Наши ножи

— Я собирался встретиться с ним завтра, — напомнил о себе десница.

— Не стоит, — бросила в сторону полумужа Санса и вновь посмотрела на своего мужа.

— И чего же он хочет? Чтобы я пришил ему новый член? — чуть не прыснул со смеху Рамси. — Увы, сделать я этого не могу, а если бы и мог, то не сделал бы…

— Прекрати паясничать, все очень серьезно!

— Вынужден с вами согласиться, — привлек внимание супругов Тирион, и тут же пожалел об этом. Девушке явно необходимо было поговорить именно с мужем, а муж и без нее сверлил десницу ревнивым, пронизывающим взглядом.

— Я серьезен как никогда, милая, и не понимаю, почему меня собираются линчевать за событие тако-о-ой давности.

— Из-за событий другой давности, — втянул воздух сквозь нижние зубы Тирион. — В свое время Грейджои предоставили флот ее величеству.

— А королева за это запретила им грабить и убивать, не так ли? — остро проговорила Санса. Теперь перед маленьким львом блестело два Болтоновских ножа.

— За это королева вернула последнему Грейджою Пайк с Железными островами в придачу. Договор изначально был таким.

— Видимо, этого им недостаточно.

— Да, — нехотя согласился Тирион. За несколько дней в столице Санса вдруг узнала слишком много, к его удивлению. — У нас есть определенные размолвки, но факт остается фактом. Флот предоставили Грейджои. Полагаю, лорд Теон попытается сделать упор на этот факт, и тут… давность, даже… родство с наследным принцем могут не помочь. Ваша участь всецело зависит от решения королевы.

— Увы, от решения королевы зависит не только участь моего супруга, — повысила голос Санса, и на нее удивленно посмотрели. — Я говорила с ними.

— С ними?

— Что будет с тобой, интересно одному Теону. Железнорожденные хотят денег, и хотят их именно от нас.

— Мне об этом мало что известно, — бесился от своей неосведомленности лорд Ланнистер.

— Но о том, что у казны нет денег, вам как деснице известно должно быть! — Тирион согласно поднял брови. — Так как ее величество запретила им грабить и убивать, они лишились основного дохода. Некогда великая флотилия потоплена, и теперь… Они хотят, чтобы кто-то оплатил им потопленные корабли.

— Болтоны? — переспросил ее Рамси. — Хм. Губа не дура.

— Фантазия — богатство нищих, — вставил Тирион, но его, кажется, услышал только Пес, недовольно смеривший карлика взглядом.

Санса закрыла глаза. Ей было очень плохо. Лишь сейчас до нее доходил смысл слов Невила Пайка, и она в ужасе думала о том, что если суд окончится плохо, у нее заберут одного из сыновей.

— Рамси… Они хотят забрать одного из моих детей. Твоих детей, — проговорила она, и голос ее дрогнул. — В качестве гаранта, как это некогда сделал мой отец, забрав себе на воспитание Теона Грейджоя. — Девушка вдруг содрогнулась. У нее покраснели глаза. — Я не для того родила тебе троих сыновей, чтобы… у меня их отобрали.

Лорд Болтон молчал. На его лице сложился недовольный треугольник. От злости он побелел, и глаза его стали еще ярче. Он думал.

Размышлял о всем услышанном и Тирион, понимая, что, если Санса говорила правду, железнорожденные удачно воспользовались поводом о надуманной мести, прикрыв свои истинные мотивы. Так было и на его суде. От него просто хотели избавиться, и ему неимоверно стало жаль Сансу. На его глазах в который раз рушилась ее жизнь, но она все еще стояла на ногах.

— Я д-думаю… Это маловероятно, — попытался он успокоить ее. — Королева не допустит, чтобы…

— Когда моему отцу отрубили голову… — перебила его Санса, став более сдержанной. Голос ее стал холодным и металлическим. — Нас резали, унижали, насиловали, убивали. Ты сам… — вновь посмотрела она на мужа, — ты сам убил одного из нас, — процедила она сквозь зубы. — Такой участи ты хочешь своим сыновьям? — Рамси молчал. — Ты ведь понимаешь, что на суде может всплыть все, что угодно?!

