Наша служба

Семёныч подошёл поближе к Эльвалу и внимательно рассмотрел доску.

– Тьфу ты! Я уж и правда думал, что это призрак! А это обычная мнемограмма! Слепки сознания научились делать сто лет назад, правда, без визуального сопровождения. Новая технология?

– Называйте как хотите, но от этого призрак не перестанет быть таковым. Что есть мнемограмма? Сознание без тела. То есть призрак.

– Ладно. Пусть будет призрак. Кто там у вас ещё есть? Менее ревнивый?

Эльвал принялся перебирать мнемограммы. Кого там только не было: и учёные, и писатели, и юмористы, и политики. Была даже стриптизёрша. Оставалось решить, с кем же нужно поговорить в первую очередь. Эльвал настаивал на известном медиуме конца двадцать первого века, Прокофьев считал, что нужно общаться с криминальным психологом, Стегус заявил, что нужно вызвать учёного, который занимался разработкой невидимости, мабирианцы хотели пообщаться с давно умершим поэтом, а Квиз заявил, что лучше вызвать какого-нибудь музыканта. Семёныч всё это выслушал и посоветовал в первую очередь вызвать здравый рассудок.

Спор был прерван самым неожиданным образом. Со стола исчезла доска и мнемограмма стриптизёрши. Также с поста исчез Жорик.

– Демократия, блин, – пробурчал Семёныч.

– Горбатого могила исправит, – пожал плечами Свон и начал подниматься из кресла, но Семёныч остановил его.

– Потом своё слово исполнишь. Сейчас есть дела поважнее. – Старшина оглядел всех собравшихся. – Ну? У кого ещё есть предложения?

Прокофьеву вдруг пришла в голову мысль, но он сомневался, стоит ли её высказывать. Но в конце концов решился:

– А что, если попытаться связаться с самим кораблём-призраком?

– Ты что, в готианский бубен ударился?

– Да я не о том! Если это не призрак, а люди, то они должны прослушивать эфир. А если взять их на понт? Подкинуть утку? Заставить проявить себя каким-то ложным объявлением?

Семёныч пожал плечами.

– А что? Настолько нелепо, что может даже подействовать. Вот ты этим и займись.

И Семёныч тут же вернулся к диалогу со Своном. Похоже, они нашли общий язык.

…Прокофьев сел за рацию и включил сканирование диапазона.

– Внимание! Говорит пост ГАИ № 376. Экстренное сообщение. В нашем секторе резко увеличилась солнечная активность. Если вы слышите это сообщение, немедленно направляйтесь к гиперпространственным Вратам.

Все, кто был на посту, собрались за спиной Прокофьева.

– Вы думаете, клюнут? – спросил Эльвал.

– Может, и нет, зато наш сигнал никому не взорвёт двигатель! – раздражённо заметил Антон.

Прокофьев повторял то же объявление на разных частотах.

Сканирование диапазона длилось уже больше часа. За это время откликнулись три корабля, которым Прокофьев навешал на уши лапши и сообщил, что проблема устранена.

– Если это те, кто мы думаем, вряд ли они сидят на стандартных частотах, – заметил Свон.

– Согласен, но попробовать нужно всё.

Стрелка диапазона приближалась к концу шкалы.

Чем дальше, тем меньше надежды на ответ оставалось у гаишников.

И вдруг Прокофьеву показалось, будто он что-то услышал. Звук тихий, словно вздох.

Прокофьев увеличил громкость:

– Внимание! Говорит пост ГАИ № 375… – раз за разом повторял сержант, но ответа не было.

– Ничего не получится, – заявил Свон. – Если они…

Договорить он не успел. Резкий скрип, донёсшийся из-за двери в кладовую, заставил всех подпрыгнуть. Все развернулись к ней, наставив оружие.

– Вот чёрт! – воскликнул вдруг старшина и сорвался с места.

Семёныч рванул дверь на себя, и скрип раздался громче. Старшина принялся выбрасывать наружу всякий хлам, пылившийся в каморке уже не один год. Прокофьев давно собирался освободить кладовую, да всё руки не доходили.

– Да где же она! – крикнул он и в следующий миг воскликнул: – Вот!

Он запустил руку на дно ящика и достал старую рацию. Шум шёл из неё. Корпус прибора был перемотан изолентой, экран видеосвязи покрыт трещинами. Антенна согнута, ручка настройки диапазона отсутствовала, и Семёныч принялся крутить металлический штырёк, оставшийся от неё.

– Пост ГАИ № 376. С кем я говорю?

Свон подскочил к Семёнычу, чтобы видеть экран, Прокофьев выглядывал из-за его спины.

На экране проявился размытый силуэт. Качество приёма было настолько поганым, что рассмотреть собеседника было просто невозможно.

Семёныч скрипнул зубами, продолжая настройку. И вдруг в наступившей в каюте тишине из рации отчётливо прозвучало:

– …так что мы будем у вас через полчаса. Ты умрёшь, старшина. И твои друзья тоже. Ab altero expectes, alteri quod feceris.

И экран погас. Связь оборвали.

– А что он сказал в конце? – спросил Эльвал.

– Жди от другого того, что сам ты сделал другому. Латынь, – ответил Семёныч и оглядел остальных. – В этом есть и один плюс, нам теперь не нужно искать корабль-призрак. Он сам летит к нам.

Эта новость вывела Прокофьева из ступора. Теперь уже деваться некуда, нужно что-то предпринимать.

– Кто это может быть? – спросил Антон.

– Я откуда знаю? – раздражённо ответил Семёныч.

– Как? Вы не знаете, кто желает вашей смерти?

– Да кто угодно! От какого-нибудь арестованного контрабандиста до любого из моих предыдущих напарников!

– Ну что, старшина, – тихо сказал Свон. – Объявляй.

Прокофьев недоуменно переводил взгляд с Семёныча на Свона. Лишь когда старшина заговорил, до него дошло, что происходит.

– Как старший по званию, я объявляю на станции военное положение. Всем вооружиться. Готовимся к атаке. Любой, кто желает покинуть станцию, должен сделать это прямо сейчас.

Последняя фраза была адресована готианцу, однако он улетать отказался. Правда, причиной тому было не желание помочь, а страх нарваться на белый корабль с двумя красными пятнышками. Вантиар категорически отказывался признавать, что это не был готианский мифологический демон.

Убедившись, что никто не собирается бежать, старшина направился к пульту и связался со штабом.

Судя по лицу Рыкова, он не слишком обрадовался Семёнычу.

– Ну что ещё? – буркнул полковник.

– Свяжитесь с флотом. На станцию готовится нападение.

Раздражение на лице Рыкова сменилось решительностью.

– Кто?

– Тот самый корабль-призрак, за которым мы охотились.

Рыков некоторое время глядел на Семёныча, потом медленно произнёс:

– И как ты себе представляешь мой разговор с генералом? «Товарищ генерал, вы не могли бы выслать пару крейсеров, чтобы уничтожить корабль-призрак?» Так, что ли? Вот что бы ты ответил на его месте?