Наши уже не придут

— Думаешь, его? — нахмурился Алексеев.

— Нельзя утверждать наверняка, — вновь пожал плечами Аркадий. — Но Брусилова точно снимут — он самый удобный кандидат, на кого повесить всех собак.

— Ладно, будем наблюдать, — вздохнул генерал. — Если бы меня — кто-то бы уже давно заговорил.

— Ленин обещает больше, — усмехнулся Аркадий. — Надо просто придерживаться плана.

*9 июля 1917 года*

— Я считаю, что это не самое удачное время, — покачал головой Аркадий. — Позиции Временного правительства ещё слишком сильны.

— Разразился очередной политический кризис, — напомнил Ленин.

Они снова заседали в той же квартире, за тем же столом, но не тем же составом. Теперь Зиновьева не было, зато были Свердлов и Сталин.

— Всё равно, они ещё не утопили себя до конца, — произнёс Аркадий. — Есть Керенский, который нравится публике и умеет гасить волнения — народ считает, что он может исправить ситуацию и скоро всё наладится. Надо позволить ему основательно наделать в штаны. Я беседовал с ним — он произвёл на меня впечатления человека, который наделает себе в штаны со всей ответственностью.

— Это же что-то личное, да? — усмехнулся Сталин.

— Полмиллиона солдат, — сказал Аркадий. — Это были живые люди. Понимаете? Они дышали и надеялись, думали, что скоро война закончится, и всё точно будет хорошо. А теперь их нет. Один из главных инициаторов наступления — Александр Фёдорович Керенский. Среди солдат уже называют это наступлением Керенского.

— Он не мог знать, что всё закончится именно так, — выступил его защитником Ленин. — Как бы я к нему ни относился, как бы ты к нему ни относился — он не умеет предсказывать будущее. В отличие от вас.

— Я тоже не умею, Владимир Ильич, — покачал головой Аркадий. — Но я совсем не удивлюсь, если Керенского, после такого провала, назначат министром-председателем.

— Это возможно, — кивнул Свердлов. — Общественность не считает, что провал — это его вина. Всё валят на князя Львова и генерала Брусилова.

— Вот и узнаем, — вновь усмехнулся Сталин. — Узнаем, насколько сильна предсказательная сила Немирова…

— Но я считаю, что вооружённое выступление сейчас не нужно, — сказал Аркадий. — Временное правительство ждёт чего-то подобного и будет готово. Они ведь тоже понимают, что вы понимаете всю прелесть этой возможности. На вашем месте, я бы не стал.

— Это ещё будет обсуждаться, — произнёс Ленин.

— Если решитесь, то будьте добры заблаговременно покинуть Петроград, — попросил Аркадий. — Или, если такое вас не устраивает, то уходите сразу же, как станет ясно, что ничего не получилось. Я пришлю в город два взвода ударников — участвовать в боях они не будут, но обеспечат вам эвакуацию из города. Постарайтесь не умирать — нам ещё столько предстоит сделать…

*17 июля 1917 года*

Как и ожидалось, на пост министра-председателя поставили Керенского, не снимая с него обязанностей военного министра.

Он сразу же начал много обещать. И перестановки, и военную мощь, и решение экономических проблем.

Подобных людей Немиров встречал в своей жизни неоднократно, но даже без этого опыта, на основе послезнания, он знал, что у Керенского ничего не получится. Власть он надолго не удержит и не добьётся вообще ничего.

А большевики…

«Так и не узнают, насколько сильна предсказательная сила Немирова», — подумал Аркадий.

Ленин телеграфировал, что «его мнение было принято». То есть, они не решились на вооружённый захват власти в Петрограде, решив выжидать.

Немиров отозвал два взвода обратно на фронт.

Брусилова, как и ожидалось, сняли. И поставили, как и ожидалось Аркадием, Лавра Георгиевича Корнилова.

Это была критическая ошибка Керенского, который не понимает взглядов генерала от инфантерии Корнилова. Этот человек — насквозь военный. Он неоднократно выражал претензии к Брусилову, считая, что тот популист и во всём потакает солдатским комитетам. Уже это должно было быть для Керенского тревожным звоночком.

По поводу Брусилова — это правда. Он, действительно, идёт на поводу у солдатских комитетов, поэтому армия стремительно разлагается. Но взгляды Корнилова прямо противоречат идеям Временного правительства и Петроградского Совета.

А тут стремительный взлёт. В начале июля — генерал от инфантерии и командующий Юго-западным фронтом, а в середине июля — Верховный главнокомандующий.

Возможно, Керенскому кажется, что Корнилов — это единственный генерал, который может исправить эту драматическую ситуацию.

«А он ведь и может», — подумал Аркадий. — «Если не будет дурковать и начнёт проводить реформы аккуратно, как это филигранно исполняет наш Алексеев».

Но Корнилов — насквозь военный. И он скоро решится установить единоначалие в… стране. Он не понимает и не может понять контекста ситуации, поэтому для него всё очень просто. Над ним довлеет одно заблуждение, свойственное многим военным, в число которых когда-то входил и сам Немиров, будто бы если установить в стране крепкую авторитарную власть, то можно будет постепенно решить все проблемы.

Увы, но власть — это компромиссы. Все проблемы не решить, всех неугодных не расстрелять у стенки и не рассадить по тюрьмам, поэтому надо договариваться. Военные договариваться не умеют — об этом совсем ничего не написано в воинских уставах.

Николая Николаевича Алексеева даже не рассматривают в качестве Верховного главнокомандующего, он и так, по мнению Временного правительства, получил достаточно. Только вот у Аркадия было ощущение, что после Корниловского мятежа, который будет в ближайшие месяцы, всё сильно изменится.

Самое главное — оперативно подавить этот мятеж, пока он не вылился во что-то мрачное и кровавое.

Немиров прошёл к своему буфету и вытащил из него чайные принадлежности. Такую тему нельзя обдумывать на сухой желудок…

«Главное — Ленин не стал рисковать», — подумал Аркадий. — «А ведь мог. Это ведь буквально напрашивалось».

На фронт недавно приезжал Лев Троцкий — ещё один сомнительный тип, из той же категории, что и Зиновьев с Каменевым.

Троцкий конфликтен и любую беседу склонен превращать в агитационный монолог. От него точно будут проблемы в будущем.

Он уже вступил в большевики на VI-м съезде РСДРП (б), но близко к телу его Ленин не пустил — в ЦК принимать Троцкого не стали. А Аркадий предполагал, что примут.

Но сейчас у большевиков нет острой потребности в коалициях. Троцкий был в «межрайонцах», которых и возглавлял неформально, поэтому его приняли на общих основаниях, вместе с остальными «межрайонцами», что уже немало.

Гипотеза Немирова заключалась в том, что в его истории, во время гипотетического восстания большевиков, Троцкий как-то по-особому отметился, потому и был принят ЦК РСДРП (б), но тут что-то пошло не так.