Нашествие хазар (в 2х книгах)

–  Наверное, боги - христианский и иудейский - помогли, - усмехнулся Яромир.
– Перенесли на небо.

Стражники поняли его шутку, мрачно улыбнулись, - отвечать-то им придётся…

Аскольд и Кевкамен с рындами пробирались верхом между короткоствольными деревьями, росшими в приболотной местности; вначале молча прислушивались к бойкому стуку топоров, - то в нескольких сотнях локтей отсюда рубилась засека. Потом заговорили, но очень тихо, чтобы никто не мог услышать.

–  Они в надёжном схроне, княже, - горячо заверил грек.

–  Как же ты сумел обмануть стражников?
– спросил Аскольд.

–  Я не обманул, а подкупил того, кто приносил рабам еду…

–  Хотя тайно освободить узников приказал я сам, но падкий на золото человек должен, Кевкамен, быть наказан… Он служит у нас и, следовательно, предал…

–  Княже, кормилец оказался христианином, и золото для него не играло важной роли.

–  Ты хочешь сказать, что он из милосердия пошёл на предательство?

–  Да, княже… И я не бы не стал называть этот проступок таким словом, иначе и нас тогда можно обвинить в измене… Вина тех, кого малый совет предназначил в жертву, полностью не доказана, а мы, их освобождая, действовали исходя из заповедей Господних. И спасибо тебе, княже, что сие дозволил…

–  Значит, в понятие христианского милосердия должно входить и прощение своих врагов?..

–  Да, должно! Но враги бывают разные… Но что сделали нам те двое?.. И мы правильно поступили, что спасли их… Тем более они пригодятся…

Аскольд повернулся к греку и удивлённо вскинул брови. Но Кевкамен приложил палец к губам, глазами показывая на близко подъехавшего старшего телохранителя по имени Тур, который попросил у князя разрешения обратиться.

–  Говори!
– недовольный тем, что их перебили, повелел архонт.

–  Князь, рынды нашли яму, полную человеческих костей, детских… Она была присыпана сухим мхом.

–  Что сие может означать?
– спросил грек.

Аскольд призадумался, нервно потеребил подбородок, и глаза его посуровели.

–  Поехали… Сейчас узнаем… - пообещал он и повернул коня за старшим телохранителем.

На обочине поляны возле столетнего дуба увидели доверху наполненную детскими костями яму. На краю её жался худой старик с длинной косой на голове, сплетённой втрое и спускавшейся до пят.

–  Словили паскуду… В пещере жил. Злющ, как ползучий гад. Изрыгал изо рта огонь. Хазарский колдун… Жрец бога Санерга, - пояснил Тур.
– Признался, что сушил кости пленных детей, размельчал в пыль, разводил в воде и поил немощных.

–  Детей-то сперва убивали?
– снова спросил Кевкамен.

–  Он их удавкой душил… Эй, змей вонючий, а ну рыгни огнём!
– Тур легонько стукнул рукояткой плётки по голове старика.

Тот сморщил лицо, которое сделалось, как печёное яблоко, округлил безбровые глаза и действительно выдул ртом пламя…

–  Вот лешак!
– беззлобно проговорил старший телохранитель.
– Перед тем как сотворить огонь, он какую-то растёртую труху жевал…

–  Ладно, ставь его посреди поляны… Сейчас я разберусь с ним. По закону милосердия… - Архонт весело взглянул на грека, пустил коня вскачь и, поравнявшись с хазарским жрецом, отсек ему мечом голову… Не оборачиваясь, приказал старшему над рындами Туру:

–  Бросьте голову в яму с костями, а тело оставьте - пусть склюют птицы или сожрут шакалы. Кевкамен! Заворачивай коня, поедем к кумирне Сварога…

Но по пути на капище заглянули полюбопытствовать, как рубится новая засека. Аскольд сам взял в руки топор, сделал зарубку на дереве на уровне своей головы и, не дорубив ствол до конца, зашёл с тыльной стороны, упёрся плечом и повалил его. Но дерево не упало совсем, а переломилось на месте сруба, ощетинившись длинными острыми выщепами… А Тур и другие рынды, помогая своему повелителю, освободили дерево от листьев и заострили сучья в виде пик… Глядя на ладную работу Аскольда и его телохранителей, лесорубы, трудившиеся здесь, довольно почмокали языком.

–  Молодчина!
– кто-то вслух похвалил князя.

Но архонт сделал вид, что похвалы не расслышал… Но тут перед глазами его мысленно возникли заградительные насыпи вокруг Киева.

Между Почайной и широким полем засека, тянувшаяся на три десятка поприщ, давно не обновлялась… Деревья сгнили у корня и не могут служить для противника серьёзным препятствием… Конница просочится через такую «засеку» запросто, если впереди пустить тяжёлые волокуши…

На кумирне Аскольд встретил Светозара и поделился невесёлыми выводами. Воевода, подумав, обратился к архонту:

–  Княже, ты вовремя об этом вспомнил… Мои лазутчики доносят: всё более и более хазарских войск подтягивается к границе. Верно, замышляется не просто разбойное нападение, а кое-что посерьёзнее… Судя по всему, они, прорвав наши укрепления, ринутся дальше, на Киев. Нам сие было известно раньше, и я об этом говорил и тебе, и Диру. Каган не поладил с царём хазарским, и поход отложили… Думаю, нужно из древлянской земли отзывать Дира с дружиной, и пусть он, не мешкая и не дожидаясь нас, приступает к усилению оборонительных укреплений вокруг Киева.

–  Добре, воевода, - согласился Аскольд.
– Посылай к нему от моего имени гонца.

–  Яромира пошлю, сына своего…

–  Пусть будет так.

В сей момент из кузнечного горна, установленного неподалёку от деревянного Сварога, которого довершали вырубать плотники, взлетели искры и послышались команды Данилы:

–  Дидо, клади в огонь железную чушку, а ты, Ярил, посильнее мехами орудуй… Да потом бери кувалду, но после того, как я постучу молотком по наковальне…

–  Чуешь, княже, Хват для Сварога уже человеческие головы ковать начинает…

–  Хорошо, воевода, но наковано ли достаточно мечей и сулиц?

–  Обижаешь кузнецов, архонт, ремесло своё они высоко держат!

–  Верю… Железные головы тоже нужны… А на выкованные доспехи и оружие сам взгляну.

«Придирчив, что касаемо дела… С Диром в этом отношении попроще…» - подумал Светозар, а у самого засосало под ложечкой: а вдруг что не понравится князю?! Взыщет!

Но лицезрение Сварога заворожило. Пока бог стоял на корнях трёхсотлетнего дуба: ноги ещё не успели вырубить. А делали его из цельного, не сваленного на землю дерева, - на большой высоте ссекли крону и сучья, выдолбили лицо, шею, плечи, руки. В левой он будет держать су лицу, в правой - серебряный шар. Сварог должен быть огромный и сильный, каким представляли отца Даждьбога и бога огня Сварожича древние русы.