Наши уже не придут

Есть ненулевые шансы, что к концу следующего года Марфа и Пахом сумеют выбиться в первую гильдию, что откроет весьма широкие возможности.

Им уже предлагали выкупить дело, но на уровне купеческой гильдии «выкуп» предполагает не угрозы, а сочные предложения.

Николай Алексеевич Абрикосов, потомок того самого Абрикосова, предложил за завод два миллиона рублей. Естественно, отказано.

Братья Рябушинские, которые старообрядцы, предложили два миллиона и сто тысяч рублей. Само собой, они получили отказ.

Были и другие предложения от купцов поменьше, но их даже не рассматривали.

Марфа и Пахом отлично понимают, что стоит только планово расширить производство, как их завод сразу же многократно прибавит в стоимости.

«Я, на месте того же Абрикосова, сделал бы предложение, от которого невозможно отказаться», — подумал Аркадий. — «Пятнадцать миллионов рублей, может, двадцать. Видно же, что тут весь вопрос в масштабе производства, а не в спросе на рынке…»

Абрикосов, как поставщик императорского двора, мог бы сделать газировку неотъемлемой частью столичной моды, а его возможности по рекламе — это несопоставимо с тем, чем занимаются сейчас они.

Главное, чего хотел добиться Аркадий — пересечение рубежа непотопляемости. Лучше всего этого добиваться с помощью диверсификации производства.

Пока что, это «Коктейли Марфы», открытые по всей Астрахани. Потом будет сеть фирменных кафе, для которой нужно будет нанимать специалистов — это не так прибыльно, как производство газировки, но хоть какие-то деньги, на случай потери основного бизнеса.

Корпорация «Кока-кола» поднялась в его мире на эксклюзивном продукте, который всем понравился, поэтому особо не лезла в другие отрасли, но тут другая страна, другое время, поэтому сработавший единожды рецепт может дать сбой.

«Эх, не будь этой ответственности…» — подумал Аркадий.

Он бы мог, как последнее ссыкло, сбежать в Америку. Заработать тут много денег и сбежать в САСШ или в Латинскую Америку, где жить весь остаток жизни припеваючи.

Ядерный апокалипсис в 2053 году? Он, даже если будет очень стараться, уже не доживёт даже до восьмидесятых годов этого века, поэтому — какая его печаль?

Но ответственность…

Он хорошо себя знает, поэтому понимает, что не сможет «припевать», прожигая жизнь где-нибудь в тропиках.

«Это моя Родина», — подумал он решительно. — «Я помогу ей переродиться во что-то новое. Жизнь положу, чтобы не повторилось то, к чему мы пришли в итоге. Это в моих силах».

* * *

Занятия по фортификации были характерны теорией. Практика была редка и заключалась, в основном, черчением оборонительных схем.

— … позволяют отражать наступление противника и связывать его силы в выгодных для нас условиях, — продолжал преподаватель, подполковник Алексеев Николай Николаевич. — У вас вопрос, юнкер Немиров?

— Да, ваше благородие, — встал Аркадий.

— Спрашивайте, — разрешил подполковник.

— А как быть с современной артиллерией? — спросил Немиров.

— А что с ней надо «быть»? — улыбнулся Николай Николаевич.

— Наблюдаемые сейчас тенденции, в том числе замеченные в Японской войне, — начал объяснять свою позицию Аркадий, — показывают нам, что артиллерия будет становиться всё мощнее. Не опрометчиво ли концентрировать такие большие силы в одном месте?

— У нас недостаточно оснований считать, что принятая доктрина не отвечает требованиям времени, — ответил на это подполковник Алексеев. — Её разрабатывали далеко не самые глупые люди, юнкер Немиров. Ещё какие-то вопросы?

— Ваше благородие, не разумнее ли было бы разместить всех этих солдат в линии окопов, перекрывающих весь фронт? — спросил Немиров. — Таких линий можно сделать две или даже три, чтобы противник, даже если сумеет прорвать первую линию, тут же наткнулся на усиленную отступившими солдатами вторую линию.

— Какой-то у вас очень оригинальный и смелый взгляд на оборону, — усмехнулся подполковник. — Поясните-ка мне, в чём выгода распределения людей по окопам? Как они смогут отражать наступление вражеской пехоты?

— Выгода, ваше благородие, в распределении солдат по большой площади, — с готовностью ответил Аркадий. — А ответ на ваш вопрос давно уже есть не у меня, но у Хайрема Максима.

— Так-так, — заинтересовался Алексеев. — Развейте мысль.

— Главный недостаток цитаделей, как оборонительных средств — чрезмерная концентрация личного состава на сравнительно малой площади… — заговорил Немиров.

— Знаете что? — прервал его подполковник. — Напишите мне подробный доклад. Я приглашу своих коллег, которые с удовольствием послушают ваши идеи. Если сможете подробно раскрыть тему и обнаружить все преимущества и недостатки обеих доктрин, вашей и нашего командования, можете рассчитывать на высший балл по фортификации.

— С удовольствием напишу этот доклад, ваше благородие, — ответил Аркадий.

— Замечательно, — произнёс преподаватель. — Тогда ожидаю результата работы после Рождества. Советую прибегнуть к услугам городской библиотеки.

— Есть, ваше высокоблагородие, — ответил Немиров.

Маловероятно, что это на что-то повлияет, уж больно невысокого полёта он птица, но надеяться никто не запрещал.

Все эти люди, которые погибнут в первый год — потери ведь можно существенно снизить. Если армия вступит в войну с уже выработанной доктриной

— Можете садиться, — разрешил ему подполковник. — Теперь возвращаемся к цитаделям и переходим к особенностям их устройства…

* * *

— Здравствуй, Аркадий! — обняла его Мария Константиновна.

— Здравствуйте, — ответил он на объятие. — Как поживаете?

— Неплохо поживаю, — улыбнулась она, разомкнув объятия. — Заходи в дом. Нарцисс, подайте обед!

На Рождество положен отпуск, которым Немиров и воспользовался.

В казарме нормально, можно жить, но кровати там так себе. В гостевых комнатах у вдовы Бострем, как ни крути, кровати мягче.

— Расскажи мне, как твоя учёба? — попросила женщина, когда они сели в гостиной.

— С Рождеством вас, кстати, — вспомнил Аркадий. — Всё идёт неплохо, мне нравится.

— Это радует меня, — улыбнулась Мария Константиновна. — Как твои взаимоотношения со сверстниками?

— Мы установили полное взаимопонимание, — ответил Аркадий.

После исключения Тиханова, старшекурсники предпочли не связываться с Немировым и ребятами из его круга общения. Оно-то, конечно, дедовщина, но благополучие дороже. К тому же, все знали, что это были ответные действия, а не врождённая немировская злоба — Тиханов сам подставился, поэтому вернулся в отчий дом, что стоит у Казанского собора. Возможно, через пару лет получит возможность поступить заново. Будь его семья значительнее, его бы вообще отмазали, но тут получилось слишком громкое происшествие для поблажек и снисхождения.