Наши уже не придут 5

Тисо лишь кивнул вопросительно посмотревшему на него Юраю.

Следуя указаниям Ниная, они добрались до дома в пригороде. Тут было спокойно, свет горел лишь из одного окна — выглядит всё это безопасно.

— Я соберу припасы и скоро выйду, — сказал Адам. — Сейчас я открою ворота — заезжайте. А то увидит кто…

Он исчез во дворе, а через десяток секунд открыл ворота.

Тисо дал знак и машина заехала во двор.

Закрыв ворота, Нинай исчез в доме.

— Получается, восстание провалилось? — спросил Юрай.

— Провалилось, — кивнул Йозеф с сожалением. — Но это ещё не конец!

Он жалел сейчас, что послушал людей Генлейна. Они уверяли, что в Судетах всё идёт по плану и скоро чешским властям будет совсем не до Словакии.

Тем временем, шли минуты, а Адама всё не было.

На улице зарычал двигатель грузовика. Юрай достал пистолет из кобуры.

Тисо уже хотел его успокоить, но тут из окон дома высунулись стволы винтовок, а к воротам подъехало два бронетранспортёра.

— Юрай, выбрось пистолет из окна! — командным тоном велел ему Адам.

— Иуда… — всё понял Тисо.

— Выходите из машины по одному, — приказал Нинай. — Двери оставьте открытыми, а руки держите за головой!

*25 октября 1938 года*

— … развалили сопротивление за неполные сутки, — сообщил Павел Судоплатов. — По правде, я ожидал, что они будут сопротивляться серьёзнее.

— И что в итоге? — спросил Аркадий, сидящий в беседке во дворе Сенатского дворца.

— Основной партактив выбили, руководителя взяли живьём, — ответил начальник управления специальных операций. — Захваченных забрало себе 2-е отделение для выяснения…

— Как его… — попытался вспомнить Аркадий. — Типо? Тико?

— Тисо, — напомнил ему Судоплатов. — Йозеф.

— Да-да, — кивнул Немиров. — Суд будет?

— Конечно, — подтвердил Павел Анатольевич. — Я его хотел на Лубянку, но это госизмена — чехословаки не отдадут.

— Ладно, — вздохнул Аркадий. — Но ноги-то из Германии растут?

— Полковник Гаек поделился сведениями — да, из Судет, — кивнул Судоплатов. — Замешан Конрад Генлейн.

— Он и здесь насрал? — нахмурился Немиров. — Продуктивный человек. Получается, это не два разных спектакля, а один, но двухактный?

— Пока что, непонятно, но мы скоро всё узнаем, — ответил Судоплатов. — Кстати, на юге Словакии кто-то пытался будоражить местных венгров. Данные требуют проверки, но, похоже, что это разведка Венгрии или тоже немцы.

Если бы не активное взаимодействие 2-го отделения с КГБ, возможно, у словацких сепаратистов что-то бы да получилось. Подготовка у них была качественная, операцию они спланировали грамотно, но подкачали исполнители — доносчики и внедрённые агенты раскрыли подробный план захвата власти, а также местоположение руководителей националистов. Остальное было делом техники.

2-е отделение справилось бы и само, без участия КГБ, только вот Бенеш очень боялся портить отношения со словаками, поэтому никак не мог решиться дать приказ. Только вмешательство генерал-полковника Шапошникова развязало 2-му отделению руки.

— Я думаю, у противника внутри Чехословакии ходов уже не осталось, — произнёс Аркадий. — Грязная игра получилась, конечно…

— Буду копать в сторону Венгрии, — сказал Павел Анатольевич. — Просто так никто вооружаться не начинает — за этим точно стоит чья-то организация.

Аркадий подумал на Пала Пронаи, который, после победы в Гражданской войне в Венгрии, вёл агрессивную реваншистскую политику и двигался в сторону милитаризации страны, вопреки Трианонскому договору.

— Да, вопрос причастности Венгрии проясни, — кивнул он.

*26 октября 1938 года*

— … некомпетентности не потерплю! — выговаривал разъярённый Адольф контр-адмиралу Канарису. — Для чего мы всё это финансировали?! К чему были эти годы работы?!

— Мой фюрер, провал — это полностью вина исполнителей, — на голубом глазу ответил Вильгельм Канарис. — План был безупречен, руководители на местах компетентны, но всё начало рушиться по вине словацких националистов. Если бы…

— То же самое ты говорил о Судетах! — перебил его Адольф. — Твои высококлассные руководители допустили потерю двух батальонов очень дорогостоящих диверсантов!

— Прошу прощения, мой фюрер, — склонил голову Канарис. — Но всё можно исправить.

Адольф отмахнулся и нервно прошёлся по кабинету, вокруг стола с картой Европы.

— У нас есть Венгрия, Румыния и Югославия, — произнёс контр-адмирал и руководитель Абвера. — Мы можем разыграть карту Трианона…

— А сейчас поподробнее, — резко успокоился Адольф и склонился над картой.

— Как вы знаете, по Трианонскому договору от 4 июня 1920 года, Венгрия потеряла огромные территории, — произнёс Канарис. — Помимо территорий, миллионы этнических венгров проживают вне Венгрии, что было отчасти использовано мною в Словакии.

— Это не привело ни к чему, — поморщился Адольф.

— Это не привело ни к чему, потому что ещё ничего не начиналось, — ответил на это контр-адмирал. — Я лишь подготовил почву.

— Продолжай, — махнул рукой Адольф.

— Я вижу план следующим… — начал Канарис.

Глава семнадцатая

В каждой шутке…

*8 ноября 1938 года*

— Проходите, Мария Константиновна! — пропустил Аркадий Бострем в свою квартиру.

— Здравствуйте, Мария Константиновна! — приветствовали пожилую женщину его дети.

Анатолий сдержанно поцеловал ей руку, а вот Александра крепко обняла Бострем, чем вызвала в той смущение.

— Здрасьте! — помахал ей рукой Владимир.

— Здравствуйте… — удивлённо ответила Бострем. — А вы меня уже знаете, получается?

— Папа рассказывал, — кивнула Александра.

— М-м-м, — бросила Мария Константиновна короткий взгляд на Аркадия.

Бострем приехала в Россию в ответ на приглашение от Немирова — поначалу она опасалась, ведь в США ходят всякие слухи о том, что именно делают в СССР с возвращающимися, но затем решилась и написала в посольство.