Наши уже не придут 5

— Румынский посол дал предварительное согласие, — произнёс рейхсминистр по иностранным делам.

— Как и ожидалось, — улыбнулся довольный фюрер.

Его нынешний план зиждился вокруг всех этих откровенно второстепенных стран — Венгрии, Румынии и Югославии.

Они не очень-то и важны, если смотреть на них по отдельности, но вкупе — это внушительная сила, способная ощутимо увеличить мощь Третьего рейха.

Мнение Адольфа о военном потенциале этих стран было однозначным — это нечто слабое, неубедительное и жалкое, но сейчас важнее была география.

В СССР уже должны были понять, что Адольф уже победил в Чехословакии: вступление в «Ось» Венгрии сделало положение жидобольшевистской армии в Чехии крайне уязвимым, поэтому, чтобы избежать её потери, криптожид Немиров должен отдать Судеты и остальную Чехословакию Германскому рейху.

А теперь, предварительно, к «Оси» присоединяется Румыния, что дополнительно усиливает блок.

Югославский посол ещё молчит, но, похоже, что король Александр склоняется к союзу с французами — эта позиция легко может погубить его…

Пять лет назад его пытались убить хорватские усташи, организовавшие отвратительного качества покушение в Париже. Они хотели добиться этим покушением отделения Хорватии от Югославии, но добились только масштабных репрессий — король, личными качествами, импонировал Адольфу, но личное отношение играет в политике очень маленькую роль. Сейчас Александр I опасно близко ко вступлению в недружественный альянс, поэтому вполне возможно, что Абвер получит особо деликатную задачу в самое ближайшее время. Зависит от того, как поступит король — он ещё не ответил на предложение фон Нейрата.

«Ось» — это блок, созданный не за кого-то, а против кого-то. И этот кто-то — СССР.

Да, криптожид Ленин поработал очень хорошо и оставил после себя мощную страну, имеющую амбиции международного уровня, многочисленную армию, огромное население и неплохой технический уровень. Только вот амбиции у СССР примитивные, армия его слаба, население у него — сплошь недочеловеки, а технический уровень его уступает германскому…

Достаточно одного особо мощного удара, чтобы этот колосс, считающий себя неуязвимым, рухнул и разбился в глиняные обломки.

В этом его план — операция «Барбаросса».

Англичане и французы очень напуганы стремительно растущей мощью большевиков, поэтому почти не мешают ему. Их всё ещё пугает Германия, но не так сильно, как СССР — от него угрозы гораздо больше.

Жидобольшевики, как только пришли к власти в России, некоторое время говорили что-то о том, что необходимо продолжать мировую революцию, но затем все разом замолкли. Это могло значить только одно — они всерьёз замыслили мировую революцию, а слова Ленина о том, что теперь всем большевикам нужно смотреть на Восток, являются лишь отвлекающим манёвром.

Они хотят вторгнуться в Европу, захватить её и передать во власть жидов — они уже пытались сделать это с Германией, но Адольф не позволил. Следующий их удар будет сильнее и масштабнее, поэтому нужно опередить их.

«Историческая роль германской нации, как представителя арийской расы, уничтожить большевизм и власть жидов», — подумал Адольф.

— Югославия… — произнёс фон Нейрат. — Александр I колеблется. Его пугает перспектива распространения красной чумы, но и к нашему блоку он относится с настороженностью. Нужно лишь слегка подтолкнуть его в верном направлении…

— Ты считаешь, что это возможно? — спросил Адольф.

— Я считаю, что вопрос Югославии можно решить дипломатическим путём, — ответил на это рейхсминистр. — В целом, любой конфликт можно уладить дипломатией. Я говорил и буду говорить это, мой фюрер.

— Да-да, я помню… — поморщился Адольф.

В этом он был в корне не согласен с фон Нейратом. Дипломатия — это лишь краткосрочный промежуточный этап перед полномасштабной войной. Войной за необходимое германской нации жизненное пространство, которое, как известно, нельзя получить путём переговоров.

*28 ноября 1938 года*

— Хочешь обсудить что-то или пришёл просто так? — спросил Аркадий, севший за стол беседки.

Во дворе тихо, потому что глубокая ночь. Аркадий только вернулся с работы и уже собирался ложиться спать, как ему в кабинет позвонил Лев Троцкий и попросил встречи.

— Кое-что обсудить, — ответил Троцкий и достал из кармана пальто аскетичного вида стальной портсигар. (1) — О Чехословакии.

Аркадий подал знак телохранителям — они отошли на несколько метров. Троцкого, сугубо на всякий случай, обыскали на предмет холодного и огнестрельного оружия, но это стандартная процедура, когда речь идёт о таких людях, как Немиров.

— Так, — кивнул он.

— Имею старых знакомых в Праге, — произнёс Лев Давидович, — и они сообщают мне, что в столичном обществе идут дебаты о необходимости присутствия советских войск в Судетах.

— Знаю, — кивнул Аркадий.

Бенеш всё ещё в панике и лихорадочно ищет способы выхода из сложившейся ситуации, впрочем, как и советское правительство. И, естественно, пошли разговоры о том, что можно ослабить напряжение выдворением армий коммунистов из Судет — все уже начали забывать, почему они там вообще появились…

— Как вы допустили этот провал? — спросил Троцкий.

— Легко и просто, — усмехнулся Немиров. — Просчёты случаются. Впрочем, это не очень-то похоже на безвыходную ситуацию. Но я не буду обсуждать с тобой тему дипломатической работы.

— Почему? — спросил Лев. — Я народный депутат.

— Секретку ты не подписывал, — ответил на это Аркадий. — Это всё? Ради этого ты выдернул меня из дома посреди ночи?

— Не только ради этого, — покачал головой Троцкий. — Я хочу работать.

— Так работай, — улыбнулся Немиров. — Я тебе как-то мешаю?

— Ты понимаешь, о чём я, — поморщился Лев Давидович. — Мне нужна должность. Я могу быть очень полезен. Давно пора оставить наши прошлые разногласия. Я признаю, что Ильич был прав, а я ошибался. Ты это хочешь услышать?

— В чём он был прав? — уточнил Аркадий.

— Если бы Союз пошёл по пути экспансии на запад, мы бы уже давно получили полномасштабную войну, с неопределёнными результатами — в этом он был прав, — пояснил Троцкий. — Восток — вот куда нужно было идти всё это время. И вы шли, а теперь выяснилось, что это был единственный верный путь.