Рамси внимательно посмотрел на нее. Он подумал о проклятом ублюдке Джоне, но Санса имела в виду себя. Ей однозначно дали понять, что не одному Теону известно, что было с ней в Винтерфелле. И ведь… Об этом могло стать известно всем.

Она такого не переживет. Не переживет. Она так старалась убежать от прошлого, а теперь оно ее настигло, и измывалось похлеще бастарда и Джоффри вместе взятых.

— Что нас ждет, лорд Тирион? — голос изменил ей.

Санса была очень взволнована. Она все так же старалась быть воплощением учтивости, но чувства, эмоции и страхи переполняли ее. Очень хотевший солгать, он посмотрел не нее и… сказал правду.

— Королевский суд… Судилище, — вспоминал он процесс над собой. — Боюсь, у вашего супруга очень много недоброжелателей, среди которых… наследный принц, исходя из того, что я слышал. — Санса закрыла глаза. — Королева выслушает обе стороны, а там… Будет принято решение. Испытания поединком отменены, а наказание королева придумывает сама. Ха-а-а. Эурона Грейджоя сожгли в пламени драконов. Такая же участь ожидала мою сестру, но мой брат придушил ее раньше… За это его сослали на Стену. Точнее… на то, что от нее осталось… Для вас, как и для меня, не секрет, как часто отправляют провинившихся на Стену, — вспомнил он несчастного Неда Старка, и Санса искривила брови. На ресницах девушки заблестели слезы. — Полагаю, королева примет все к сведению. Если то, что вы и вправду действовали по приказу…

Рамси его не слышал. Он думал. С Теоном сладить было не так сложно, но вот говнюк-принц с королевой… Бастард вновь посмотрел на жену. Как же не хотелось с ней расставаться из-за какого-то вонючего Грейджоя или Таргариена.

— Милорд. Стражники…

Вновь вошел этот треклятый слуга, пришедший в этот раз, чтобы разлучить их на неопределенный срок. В комнату вошли конвоиры, и Рамси спешно встал, приблизившись к Сансе.

— А теперь послушай меня, милая, — положил он руку ей на щеку. Он улыбался и смотрел ей прямо в глаза. — Если приговор окажется самым неприятным, не дожидаясь исполнения, ты заберешь моих детей и побежишь за Стену, если понадобится. Еще быстрее, чем ты бежала от меня, — вкрадчиво звучал его голос. — Твой ублюдочный братец им не поможет. Даже не думай об этом. Никто им не поможет. Ты меня поняла? Поняла?

Какой холодной была ее щека. Как и тогда, когда она стала его женой, и он поверить не мог, что она теперь всецело принадлежит ему. Как же он не хотел умирать. Ни тогда, когда голодные собаки-предатели вцепились в его тело, ни сейчас, когда он вдоволь наслаждался своей Дредфортской жизнью подле нее. Ему нужно было спокойно подумать. Приготовиться. Он все хорошенько обдумает. Ведь… В суде выслушают обе стороны. Вонючка еще не знает, в какие игры решился играть.

Его тянули за рукав, напоминая об утекающем времени, и напоследок он притянул ее к себе.

Целовали ее словно в последний раз. Как несправедливо. Он будто оставлял ее одну, словно приговор уже вынесен. Словно его скоро не станет. Неужели он сдался? Так просто? Самый страшный человек восьми королевств оставлял ее одну, позабыв о том, что обязан заботиться, если не о ней, то о детях! Предатель…

Самого страшного человека уводили от нее, а она все еще не могла поверить, чувствуя, как становится безоружной, слабой, беззащитной.

Ее дети… Что она скажет им. Он об этом подумал?