Наша Рыбка

…Мы очень скоро добрались до Петиного дома, и теплый подъезд показался райским курортом. Мне нравилось, как пахло в этом подъезде, – свежей побелкой и плесенью. Здесь как будто витал дух старинных подземелий, маленьких европейских музейчиков, уводящих в подвалы с земляным полом. Я только собирался блеснуть воспоминаем о музее Унтерлинден в Кольмаре (ведь девчонка так живо реагировала!), но пока собирался с духом, Петя меня опередил.

– Вообще-то тут живет моя бабушка, – сказал он, доставая ключи от квартиры. – Но сейчас ее нет дома.

– Это похоже на квартиру пожилой аристократки. – Ярославна разулась и поглядела по сторонам. Уже в прихожей к ней подкралась расшатанная антикварная мебель, а со стен уставилось с пяток выцветших миниатюр. Про музей было еще не поздо ввернуть, но пока я соображал, на что заменить Унтерлинден, Воронцов снова встрял в наш с Ярославной так и не завязавшийся диалог.

– Она такая и есть, моя бабуля! Пожилая аристократка. Ванная там. Мойте руки и на кухню.

Он побежал ставить чайник, а мы остались вдвоем греть пальцы под струей горячей воды в ванной. Я заметил, что Ярославна смотрит на мое отражение в зеркале с улыбкой.

– Почему ты все время молчишь? – дружелюбно спросила она, не ведая аж о двух моих попытках произвести впечатление.

«Потому что ты сделала глупость, согласившись идти с нами»

– Стесняюсь, – буркнул я и начал чересчур усердно вытирать руки.

Наконец мы добрались до кухни.

– Садись, – сказал ей Петя. – Ты пьешь зеленый? Черный тоже есть.

Она опустилась на табуретку и сложила на коленях свои маленькие ладошки.

– С сахаром? Лимон надо?

– Нет, лимон не надо.

Я тоже сел и стал смотреть за ней, за тем, как она насыпает песок себе в чашку. Без пальто она была еще крошечнее, вся такая хрупкая, как китайская вазочка. Она сильно отличалась от моей Иришки, похожей на розовый шарик пастилы. Все в ней было по-другому. Я попытался угадать очертания ее фигуры под толстым вязаным платьем, и мне показалось, что тела там вообще нет.

– Где сейчас твоя бабушка?

– В гости уехала, – сказал Петя, открыв холодильник. – Любишь такие пирожные? Есть еще вот эти. У бабушки много родственников. Некоторые из них живут в других городах. Она постоянно всех навещает. Это у меня в нее страсть к путешествиям.

– Как интересно! Ты где-нибудь был недавно?

Мы с Воронцовым переглянулись.

– Да, вот были летом в Италии.

– Что, вдвоем?

– Никто с нами и не поедет, – уклончиво ответил я. – С нами совсем не круто. Мы же искусствоведы.

– Зануды, одним словом, – добавил Петя.

– И как вам итальянские достопримечательности?

Мы опять обменялись взглядами.

– Стыдно признаться, в первый день мы так напились, что просто провалялись в номере, пропустив все, что только можно. Но зато потом нагнали сполна. И больше не велись на белое вино в жару.

– Напилисьсь? О, трудно представить! – воскликнула она весело.

По моей спине пробежал холодок. Неужели можно было настолько заблуждаться на наш счет? Мне показалось, что Воронцов растерялся. Он, видимо, тоже вспомнил, до чего довела нас последняя попойка.

Ярославна тем временем достала телефон и несколько секунд беспомощно смотрела на него.

– Совсем забыла, что я его выключила, – сказала она себе под нос.

– Зачем?

Она задумалась и долго ничего не отвечала, потом внезапно сказала:

– Здорово, что никто не сможет до меня дозвониться, иногда это очень полезно. Как будто я на день попала в какой-то другой мир, где у меня нет ни друзей, ни родственников. Вам никогда не хотелось прожить хотя бы день из чужой жизни? Вот сейчас мне никто не звонит, и такое ощущение, что никого как будто и нет. Я могу говорить вам все что угодно. Может быть, я никакая не студентка? И не журналистка? Вы вообще ничего обо мне не знаете, поэтому сейчас я могу быть кем захочу.

«Да-а, мы тоже можем говорить тебе все, что взбредет нам в головы. Главное, чтобы у тебя сердце не выскочило от удивления, когда ты поймешь, какие мы на самом деле».

– Хотя… нет, – тем временем продолжала она, – все-таки вам стоит знать, что мама у меня есть, и мне правда не мешало бы ей позвонить. Здесь есть домашний телефон?

Она набрала номер и дождалась ответа.

– Алло, мам. Это я. Я ненадолго зашла к друзьям из института. Да, меня проводят. Нет, я не с ним. Ну просто не с ним, нет. Да, здесь есть мальчики, они меня проводят. На телефоне села батарейка. Ладно. – Она повесила трубку и повернулась к нам. – Ну вот, все. Теперь вы будете моими друзьями из института.

– Погоди-погоди, кто тебе после этого поверит, что ты учишься в институте?

– И правда! Кем тогда вы мне будете?

– Надо над этим подумать. А вообще, можно использовать эту идею и снять занятный фильм.

– Но мы, к сожалению, пропустили семинар по режиссуре, – сказал я.

– Вы увлекаетесь кино? – Ярославна взяла еще одно пирожное.

– Немного.

– Сейчас все увлекаются кино. Особенно арт-хаусным. Арт-хаус вообще в моде.

– Образованным людям хочется смотреть умные фильмы, фильмы с идеей. И зачастую идея рождается без хорошего бюджета.

– И во всех ли есть идея?

– Нет. – Петя покачал головой. – Надо действительно в этом разбираться. Я слышу скептицизм в твоем голосе, так? Ты не любишь кино?

– Люблю. Но несколько фильмов, которые я видела в последнее время, были слишком мрачными. Уныние, чернуха, вы понимаете. Меня это угнетает. Я знаю, что всем этим гораздо легче воздействовать на людей, но все равно не могу оценить такое кино по достоинству. Люблю старые фильмы.

– Французские?

– Французские… очень странные.

– Есть немного. А вот Игорь любит драмы.

Они оба повернулись ко мне. Я потерял нить разговора и услышал только про драмы.

– Ну да, – буркнул я.

– Я тоже люблю драмы, – сказала Ярославна, и ее голос отчего-то немного изменился. – Но редко смотрю. Если только представить, будто все происходит на самом деле… А ведь драмы в кино и драмы в жизни – совершенно разные вещи, да? Ты бы не хотел, чтобы с тобой произошло то же самое, что и с героем какого-нибудь трагичного фильма?