Наше единственное лето: второй шанс

Я едва дождалась лифт, и как только он закрылся, заплакала, отвернувшись к стене.

То солнечное лето двенадцать лет назад было наполнено радостью от исполнившейся мечты и моей первой любовью, от которой у меня сносило крышу. Это было цунами, которому мы с Даней не могли и не хотели противиться. И остановить это никто был не в силах.

Мы не могли надышаться друг другом. Вернувшись из Москвы, я почти не бывала дома, проводя все время вместе с ним. Когда я выбегала на улицу, реагируя на знакомый свист, папа только головой качал, а мама недовольно складывала руки на груди.

Чтобы хоть иногда видеть меня, родители приглашали Даню на ужин, и тогда мы сидели все вместе, разговаривая о разном, или смотрели кино.

Я не заметила, как сидеть с ним обнявшись, не стесняясь моих домашних, стало нормальным. И, если честно, мы с Даней злоупотребляли этим направо и налево.

А еще папе пришлось выполнить обещание и снять комендантский час, поэтому мы почти каждую ночь проводили вместе. Вскоре я поняла, что не могу уснуть без Дани. Небольшая ложбинка на его сильном плече была моим личным раем.

Он уходил от меня под утро сонный, нежный и мило взъерошенный. Я целовала на прощание его мягкие губы и переползала на подушку, еще хранящую его тепло и запах. Я понимала, что родители, скорее всего, обо всем догадываются, но по какой-то причине молчат. Задумываться об этом мне совсем не хотелось. Я не замечала дней, недель и обстоятельств. Я видела только Даню…

Закончилась пора поступления, и каждый из нас, абитуриентов, принял результат своих усилий: мы с Сашей поступили туда, куда планировали, Леша провалил основные предметы в местный политех и теперь собирался в армию, Сергей решил не тратить время и устроился в колледж. Таня так и не вернулась из Петербурга, оставшись там на все лето у тети, но дошедшие до нас слухи сообщали, что поступить в Институт культуры ей не удалось.

За один месяц мы словно повзрослели. Наше будущее уже не казалось таким уж радужным, а мы не чувствовали себя всемогущими. Видя, как рушатся надежды моих друзей, я понимала, насколько мне повезло осуществить свою мечту. И тем сильнее ценила ее.

Почти каждый вечер мы встречались на дискотеках.

Наступил разгар тусовок и крышесносных дискотек. Клуб был переполнен знакомыми и приятелями из Питера, Москвы и Новгорода, приехавшими к родственникам на каникулы.

После Лениного «апгрейда» я выглядела ничуть не хуже городских девочек, а судя по реакции знакомых и безостановочной очереди из желающих пригласить меня на медленный, — я стала местной звездой.

Глядя на себя в зеркало, теперь я видела яркую, милую до жути и абсолютно свободную девушку. Большущие зеленые глаза, изящные брови, почти постоянная улыбка в обрамлении вьющихся волос, живущих своей, совершенно беззаботной жизнью. Почему я раньше так старательно не признавала, что я хорошенькая? Это же преступление какое-то!

Особенно ярко я осознавала это, когда на меня смотрел Даня. В его взгляде было все: любовь, нежность, восхищение, радость и забота…

Зато Саша, после нашего последнего разговора, держался со мной сдержанно. Мы лишь коротко поздравили друг друга с поступлением, но длинных и доверительных разговоров уже не получалось. Сомнений не было — наши отношения были закончены.

Спустя пару недель после возвращения он стал провожать Иру Поплицкую, очень симпатичную девочку из Петербурга, и мы стали видеться совсем редко. Да и наша компания все реже и реже проводила время вместе.

Но тогда я не замечала этих изменений. Весь мой мир сузился до одного человека. Мне достаточно было того, что у меня был Даня.

Глава 26

В середине августа по сложившейся традиции мы на неделю всей семьей ездили к родственникам в небольшую деревню на Волге. Родители подгадывали отпуска, заранее созванивались с тетей Олей, долго собирали вещи и, наконец, все дружно мы садились в машину и ехали к нашим Ежовым.

Я обожала эти поездки: с долгими разговорами, песнями под старенькую кассету с репертуаром ВИА молодости моих родителей, перекусами в придорожных кафе и, конечно же, встречей с родными и близкими нам по духу людьми.

Но в этом году, узнав, что домашние начали готовиться к этой поездке, я сильно расстроилась. Потому что на целую неделю должна была расстаться с Даней.

Услышав, что уже завтра мы уезжаем, я, несмотря на дождь, в одной пижаме и кедах прибежала к нему домой.

Отец и мачеха отдыхали в Петербурге, и Даня был один.

Открыв дверь, и увидев на пороге промокшую и расстроенную меня, он втянул меня внутрь и крепко обнял.

— Малая, что случилось? — голос нежный, как бархат.

— Я завтра с родителями уезжаю к родственникам… — не смогла сдержаться я и заплакала, громко всхлипывая.

— Ммммммм… Маленькая моя, — Даня, покачивая, обнял меня еще сильнее. — Расстроилась?

— Угу…

— Я тоже. И все же я рад.

— Что? — я даже плакать перестала и выбравшись из успокоительных объятий, нахмурившись посмотрела на него.

— Я рад, что ты расстроилась и пришла ко мне, — он взял мое лицо в свои теплые руки и поцеловал. — И сегодня я тебя уже никуда не отпущу.

В его серых плескалось озорство и нескрываемое желание. Мое сердце тут же сбилось с ритма. Да уж… Данин пустой коттедж не сравнить с моей девочковой комнатой в родительском доме, где ночами даже разговаривать нам приходилось вполголоса, не то, чтобы… А тут мы совсем одни! Аааааа…

Я задрожала, вот только понять от чего: от волнения, холода или накатившего желания — понять было сложно.

— У тебя есть горячий чай? — задала первый, пришедший в голову вопрос, чтобы замять неловкость.

Даня засмеялся и подхватил меня на руки.

— У меня есть более действенный способ согреть тебя.

Он просто сказал это, а у меня уже все сжалось внутри, превратившись в тянущее желание внутри живота.

Через минуту мы были в его комнате, которая по размерам раза в три оказалась больше моей. И у окна — огромная двуспальная кровать.

Даня аккуратно поставил меня на мягкий ковер и снял мокрые кеды. Как же знакомо… Как же это волнующе…

— Эля, девочка моя, — тихим с хрипотцой голосом сказал он, — признавайся, придти сюда в дождь без нижнего белья входило в твои коварные планы по соблазнению меня?

Мои щеки тут же вспыхнули от смущения, я едва держалась, чтобы не зажмуриться. Даня внимательно смотрел на меня, медленно лаская подушечками пальцев мои пылающие скулы. Постепенно его руки спустились к моей шее, плечам и груди. Когда моя промокшая и не скрывающая, как Даня точно подметил, ничего футболка упала на пол, я до сумасшествия хотела только одного…