Наши уже не придут 3

«Золотой телец его приманил», — подумал Говоров. — «Ради денег все эти изобретения сделал, паскуда…»

А сам Василий Яковлев — это кое-где известный художник. После Революции он захотел, как Верещагин, посмотреть на войну своими глазами и описать её в серии картин. А где ещё можно посмотреть на войну, как не в 1-й гвардейской тверской механизированной дивизии?

Но просто так его таскать с собой никто не хотел, ему пришёл официальный отказ, только это его не остановило — он на общих основаниях прошёл приёмную комиссию и сдал экзамен.

Оказалось, что красноармеец из него неплохой, поэтому он получил ефрейтора в Польше, а младшего сержанта ему дали уже в Финляндии.

На досуге, когда такой есть, Яковлев пишет картины, но такое случается редко.

«Каждый нормальный солдат на досуге, если есть возможность, будет спать», — подумал Говоров, наблюдая за тем, как приближается вражеский самолёт.

Разбирающиеся люди говорят, что К-1 — это триумф конструкторской мысли и он лучшее, что когда-либо делали в авиации.

Четыре пулемёта, четыре 50-килограммовые бомбы, прочность фюзеляжа выдающаяся, крыло всего одно — очень хороший самолёт для американцев, но очень плохой самолёт для красноармейцев…

Зенитчики уже готовы встречать незваного гостя, поэтому легко французу точно не будет.

Сразу же раздалось непрерывное «пом-пом», а затем, когда француз подлетел поближе, застрекотали счетверенные зенитные Максимы.

К-1 летел высоко, поэтому попасть по нему было мало шансов, но для бомбометания он будет вынужден снизиться и это тот самый момент, когда его надо подсекать…

37-миллиметровые снаряды падали где-то за позициями китайцев, ведь самолёт прилетел с их стороны. Ни одного попадания по К-1, который в РККА называют истребителем-бомбардировщиком.

Всякие немецкие и французские бипланы сбиваются на раз-два — это самолёты времён Империалистической войны, поэтому их скорость редко превышает 230 километров в час.

А вот К-1 поставил рекорд скорости в 327 километров в час, а потом, после длительных доработок, сумел поставить рекорд в 377 километров в час. Об этом писали в «Правде», в рубрике зарубежных новостей, поэтому информация точная.

Есть новые бипланы, которые летают уже и со скоростью 360 километров в час, но у китайских милитаристов таких ещё нет. Зато у них есть французские истребители К-1…

Самолёт вошёл в пикирование, сбросил две бомбы, после чего взметнулся к небесам.

«Вот этот момент».

Зенитные орудия начали стрелять, не жалея стволов и снарядов.

На фоне громыхнули упавшие бомбы, но Говоров не придал этому значения.

Наблюдая за самолётом через бинокль, он зафиксировал несколько попаданий пуль в правое крыло, а затем в хвостовой части самолёта взорвался 37-миллиметровый снаряд.

Пилот сразу же сбросил бомбы, но это ему не помогло. Самолёт начал «плясать», так как утратил хвостовое управление, а затем крутанулся и рухнул в зоне ответственности 4-й роты.

— Ур-р-р-а!!! — закричали красноармейцы. — Ур-р-ра!!!

— Ха-ха! Ура! — поддержал их радостный Иван Анатольевич.

Он, как и все, ожидал, что и в этот раз К-1 уйдёт безнаказанным, но сегодня ему не повезло.

Это будут первые захваченные обломки передового самолёта — несомненно, что их доставят конструкторам, которые во всём разберутся.

— Ладно, с последствиями другие разберутся, — произнёс гвардии старшина. — Давайте-ка с ДОТом закончим.

*27 сентября 1922 года*

Чертежи истребителя-бомбардировщика К-1 у советских конструкторов имелись уже давно — Курчевский передал всё, что у него было. Но было очень приятно, что теперь появилась часть деталей самолёта, что сильно облегчает реверс-инженерию. Уцелело далеко не всё, к сожалению для конструкторов, поэтому сложность задачи всё ещё высока.

Был уже глубокий вечер, поэтому Аркадий покинул Смольный и поехал домой.

— Здравствуйте, Аркадий Петрович! — поздоровалась с ним продавщица в магазине при доме.

— Здравствуйте, Антонина Игоревна, — улыбнулся ей Немиров.

— Вам как обычно? — спросила женщина.

— Да, — кивнул Аркадий.

Товарного изобилия на прилавках, конечно же, ещё не было и в помине. Страна до сих пор оправляется от последствий очень долгой и тяжёлой войны, а внедрённые системы производства товаров народного потребления всё ещё выходят на плановые мощности.

Впрочем, прилавки не пусты: есть несколько видов газировки, включая «Марфа-Колу» и «Красный-Кола», хлеб в виде булок и батонов, халва, тушёнка трёх видов, газированная минеральная вода, индийский чай, сахар, бутилированный кефир, кое-какие овощи в отдельной секции, а также небольшое количество конфет, печенье и мармелад с бывшей фабрики Абрикосовых. Это совсем не то, что привык видеть Аркадий в своей прошлой жизни, во всяком случае, до начала Третьей мировой…

Антонина Игоревна положила батон, упаковку мармелада, упаковку печенья и кефир в переданную авоську. Чай и сахар дома ещё есть.

Расплатившись, Немиров зашёл в подъезд и поднялся на третий этаж.

Ему предлагают переехать поближе к Смольному, но ему больше нравится Васильевский остров.

— Привет! — встретила его Людмила. — Ты принёс?

— Привет, — улыбнулся Аркадий. — Конечно!

Жена забрала у него авоську, после чего сразу же ушла на кухню.

Немиров же снял шинель и повесил её в шкафу, разулся и прошёл на кухню.

Эта квартира находится в бывшем доходном доме М. И. Минина, который был переведён в государственную собственность. Теперь здесь служебные квартиры, одну из которых, трёхкомнатную, выдали Аркадию и Людмиле, в честь женитьбы.

На кухне Людмила уже посыпала мармелад солью и с наслаждением его жевала. Вчера вечером ей понадобилась варёная курятина, которую она съела с парой ложек сахара.

— М-м-м, как вкусно… — произнёс Аркадий.

— Не осуждай, — усмехнулась его жена. — А то сейчас без ужина останешься.

— Что, кстати, на ужин? — поинтересовался он.

— Макароны с тушёнкой, — ответила Людмила. — Греть?

— Конечно! — улыбнулся Аркадий, после чего пошёл в спальню.

Переодевшись в домашнее и повесив мундир в вещевой шкаф, он включил свет в гостиной и сел в своё кресло.