Нашествие нежити
Шрифт:
— Что ж, мы узнаем все больше и больше об этих людях, — обронил Леонард, будто ненароком потянув из рук Виша изумительной красоты ожерелье.
Не успел Леонард, однако, налюбоваться на древнее украшение, как Виш непререкаемым жестом собственника отобрал у него редкостную вещицу. Даже сквозь толстое стекло маски было ясно видно раздосадованное выражение на лице Леонарда, с которым он следил, как Виш бережно прячет ожерелье на самое дно своей сумки.
Внезапно кости вокруг них задрожали, затряслись и взмыли в воздух. Будто брошенные невидимой рукой, кости летели в живых людей, дерзнувших ступить на мертвый корабль. Разрезая воздух, кости и черепа били в них с сокрушительной силой, и все четверо поспешно попятились из отсека. Через иллюминатор в переборке они смотрели на бешеную пляску костей, образовавших
— Что же нам теперь делать? — испуганно спросила Кендра.
— Будем ломать переборку, — решительно заявил разъяренный Штрауд.
Он с разбегу ударил плечом в деревянные доски и тут же исчез в проломе, пробив прогнившее дерево, как лист папиросной бумаги.
Кряхтя, Штрауд поднялся на ноги, весь обсыпанный спорами, взорвавшимися дымными клубами.
— Давайте все-таки пробираться наверх, — предложил Штрауд, пробуя доски палубы над головой. Доски поддались при первых же толчках и рухнули к их ногам. Вместе с ними на смельчаков хлынул водопад разнообразного хлама и мусора, подняв невообразимые тучи пыли, столь плотные, что сквозь них едва пробивался свет от хрустального черепа, который Штрауд поднял над головой и водил кругами наподобие фонаря. Поэтому появление адских тварей стало для них полной неожиданностью. Словно образовавшись из пылевой завесы, на них стремительно летело не менее трех десятков мотыльков размером с хорошего медвежонка каждый. Кровожадно разинув огромные устрашающие жвала, они пытались сорвать с людей защитные маски, растерзать плотную ткань костюмов и добраться до теплой и податливой человеческой плоти. Пронзительный клекот раздирал уши, оглушительно хлопающие крылья вздымали новые облака пыли, так что путники даже потеряли друг друга из виду.
— Штрауд!
— Кендра! Кендра!
— Леонард, где вы?
— Аэрозоль, скорее, стреляйте же! — скомандовала Кендра, нажимая на клапан своего распылителя.
— Берегите костюмы!
— Вот гадина!
Под тугими струями аэрозоли чудовищные создания стали один за другим на лету врезаться в переборки отсека и сыпаться на палубу в беспорядочном мельтешении крыльев. Штрауд на ощупь пробирался сквозь висевшие в воздухе пласты пыли, спор и плесени, больше всего заботясь о том, чтобы не выронить хрустальный череп. Он позвал Кендру, она откликнулась, и через некоторое время блужданий вслепую они нашли друг друга. На их голоса подошли Виш и Леонард.
— У всех все в порядке? — забеспокоилась Кендра.
— Мне порвали костюм, — обиженно пожаловался Леонард.
— Я кое-как залатал ему прореху, но не уверен, что это поможет, — сказал Виш.
— Как самочувствие, доктор Леонард? — уже по-настоящему встревожилась Кендра.
— Ну, если не считать, что от страху у меня все вылетело из головы и ., из другого места… то вроде нормально, — смущенно ответил он.
Кендра внимательно осмотрела защитный костюм Леонарда и успокоила его международным жестом большого пальца, но строго предупредила:
— При первых же малейших признаках одышки…
— Я тут же дам знать, доктор Клайн, — пообещал Леонард.
— Смотрите же.
— Надо подниматься наверх, — решительно заявил Штрауд.
— А доски нас выдержат?
— Хороший вопрос. Может, нам лучше малость прийти в себя? — предложил Виш.
— Ага. Пора передохнуть, — поддержал его Леонард, тут же усаживаясь в кучу мусора и удобно прислоняясь спиной к переборке.
Кендра пристально вглядывалась в Леонарда. Его состояние могло быть вызвано отнюдь не усталостью, а значит, придется стаскивать с него защитный костюм, чтобы сделать инъекцию.
— Все остаются здесь. Я беру череп и иду вперед, — принял решение Штрауд.
— Но подождите же, Штрауд… — запротестовал было Виш.
— Никаких возражений! — перебил его Штрауд. — Теперь это дело Эшруада и того отродья. Вы ждете здесь. Скорее всего оно сосредоточит все свои усилия на мне и черепе, а вас оставит в покое.
Кендра неожиданно даже для себя бросилась Штрауду на грудь.
— Возвращайся к нам, Эйб Штрауд, — всхлипнула она.
