Наши уже не придут
Шрифт:
«Тут спроса гораздо меньше», — подумал он, закрывая тумбочку, разделяемую с юнкером Колтовым. — «Никакой тебе сложной техники, на полигон ещё не возили, никаких тебе тренажёров по управлению танком…»
«А это что такое?» — слегка удивился Аркадий.
Как курсант с многолетним опытом, он знал, что в их среде есть не только силовые методы установления собственной правоты, но и довольно-таки подлые методики по подгаживанию курсанту перед начальством.
Он был готов к такому, потому что даже не сомневался, что Тиханов
В тумбочке ничего неуставного не обнаружилось, поэтому он быстро проверил кровать. А вот под подушкой обнаружился какой-то посторонний предмет.
Он вытащил его и увидел голую женщину с внушительным бюстом, раздвинувшую ноги, чтобы всем и всё было видно.
Это аморалка, за такое только одно наказание — отчисление.
Он сунул пикантное фото в карман, после чего обычным шагом направился в умывальную.
Найдя половое ведро, он извлёк из кармана спички и поджёг фотокарточку. Бумага вспыхнула и очень быстро, за десяток секунд, обратилась в пепел. После этого Аркадий размазал пепел половой тряпкой.
Спрятав спички, он вышел из умывальной, чтобы застать момент, когда в казарму вошёл поручик и заорал:
— Строиться!
Немиров быстро прибежал на своё место, а остальные юнкера примчались из комнаты отдыха, где и проводили, в основном, всё свободное время, выделяемое после обеда.
Все построились и ждали, что скажет поручик Каплинский.
— Было сообщено, что в расположении взвода сейчас находятся аморальные материалы, позорящие честь будущих офицеров! — заявил он. — Фельдфебели Павлов и Бауэр!
Два унтера, состоящие в роте в качестве надзирателей, начали традиционный обыск спальных мест.
Ничего он, конечно же, не принёс.
Слишком мало времени прошло, чтобы юнкера «обросли» нелегальным или полулегальным имуществом. На второй год — возможно, но не так быстро…
— Если у кого-то будут обнаружены фотокарточки или рисунки запрещённого содержания — это гарантированное исключение! — сообщил им поручик, несколько разочарованный тем, что не удалось ничего найти. — Если я узнаю, а я узнаю, то пеняйте на себя!
На Аркадия он даже не посмотрел, поэтому можно полагать, что донос был сделан в общем, в расчёте, что фотокарточку найдут под его подушкой.
Это Тиханов постарался, несомненно.
«Такое нельзя оставлять без ответа».
— Господа юнкера, — собрал Аркадий вокруг себя небольшую группу. — Среди нас завёлся неблагонадёжный.
У него установились ровные взаимоотношения с некоторыми из юнкеров его взвода, а с остальными взводами у них общения практически не было — распорядок дня не позволял праздно шататься по училищу и заводить новых друзей.
Юнкера Дмитрий Бутов, из мещан, Иван Горшков, из мещан, Юрий Куликов, сын купца, а также Павел Ионов, из мещан, собрались вокруг него и принялись слушать.
Его контры со старшекурсниками — это, само по себе, достойно уважения, а то, что он дважды одолел в драке Тиханова,
который теперь «больной человек» второй роты, вообще поставило Немирова на особое положение в роте. Его уважают и к нему прислушиваются.— Я знаю, кто это, — продолжил Немиров. — Это, несомненно, Черняков.
— Точно? — нахмурился Дмитрий Бутов. — А если не он?
— Точно, — покачал головой Аркадий. — Имел несколько бесед со стоявшими дневальными в тот день, поэтому точно знаю, что Черняков куда-то отлучался, а затем вернулся, с весьма нервным видом.
— Но это не доказывает… — заговорил Горшков.
— Далее я имел беседу с теми, кто был в комнате отдыха, — произнёс Немиров. — Черняков задержался в казарме, сославшись на то, что у него что-то с тумбочкой. В тот момент в казарме больше никого не было. Это точно он. Больше некому.
— И что предлагаешь? — спросил Ионов.
— Предлагаю наказать его, — ответил Аркадий. — План действий следующий…
После отбоя, когда унтеры отправились гонять чаи в каптёрке и спать, Аркадий выждал тридцать минут, после чего встал с кровати.
Остальные задействованные юнкера тоже уже встали и начали тихо стягиваться к кровати Евгения Чернякова.
Когда они собрались вокруг уже спящего бедолаги, всё уже было готово.
Бутов закрыл рот Чернякова закрученным полотенцем, Куликов закрыл его глаза платком, тогда как Ионов и Горшков накинули на него шерстяное одеяло внатяг.
Немиров же взял полотенце, в которое был свёрнут кусок мыла и начал безжалостно бить юнкера, из-за которого чуть не был отчислен.
Когда он счёл, что физическое внушение полноценно выполнено, он дал знак остальным и они быстро разошлись по своим местам.
Первый готов.
На утренней пробежке он замедлился и сровнялся с Черняковым.
— Ты всё понял? — задал он вопрос.
— Понял… — ответил тот.
— Они уйдут, а мы останемся, — предупредил его Аркадий. — Ещё один подобный проступок — будет гораздо хуже. Держись коллектива и проблем не будет.
— Не повторится, я осознал, — ответил Черняков.
— Это ещё не всё, — покачал головой Аркадий. — Поможешь мне кое с чем.
Георгий Тиханов стоял у тумбочки и скучал.
Сегодня приходил Черняков, сказал, что нашёл место, куда Немиров мог спрятать фотокарточку. Предупредил, что место легкодоступное, поэтому Немиров может прийти за ней в любой момент. Ещё он сказал, что больше даже пальцем к ней не прикоснётся — пришлось идти самому, рискуя получить от дежурного по роте.
«Повезло, что он отлучился в штаб».
Но на месте ничего не оказалось, поэтому Тиханов включил Чернякова в свой карательный список. Пока он в училище, не жить этим двоим нормально…
Отлучки с поста никто не заметил, поэтому он благополучно вернулся в расположение и теперь скучал.
«Ещё долго?» — вытащил он карманные часы. — «Эх, ещё час и десять минут».
Второй дневальный сейчас драит умывальную, но это всяко лучше, чем два часа стоять у тумбочки. Ещё два раза по два часа постоять, а там и вечер…