Наши в Испании
Шрифт:
Саша устроился вышибалой на местной дискотеке.
Нет, он не был спортсменом или качком, но это и не требовалось – в приличной стране любое физическое воздействие на человека уголовно наказуемо и даже полицейским разрешено только при сопротивлении аресту или возникновении опасности.
Мало того – я знаком с человеком, уже десять лет работающим вышибалой на самой опасной дискотеке Барселоны. Трудно поверить, но он окончил библиотечный факультет педагогического института, знает наизусть «Евгения Онегина», а однажды, немного выпив, два часа читал мне стихи Эдуарда Асадова со слезами и всхлипами. Правда, этот парень
Но вернусь к Саше…
На столь интересной работе веселье началось почти сразу…
Вход на дискотеку – пятнадцать евро, включая первый напиток. Да кому нужен этот почти безалкогольный морс?
Саша брал себе десять и пропускал желающих пачками. Весёлые девчушки расплачивались быстрым миньетом за нежелание стоять в очереди и платить за вход. Ночь работаешь – весь день свободен. Ну и самое главное: вышибала – тот же консьерж, должен удовлетворять разные запросы посетителей. А запрос всегда стандартен – кокаин.
Поначалу Саша указывал томным взором на скучающего неподалёку негра и имел чаевые. Правда, через некоторое время в голове российского пролетария возник закономерный вопрос: «А чего это «чёрный» на мне зарабатывает и ни хрена не делает? Неправильно это!», – и решил торговать сам.
Нашёл дилера, слегка бодяжил и запустил попутный бизнес. Торговал аккуратно, чтобы не мешало основной работе. Саша – не дурак, понимал, что важнее сохранить должность, чем оказаться самому в тёмном углу рядом с негром.
Всё было хорошо до октября, когда туристический поток схлынул, и очередь на дискотеку исчезла. Продажи «снега» тоже упали. Местные предпочитают марихуану, которая в Испании выращивается легально, а продавалась вообще на любом углу.
Саша не был готов к такому, счета оплачивать нужно было в той же мере. Он несколько загрустил и сделал главную ошибку наркоторговца – увлёкся товаром сам.
Нет, Саша не «скололся», не опустился под забор, развязка у этого рассказа будет совсем другая…
В ожидании следующего лета Саша решил найти вторую работу и устроился в магазин кухонной посуды продавцом. Удобный график: два выходных…
Правда, денег – только-только на аренду жилья да на макароны, но это же временно. Только вот кокаин Саша бросить не мог, он давал ему бодрость и перспективу. Пришлось стать ещё и курьером, чтобы получать оплату натурой.
Так и шли годы…
Летом Саша набирал жирок на дискотеке, зимой – тосковал в окружении кастрюль и чайников. Каждую осень он без особой надежды приглашал меня на кофе и просил дать какую-нибудь работу. Я всегда находил отговорку: мол, сейчас ничего нет, но как только – сразу.
Стоит отметить, что когда в магазине появлялся брак – ну там: сковорода с треснувшей ручкой или что-то подобное – Саша тут же сплавлял это мне за треть цены, памятуя моё увлечение кухонной техникой. Конечно же – на свой карман. Подозревая, что он сам организует «несчастные случаи» с посудой, я просил его сначала посоветоваться, нужен ли мне новый чайник, прежде чем скрести его отвёрткой…
И вдруг по русскоязычной диаспоре пролетел слух: «Сашу Чайника убили».
Любое убийство в Испании сразу попадает в центральную
прессу, здесь это – не в порядке вещей.«В городе «N» найден труп предполагаемого члена русской мафии Алехандро N. Смерть наступила от одиночного выстрела в голову с малого расстояния. Полиция предполагает, что это – разборки русских наркоторговцев. Ведётся расследование…».
Через месяц позвонили из полиции:
– Вы знали Алехандро Иванова?
– Нет, а кто это?
– Ваш номер был в его телефоне, мы всех обзваниваем.
– Хорошо. Опишите мне его.
– Высокий, блондин, работал в магазине кухонной утвари.
– А… Так этого Алехандро я знал. Кастрюли у него всегда покупал и мясорубку один раз. А вот фамилию его от вас впервые услышал.
– Только кастрюли покупали? Кокаин не покупали?
– Нет. Не интересуюсь.
– А кто его убил, знаете?
– Нет. Ничего не знаю.
– Ладно, извините за беспокойство…
Судя по молчанию в местной прессе, расследование зашло в тупик. Никто не знал, что произошло на самом деле. Никто. Ну разве что за исключением всей русской тусовки в радиусе ста километров…
На дискотеке поцапался Саша со щуплым азербайджанцем – то ли из-за девки, то ли из-за «кокса», да, может, просто из-за косого взгляда – и всколыхнулась в парнишке романтика городских окраин, ностальгия по рано ушедшей молодости, слово за слово: «Твой мама… «Базар» не фильтруешь… Чурка черножопая… Короче, завтра в сельве «стрелка», урою тебя…».
Зажирел Саша в спокойных Испаниях, успокоился, боялся разве что наркополицейских, да и то не сильно. Он был явно больше, возможно – сильнее, да и получить по физиономии в худшем случае не привыкать русскому пареньку.
«Азер» пришёл на стрелку один, и пока Саша расправлял пальцы в козу для «базара по понятиям», спокойно подошёл, достал пистолет и выстрелил Саше в лоб. После чего аккуратно протёр оружие, положил на траву и поехал прямиком в аэропорт, чтобы ближайшим рейсом скрыться на просторах Кавказа.
РЕСТОРАТОР
Эдуард любил и умел готовить. Эту способность он приобрёл вынужденно, будучи ребёнком в «семидесятых». При полном отсутствии тогда каких-нибудь полуфабрикатов вечно занятые родители говорили утром, убегая на работу: «Придёшь из школы, придумай себе что-нибудь из того, что найдёшь в холодильнике, а уж вечером мы приготовим тебе хороший ужин…».
В итоге – уже к пятнадцати годам Эдик без усилий варил правильные борщи и даже мог сделать из синей советской бройлерной курицы неплохой чахохбили с вином и грецкими орехами.
В голодном студенчестве однокурсники готовы были на всё, чтобы получить приглашение на обед в комнату Эдуарда в общаге на суп из двух пакетиков «Суп вермишелевый с мясом» по двенадцать копеек. Как он умудрялся накормить этим до отвала десять человек – для многих до сих пор остаётся загадкой.
В более взрослой жизни на всяческих пикниках и рыбалках Эдик был самым уважаемым и почитаемым участником. Он кормил – много и вкусно. Друзья и приятели, вне зависимости от социального статуса и благосостояния, беспрекословно таскали дрова, мыли посуду и делились добычей, каждую минуту расхваливая: