Наши люди
Шрифт:
– - Да, сейчас не всем понятно. Но пройдет время, и будет понятно.
– - Вы с ними говорили в таких терминах или нет?
– - Нет. С человеком надо говорить понятным ему языком.
– - Кто с вами по эту сторону баррикад?
– - Масса народу.
– - Кто, кто это? Могут ли эти ваши люди принимать решения на высоком уровне?
– - Ну это профессора, доктора, адвокаты...
– - Вот там на самом верху, где вы вращались, -- видели вы настоящих государственных мужей, которые все понимают и делают добрые дела хотя бы тайком, как Штирлиц?
– - Что-то не припомню... Хотя... Бурбулис претендовал
Пашин точно не такой, как все: он не только не пьет и не боится начальников, но еще и сочиняет стихи, которые начал публиковать еще в шестнадцатилетнем возрасте в журнале "Пионер". Пару лет назад у него вышла книжечка под названием "Побег". Автор уверяет, что имел в виду не пенитенциарное, но ботаническое значение слова.
Издатели представили сборник в таких терминах: "Это философская, любовная и, так сказать, судебная лирика".
"Так он вот почему такой смелый! Потому что поэт! Он просто создает себе биографию, ему выгодно лезть на рожон!" -- попрекнете вы его.
Что на это ответить? У каждого свободного человека своя причина быть свободным; несвободные тоже, наверно, имеют каждый свое оправдание. Строки из стихов Пашина
Меня теснят под свист и гам.
Ей-богу, я не лгу,
Что знал тиски, но к жерновам
Привыкнуть не могу.
Талант есть одержимость Богом,
Когда, нездешен и колюч,
В людском сознании убогом
Распишется небесный луч.
В судебном зале та же проза:
Допросы, речи, приговор.
Дух пота и туберкулеза
Сочится сквозь стальной забор.
Россия! Плети и запреты.
Железный обруч на умы.
Страна, где лучшие поэты
Не зарекались от тюрьмы.
И мир проклятьем заклейменных,
Должно быть, с этих давних дней
Не презирает заключенных
И ненавидит их судей.
Смешной чужак в своей земле*
Сквозь строй пускаясь с путь,
Я задыхался. Но в петле
Ни спрыгнуть, ни вздохнуть!
У заплечных мастеров стать и сила вола
Нашу Родину Лубянка изнасиловала.
Не видать мне ни свободы и ни счастья,
Не раздаривать червонцы и букеты,
Потому что мои нежные запястья
Опоясали железные браслеты.
И когда на ветру поразвеется копоть
И с командою "пли!" мы исчезнем во мгле,
Старый прапорщик будет "макаровым" хлопать,
Добивая лежащих на бурой земле.
Сопровождается профессиональным -- из другой профессии -- примечанием: "Современная практика приведения в исполнение смертных приговоров имеет мало общего с картиной, нарисованной романтическим воображением осужденного". Финал
– - Скажите честно, вы ведь ненавидите власть, которая давит правосудие?
– - За что ж ненавидеть? Тигр ест мясо -- это нормально.
– - Причем давит себе же, в общем, во вред и не может остановиться. Это можно сравнить с алкоголизмом, правильно?
– - Правильно.
– - А нет у вас чувства одиночества, что вот-де до чего ж мало нас, порядочных людей?
– - Порядочных людей очень много. Очень много.
1998
* HHH Набоковы * HHH
Дмитрий Набоков:
Папенькин сынок "Рядом с автором "Лолиты" только Пушкин и Толстой"
Космополит
петербургского происхождения, американский гражданин, считающий Италию родной страной, проводящий лето -- на даче на Сардинии, зиму -- в своем доме во Флориде, осень -- в квартирке в горах над Монтре и которому все равно на каком языке говорить. Правда, ему немного досаждает бедный -- против английского -- выбор слов в итальянском: трудно выражать оттенки!– - Настоящей родины у меня нет, -- говорит он.
– - Родина моя не географическая, а семейная, художественная, умственная. Я не чувствую, что нужно иметь корни, как американцы любят иметь roots. Это мне все равно. Я люблю быть на некотором расстоянии от окружающего, чувствовать себя немного иностранцем.
Это ему, надо признать, вполне удается. Молодость гонщика
В гонщики Набокова-младшего благословил великий отец -- заядлый, как известно, спортсмен. Дело было в 1936 году. Молодой отец сделал годовалому сыну расхожий мальчиковый подарок: игрушечную машинку. Это была "Рено", простенькая детская копия модели, придуманной для побивания мирового рекорда скорости. Мальчик стал играть, ему представлялось, что в кабине сидит отважный капитан Белов -- персонаж одной отцовской книжки. И пошло-поехало. С того дня пролетело шестьдесят с лишним лет. Вы будете смеяться, но та машинка цела! Она имеет статус самой любимой и стоит на книжной полке в швейцарском доме Дмитрия Владимировича, занимая страшно почетное место среди множества игрушечных машинок, накопленных за долгую жизнь.
В три года Дмитрий получил еще один сильный подарок -- на это раз уже не "Рено", но "Мерседес".
– - Я спокойно съезжал на нем на мостовую, крутя педали, и папа за мной бежал спасать меня...
После Дмитрий купил себе аппарат посерьезней -- "Триумф", привез его из Англии в Италию, попробовал выступать на гонках и, как он сам бесстрастно выражается, "увлекся этим делом". Он любит вспоминать, что был владельцем одного из первых экземпляров "Alpha ТZ" -- гоночной версии "Альфа-Ромео".
За тридцать лет автогонки изменились неузнаваемо, -- как, впрочем, почти все в сегодняшнем мире. Набоков вспоминает те наивные простые времена:
– - Тогда не было реклам, не было наклеек, тогда человек или для фабрики гонялся, или на собственные средства. Мне удавалось даже иногда выиграть против фабричных гонщиков! Фабрика мне давала все больше и больше помощи, потому что они любили, что я выигрываю на их машинах.
Эти победы, одержанные в 60-е, подтверждаются коллекцией кубков. Они не все автомобильные, иные взяты за гонки на катерах. Интересовался он также альпинизмом и авиацией, но уж это чисто для себя, про призы там речь не шла.
Высшее гоночное достижение Набокова было таково: лучший результат в Европе по итогам года (он точно не помнит, это был 64-й или 65-й) в классе "Гранд туризмо 1600 СС".
– - То есть вы были чемпионом Европы?
– - Нет. Я был победителем, самым быстрым. Но эти очки мне в зачет не шли -- я ведь не европеец, а американский гражданин.
– - Это вас огорчило?
– - Нет. Я никогда на это не смотрел как на карьеру. Я никогда не стремился стать Шумахером... Это отдых. Вот как президент Ельцин, бывало, ездил рыбу ловить...