Нашествие хазар (в 2х книгах)

Новгородцы ждали с нетерпением приезда Рюрика и Умилы, рады им и вот теперь неистово выражали свои чувства.

Умиле и её сыну подали коней, они сели на них и поскакали к дому Гостомысла.

Как только Умила и Рюрик поравнялись с Никитой, он пристально взглянул в лицо будущего новгородского старейшины, чтобы лучше его запомнить. Будто открылось ему на миг грядущее [246] …

Рюрик выглядел старше своих двадцати лет. Белокурые волосы, как у деда (купцы киевские неделю назад являлись перед очи Гостомысла, когда ему было лучше), прямо спускались на плечи, скулы вразлёт и прямой нос, как у славян с берегов Варяжского моря, глаза цвета… Вот глаза-то Никита не рассмотрел, кажется, тёмные… Лоб у княжича высокий, открытый, шея короткая, мощная, с которой свисала золотая тяжёлая цепь. Мускулистые руки, покатые сильные плечи и узкая талия выдавали в нём неутомимого ловкого бойца. Чувствовалось, что мать гордилась сыном; приветствуя собравшихся взмахом руки, она нет-нет да и взглядывала любовно на Рюрика.

[246] Через двадцать лет, в 882 году, сын Рюрика Игорь с родственником Олегом, прозванным народом «вещим», под видом купцов приедут в Киев со своей дружиной, обманным путём завлекут князя Дира к себе в гости и обезглавят его. И таким образом в Киевской Руси начнётся княжение Рюриковичей.

Резвые кони вынеслись на подворье к Гостомыслу, ворота за ними закрылись, дружинники старейшины выкатили народу беременные, вёдер на тридцать, бочки с крепким мёдом, не пожалели даже напитки лучшего вкуса - с соком из зрелых прошлогодних вишен, - пей, гуляй, братва, веселись!

Никита с Горыней и их друзья-купцы потихоньку выбрались из людского скопища: ведали, чем завершается эта хмельная кутерьма… И здесь, в Новгороде, и дома, в Киеве…

По дороге к Людину концу, на котором располагались купцы иногородние и иноземные, завели разговор о торговых делах.

–  Говорил Ратибору не брать столько сотового меду… У новгородцев своего невпроворот!
– сказал Горыня.

–  Верно. А воловьи кожи идут за милую душу.

–  Я быков тут мало видал. И в те разы, когда приезжал сюда.

–  Гостомысл, помнишь, баял, что сотовым мёдом торговать с водью [247] выгодно… Может, махнуть с купцами новгородскими?
– предложил Горыня.

–  Дело, - согласился Никита.
– Только разрешат ли нам?.. Теперь надобно внука старейшины просить, сам-то, сказывают, при смерти.

[247] Водь– племя, населяющее западный берег озера Нево, то есть Ладожского озера.

–  Жалко старейшину… Разумный муж, - заключил Горыня.

–  Как-то Рюрик Новгородом будет править?
– спросил участливо Никита.

–  Не переживай, управится, - засмеялся его ДРУГ.

–  Вот что, идём к Селяну, - вдруг предложил Никита.

Селян, Полянский купец, ходивший в Византию кормчим на судне Аскольда, жил сейчас при кораблях, стоящих на приколе у берега Ильмень-озера. Его Аскольд и Вышата, снаряжая торговых людей в земли словен ильменских, поставили начальным над ними и выделили два корабля. Решили так: на одном пойдут древлянские купцы, на другом - Полянские.

А по уговору с Ратибором и Умнаем Никита и Горыня должны будут возвернуться сразу на Припять, где к тому времени уже зачнут рубить дома на пожарище… Велено им: после продажи сотового мёда, шкур и воловьих кож привезти топоры, молотки, пилы, гвозди.

По малой хворости Селян не пошёл на встречу Рюрика и Умилы: отлёживался на палубе, подставив солнышку лицо и закрыв глаза.