Штрауд, стиснув зубы, закинул веревку и удачно захлестнул ею толстый деревянный брус. Выглядел он достаточно внушительно, чтобы выдержать его вес, и Штрауд стал осторожно подтягиваться по веревке все выше и
выше, пока благополучно не пролез в пролом верхней палубы. Переведя дыхание, он крикнул вниз своим спутникам:— Если через час не вернусь, всем покинуть корабль и любым способом выбираться из лабиринта на поверхность.
— Мы не оставим тебя, Эйб! — воскликнула Кендра.
— Делай, что говорят, — строго одернул ее Штрауд — Вы меня слышали, Виш, Леопард?
— Будь по-вашему, — огорченно покорился Виш.
— Свяжитесь с Натаном. Сообщите ему о последних событиях. Попросите еще немного времени, — отдал последние распоряжения Штрауд и взглянул на приборы: запас кислорода быстро иссякал вместе со стремительно убегающими минутами.
— Возьми еще мой распылитель, — попросила Кендра.
— Нет, он вам самим может понадобиться на случай нового нападения, — отказался Штрауд.
— Ты уверен, что поступаешь правильно?
— Абсолютно.
— Но как же так, в одиночку… Ты будешь совсем один… — предприняла еще одну попытку отговорить его Кендра.
— Ну, не совсем. — Штрауд поднял над головой озарившийся оранжевым сиянием хрустальный череп.
Штрауд крался вплотную к борту корабля, где доски казались прочнее, однако все равно спотыкался и оскальзывался на каждом шагу, жалобный скрип настила под ногами предупреждал, что он в любую минуту может провалиться и рухнуть вниз. Вдруг он ощутил во всем теле необыкновенную легкость и с изумлением обнаружил, что его подошвы более не касаются прогнивших досок и он парит над ними, а хрустальный череп Эшруада плывет у самых его ног, сотворяя чудо хождения но воздуху и направляя каждый его шаг.
Штрауд плыл вдоль борта судна, размышляя о своих предках — о деде, великом человеке, хранившем в душе сокровенную тайну: он выслеживал и уничтожал вампиров. Дед Штрауда происходил от фон Хельсинга, смельчака, который убил в жестокой схватке Дракулу и которого мир помнит как вымышленного героя. Однако в семье Штрауда знали правду. Воспоминания эти принесли блаженное успокоение, и голос деда, зазвучавший у него в голове, произнес:
— Верь Эшруаду , ибо он наш.
Штрауд по прошлому опыту знал, что голосу деда можно доверять. Все его внутренние страхи и сомнения относительно хрустального черепа стали рассеиваться, поскольку теперь он осознал, что он, Штрауд, несет в себе гены этруска, приговорившего себя к навечному заключению в черепе. Штрауд припомнил, чему его учил дед, утверждавший, что те явления, которые кажутся невозможными, непонятными и даже немыслимыми — все, что есть деяния сверхъестественных сил, — на самом деле оказываются весьма простыми, более того, «естественными». Иначе, как же еще объяснить переселение человеческих душ, как же еще объяснить тот факт, что человека можно лишить души или заключить ее в хрусталь — участь, постигшая Эшруада? Битва за душу — древнейшая и главнейшая битва, которую издревле ведет человечество.
И эта битва идет сейчас, сию секунду…
Душа Христа вознеслась на крови человека, которым он стал. И в жилах каждого человека бьется его судьба.
Каким-то необъяснимым образом, посредством противоестественной зловредной алхимии в мире объявились темные силы, дразнящие, соблазняющие и раздирающие человеческую душу, и высшей их целью была не бренная плоть и даже не багряная кровь жизни… Похищая плоть и кровь человека, они овладевали его душой. И с каждой новой покоренной душой черное зло набирало силы. Вот чего добивался Уббррокксс, сатанинский дух, злой гений, вобравший в себя естественное и сверхъестественное, неразделимо смешавшиеся в нем, подобно Богу и сатане. И сейчас здесь шла эта битва, в которой схлестнулись Добро и Зло, эволюция и мутация и все, что лежит между ними…
Вдруг подошвы Штрауда вновь коснулись твердой поверхности, которая тем не менее оказалась весьма зыбкой. Ибо ступил он на какие-то хрупкие обломки, с треском выскальзывающие из-под его ног при каждом шаге. Гигантское кладбище человеческих костей, заполнивших трюм дьявольского корабля до самого дна. Истлевшие скелеты. 500000 скелетов. От неверного движения обутой в сапог ноги Штрауда кости посыпались с вершины этой скорбной горы в черную тьму, казавшуюся дорогой в ад. И Штрауду пришлось карабкаться по этой ходившей ходуном жуткой массе на четвереньках. Он не мог представить себе, сколько ему еще предстоит так ползти, а время его стремительно истекало…