Наши любимые дни

Пока ее не было, я смотрела в лобовое стекло и пыталась не позволять мыслям скакать, опережая ситуацию. Не получилось.

Дерьмо.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Как я могла забеременеть? Я была на таблетках и вовремя принимала их. Это должно быть какая-то странная аномалия. Еще даже не время для менструации. Она должны были начаться через несколько дней, но ПМС не было.

Воздух застрял в моих легких, словно они не полностью расширились, и я опустила голову на колени.

Рене вернулась с полным пакетом тестов.

— О боже, ты должна была видеть лицо того парня, что упаковывал все это. Я думала, он умрет от смущения. То есть это было очень забавно.

Я одарила ее взглядом, давая понять, что не вижу ничего смешного в сложившейся ситуации.

— Да, прости. Ладно, хочешь поехать обратно домой? Дома никого не должно быть, но кто знает.

Черт. Не хочу, чтобы кто-нибудь узнал об этом.

— Я могу отвезти тебя в больницу или мы можем сделать это в одной из ванных комнат, если хочешь, — предложила она, когда я немедленно не подпрыгнула от первоначального плана.

Другой план был не идеальным, но я не хотела никуда идти, разве что прогуляться вниз по улице и позвонить в дверь Стивена Кинга.

— В больницу, — хрипло произнесла я.

* * *

Я наблюдала эту сцену много раз в кино и читала об этом в книгах, но ничто не подготовило меня к абсолютному ужасу из-за сидения в ванной и ожидания появятся ли эти тупые полоски или нет.

Рене держала меня за руку и говорила что-то успокаивающее, но я была настолько не в себе, что даже не понимала, о чем она говорит.

— Это нормально, — произнесла она, а потом сработал таймер на моем телефоне.

— Хочешь, чтобы я посмотрела? — спросила она, когда мы обе уставились на маленькую белую палочку на краю раковины.

— Нет, — вымолвила я, отталкиваясь от стены. Это была моя проблема, и я должна с ней справиться. Я передернула плечами и сделала три шага в сторону раковины.

Я подняла палочку дрожащими руками и увидела слово «БЕРЕМЕННА» на электронном тесте.

Девять букв. Поменять их местами, и оно бы означало нечто совсем другое, но в этом конкретном случае оно означало, что теперь внутри меня растет ребенок.

— Черт, — я уронила тест.

Рене наклонилась и подняла его.

— Мы можем сделать еще один, но ошибочные результаты бывают крайне редко, — констатировала она, и на секунду я пожалела, что она знает об этом так много.

— Нет, — я покачала головой. Мне не нужен был еще один тест, чтобы дать понять мне то, что я уже и так знала.

Я залетела. Была в интересном положении. Забеременела. Все эти невероятно глупые эвфемизмы означали, что внутри моей матки был «пассажир».

— Тейлор, — произнесла Рене, хватая меня за руку и заставляя посмотреть на нее. — Я отвезу тебя домой, хорошо? Мы сядем и со всем разберемся. Тебе не нужно принимать решение прямо сейчас. Мы разберемся с этим. Ладно, милая?

Я хотела нарычать на нее из-за того, что она так меня назвала, но у меня не было сил. Она вытащила меня из уборной и потащила к своей машине. Она даже пристегнула меня ремнем безопасности, потому что я просто была не в состоянии.

На обратном пути она выключила радио и продолжала говорить со мной. Она не говорила ни о чем конкретном — просто о своих занятиях, домашних заданиях и прочих случайных вещах.

Болтовня помогала держать под контролем мое благоразумие, чтобы я не поспешила сбежать в тысячу разных направлений.

Рене быстро завела меня домой и усадила на диван в гостиной, затем заварила и принесла мне имбирный чай с лимоном. Я была благодарна за что-то постоянное в моей жизни, поскольку мир, казалось, уплывал. Или меня уносило из него.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Рене. Она уставилась на меня так, словно ждала, что я заговорю или расплачусь или сделаю что-нибудь.

— Честно? Я понятия не имею. Прямо сейчас у меня ощущение, словно я участвую в игре или снимаюсь в кино. Это нереально и в любую минуту я пойму, что это шутка или ошибка, и я смогу вернуться к нормальной жизни. — Но этого не случится.

Рене похлопала меня по плечу:

— Хочешь поговорить об этом? Тебе не обязательно делать это. Не важно, что ты решишь, мы с тобой. — Для такого любителя все контролировать Рене была изумительной в условиях кризиса, пока это был не ее кризис. Я была так рада, что позвонила ей.

— Не знаю, хочу ли говорить об этом. О чем тут говорить? Я беременна. Подумать только, Рене, я беременна. — Это слово казалось таким чужим на моих губах. Мне было сложно произносить его.

— Да, детка. Но у меня есть хорошие новости. В твоей жизни есть мужчина, который чертовски сильно любит тебя.

Хантер. Как я могла не подумать о нем? Я сразу же стала размышлять, как беременность повлияет на меня, и едва ли подумала о нем.

— Хантер, — произнесла я, и Рене кивнула.

— Ты должна рассказать ему. Не обязательно делать это сейчас, но он все равно догадается, и лучше сделать это раньше, чем позже. К тому же ты не одинока, Тейлор. Ты слышишь меня? Ты не одна во всем этом, — она так сильно сжала мою руку, что стало больно.

— Знаю, — промолвила я, и у меня снова полились слезы. Честно говоря, я даже не понимала, почему я плакала. Я просто целиком и полностью была подавлена. Я была не способна справиться с этим. Это слишком. Я хотела отвлечься от всех мысленных потрясений и вопросов, и остального безумия, что творилось в моей голове, но сейчас ничто не могло оттолкнуть это в сторону. Я была в эпицентре и не видела выхода.

Рене сидела со мной, в то время как я выпила три чашки чая и смотрела телевизор, переключая канал за каналом. Я не знала, чем еще заняться. Что еще я могла сделать? Мне нужно было подождать, пока Хантер не вернется с работы в библиотеке, и я понимала, что в первую очередь должна рассказать ему. Ни за что не буду врать ему в лицо. Он слишком хорошо меня знает.

Джос постучала в дверь, и Рене поспешила сказать ей, чтобы она спускалась вниз, но Джос не сделала этого.

— Что такое? — спросила Джос, выходя из-за угла и уставившись на меня. — Что случилось? Ты меня пугаешь, не делай этого, — она прижала руку к груди и побледнела, мне показалось, она сейчас упадет в обморок. Нет смысла ходить вокруг да около. Скоро все обо всем узнают, и я была слишком эмоционально истощена, чтобы врать.

— Я беременна, — сказала я, и она с облегчением рухнула в кресло.

— Черт возьми, не делай так больше. Я подумала, что кто-то умер, — она закрыла глаза и расплакалась, и тут до меня дошло, почему она была так расстроена.

— О, Джос, прости меня. Я не подумала. Я дура. — Лучшая подруга Джос погибла в автокатастрофе, так что, естественно, она подумала, что что-то случилось.

Она шмыгнула носом и вытерла глаза краем своего рукава.

— Прости. Я просто... я так рада, что никто не умер. Но почему ты так расстроена?