Никита и Горыня удивились, увидев товарища в безмятежном настрое: дел куча, торги идут из рук вон плохо… И сказали об этом Селяну. А тот, улыбнувшись ответил:

–  Ничего, всё поправим… Бывало и хуже. Вот, скажем, когда возили мы продавать воск в Александрию… Нам тогда хазарские купцы перебежали дорогу, а мы развернулись да и в земли агарянские махнули…

–  Вот и нам нужно теперь развернуться… - сказал Горыня.
– Селян, новгородцы едут на озеро Нево, может, и мы с ними? Продадим мёд, купим меха, а тут, у варяжских торговых людишек, обменяем на необходимые нам из железа предметы.

–  Ну, это вам, древлянам, нужны, топоры, пилы да молотки. А нам надо везти женские украшения. Таков заказ.

–  Хороший заказ, - засмеялся Никита.

–  Видели княжича?.. Рассказывайте - каков он?

–  Молодой, но степенный… Глаза вроде тёмные, взгляд суровый… - начал Никита.

–  Мне показался гордецом. Когда подали коней, первым в седло запрыгнул, мать опосля села…

–  Смотри - углядел!
– восхитился Никита на замечание Горыни.
– Хотя, на сходнях с корабля Умилу за локоть поддерживал.

–  А как же?!
– удивился Горыня.
– Значит, и себя оберегал. Иначе - в воду бы полетели… Сходни-то наддают под ноги!

–  Я и не подумал об этом… - искренне признался Никита.
– А Умила, не скрывая, любуется сыном.

–  Нам нужно с ним встретиться, - сказал Селян.
– И поздравить его от имени князей Аскольда и Дира.

–  Дело. Тогда и поговорим о нуждах купеческих…

Встретиться с новым старейшиной пришлось только через неделю, после скорбного погребения Гостомысла. Когда его сжигали в жертвенной лодье, в Новгород народу набралось тьма, - люди приехали и с дальних подолов и селений, и даже с самой Ладоги…

Старейшина, умирая, распорядился лишь любимого коня упокоить и положить рядом, а из слуг и жён никого не трогать, даже если кто и пожелает уйти с ним в царство вечного лета…

Погребальное пламя вздымалось на берегу Ильмень-озера, казалось, до небес, навзрыд плакали новгородские женщины и дети, и сурово уставили свои очи в землю мужи… Многие думали: «А будет ли новый старейшина хоть чуточку похож на прежнего?..»

Время показало: силой и хваткой Рюрик не токмо походил на деда, но и во многом превзошёл его, а вот чуткостью к простым людям, которой обладал Гостомысл, был обделён… Таковыми на Руси являлись почти все Рюриковичи…

Когда представилась возможность Селяну самому увидеть воочию нового новгородского старейшину и составить о нём собственное мнение, то оно мало чем отличалось от мнения его друзей-сотоварищей. В первую очередь глава киевских купцов отметил в характере Рюрика неуёмное любопытство. Задавая следовавшие один за другим вопросы, он напоминал коршуна, низвергнувшегося из-за облаков, чтобы истерзать жертву… «Каким путём киевляне прибыли сюда? Какие племена живут на Днепре? Ладят ли они между собой? Велик ли народ - хазары… Много ли дани берут? И какую?..»

Узнав о победе киевлян, ходивших на Византию, приподнялся с места, глаза его, вдруг ударившиеся в голубизну, расширились…

А наслышавшись о богатстве ромеев, о дворцах их, пол которых выложен белым мрамором, а крыши - золотом, и о тамошнем солнце, которое светит почти круглый год, воскликнул:

–  Мы же живём, как жуки!.. В лесу и болоте… И по многу времени жалует нас Замерзла…

–  Жалует она и нас. Но менее того… Мы к ромеям поближе… И к синему Понту.

–  Вы бы поглядели на Варяжское море! Даже летом волны его пребывают в тёмном цвете. Такие же, как в озере Нево. Вы проситесь туда - я дозволяю. Поторгуетесь с водью… - Отвернулся к окну, затянутому бычьим пузырём.
– Надо будет к вам в Киев съездить, сам успею ли, не знаю…