Наши уже не придут 5

Генштаб Вермахта прекрасно знает свою главную уязвимость, поэтому точно предпринял контрмеры.

— Что у них в резерве на Румынском фронте? — уточнил Аркадий.

— По предварительным данным, на юг стягиваются резервы группы армий «Центр», — ответил Борис Михайлович. — Наступление на Краков немцами поддерживаться, скорее всего, не будет.

— Скорее всего? — нахмурил брови Немиров.

— Товарищ генерал-полковник, — вздохнул Шапошников. — Ситуация на фронтах ещё не стабилизировалась, мы воюем второй день. Быть везде сильными мы не можем. Сейчас мы должны угадать направление главного удара на юге. Если переброска резервов в Румынию — это не обманный манёвр, то они ударят либо в Закарпатье, на Ивано-Франковск и дальше на Львов, заходя в тыл обеим нашим оборонительным линиям — Карпатской и Ленинской. Также это открывает путь на Киев, через Винницу. Это обещает крайне тяжёлое положение, с окружениями и потерей больших территорий.

Он взял стакан с водой и залпом выпил его.

— Либо же, если это обманный манёвр, то удар будет на Краков и Перемышль, — продолжил Борис Михайлович. — Так они добьются гораздо меньшего, чем в первом случае, но это приведёт к рассечению наших польских оборонительных линий. В случае падения Кракова вся Линия Ленина будет под угрозой.

— Мы можем позволить себе контрнаступление в двух местах? — задал Аркадий риторический вопрос.

— Можем, — всё же ответил на него Шапошников. — Ничего не мешает.

— Так действуйте, — произнёс Немиров. — Какие подводные камни?

— Численность противника слишком велика, — ответил на это верховный главнокомандующий. — Почти 2 к 1. Это будут очень тяжёлые операции. Прогнозирую большие потери.

— А какие последствия будут, если мы просто постоим и потерпим? — уточнил Аркадий.

— Возможны опции, — снова вздохнул Шапошников. — Всё зависит от смелости их планов. И, самое главное, при таком численном соотношении, по всем уставам, нам следует перейти к обороне…

— Так не будет, — покачал головой Аркадий. — Ваша задача — определить направление главного удара и упредить его. Если вы видите два варианта — бейте по двум направлениям. Увидите третье — вводите резервы и бейте туда. Нам нельзя терять наши линии обороны и отдавать инициативу в руки противнику. Она уже у него, но это ненадолго. Наша пассивность — это очень щедрый подарок для немецкого генштаба.

Он поморщился от вновь возникшего ощущения — он снова почувствовал себя на Третьей мировой…

— Ожидаю готовый приказ через два часа, — сказал Немиров. — Контрнаступление должно начаться по истечении следующих 48 часов, а до этого времени ведём активную оборону по всем фронтам.

— Есть! — козырнул Шапошников.

— Гражданские лица из Ужгорода и Мукачево уже эвакуированы? — уточнил Аркадий.

А ведь он был в этих двух городах — они наступали на Кошице, важный логистический узел ныне почившей в бозе австро-венгерской армии. Город был взят, оборона Австро-Венгрии пала, несмотря на то, что тогда ещё кайзеровские немцы отчаянно сопротивлялись.

Кошице пришлось отдать новообразованной Чехословакии, а вот Ужгород и Мукачево с предместьями перешли Советской России. От меча.

«Наверное, надо было тогда давить до конца — ВЦИК, видимо, что-то чувствовал, раз так яростно настаивал на продолжении затянувшегося наступления», — подумал Немиров.

— Эвакуация продолжается, — ответил генерал-полковник. — Будет завершена в течение 72 часов.

— Немыслимо медленно, — покачал головой Аркадий. — Ускоряйте! У нас через 48 часов наступление!

— Линии перегружены, ускорить никак не получится, — ответил на это Шапошников.

— Тогда держите города столько, сколько нужно, — вздохнул Немиров.

*16 июня 1940 года*

Дмитрий Васильевич Кульбин вернулся с документами красноармейцев.

— Заводите мой тарантас, — сказал он и вернул документы старшине.

Водитель завёл двигатель.

Дмитрию пришлось сходить в тёмный блиндаж, чтобы удостовериться, что документы имеют соответствующие пометки, видимые только под ультрафиолетовой лампой.

— В штаб полка, — приказал он, запрыгнув в ВАЗ-38, новенький армейский внедорожник.

1071-й полк пограничной службы КГБ сейчас дислоцируется в Ужгороде — изначально он дислоцировался близ села Страж, около которого располагалась 117-я погранзастава. Штаб полка был размещён на погранзаставе, а весь остальной полк охранял северный берег реки Тисы и прилегающие территории.

Кульбин, вернувшийся из командировки в Эфиопию, получил повышение до подполковника КГБ и был направлен на спокойный участок, чтобы отдохнуть и акклиматизироваться.

Отдохнуть, увы, не получилось.

Основной удар венгры начали с форсирования Тисы — сил полка, чтобы удержать эту лавину, было недостаточно, поэтому они держались до прибытия подкрепления. Только подкрепление не пришло, так как форсирование происходило по всей протяжённости пограничной реки…

Пришлось отступать с боем, неся потери и выигрывая время.

Личный состав 117-й заставы погиб в полном составе — был отрезан наступлением итальянцев, ударивших севернее.

Противнику почти удалось закрыть полк в «котле», но со стороны Ужгорода ударил 188-й краснознамённый конный полк, разогнавший его подразделения решительным натиском прямо во фланг. Вероятно, итальянцев плохо проинформировали о располагающихся в регионе воинских частях…

А дальше началась резня в пригородах. Венгры подтянули тяжёлую артиллерию, а с запада подошёл итальянский танковый полк.

К городу со стороны Карпат подошли пехотные полки Красной Армии, начавшие укреплять город, пока «коренные» подразделения вели арьергардные бои, цепляясь при этом за деревни и сёла.

— Наши! — крикнул наблюдатель.

В небе пролетели штурмовики Ил-10, сопровождаемые истребителями И-4. Они несут бомбы для налаженных переправ через Тису и для личного состава венгерско-итальянской армии.

Так как тут практически кинжальные дистанции, навстречу им вылетели хорошо известные Дмитрию итальянские G.45 «Ланция» и новые G.50 «Фреччиа».

В небесах завязалась ожесточённая схватка. Сражались пятнадцать истребителей СССР против примерно двадцати истребителей Италии. Всё это происходило при участии мобильных ПВО обеих сторон.

Штурмовиков Ил-10 было пятнадцать и они участвовали в воздушном бою не только оборонительной турелью, но и курсовым вооружением — говорят, что уже были случаи, когда штурмовики самостоятельно сбивали вражеские истребители.