Наследие и Наследники2: Поход

Далее начали движение стрелки из тяжёлых арбалетов, имеющие почти ростовые щиты за спиной, за которыми они и совершали относительно долгую перезарядку своего мощного оружия и стрелки из длинных луков, которые, по задумке секретаря министра - должны будут стрелять горящими стрелами по повозкам и в глубину, по лагерю "честных", пытаясь начать там пожар и панику среди простецов, из числа сторонников ересиарха.

Замыкали выдвижение к холму, по главной тропе или даже дороге - пикинёры и копейщики, что остановились на им заранее указанных позициях в основании холма и просто начали ждать дальнейших приказов. Никто не требовал от них немедленно выставлять "стену пик" или "ежа", а посему Атаульф и его бойцы с некоторой завистью смотрели на вышагивающих всё выше штурмовиков и стрелков, которым, судя по всему и должна была достаться вся слава от сегодняшней схватки.

Тяжёлая кавалерия начала подъём к лагерю еретиков на холме, по боковым тропкам, которых оказалось немало, а лёгкие стрелки из луков и малых арбалетов и кавалеристы метатели дротиков - стали окружать холм, желая уничтожить или взять в плен любого, кто попытается прийти на помощь окружённым "честным" или спастись бегством из лагеря повстанцев, на земли Клина.

Глава восьмая: "Началось!"

Имперцы медленно выдвигались по одной из двух основных троп, скорее даже дорог, на вершину холма: первая из них располагалась как раз напротив их лагеря, а вторая - была со стороны границы с Клином.

Конные рыцари и сержанты с оруженосцами, заходили малыми фланговыми тропами, на которых им было явно не удобно в тесноте и плохой приспособленности данных тропок к применению на них кавалерии, зато, по мнению придумавшего подобный ход Тарасия - и засады или равного кавалерийского удара сверху вниз, от "честных", на данном отрезке пути, пока все имперские солдаты штурмовики не поднимутся на ряд площадок где и расположился огромный кочевой лагерь еретиков на вершине холма - можно было не опасаться.

По основной дороге мерно вышагивали ряды тяжёлых штурмовиков с двуручным оружием в руках и императорская гвардия, её отряды меченосцев, что должны были прикрывать с флангов штурмующих повозки молотобойцев.

Идущие чуть позади этой "первой группы", стрелки - сговаривались о том кому и какие номера следует занимать как только начнётся заварушка: арбалетчики, вместе с гвардейцами меченосцами - станут как можно ближе и залпами болтов начнут напрямую прикрывать наступление штурмовой колонны на походный лагерь еретиков, расстреливая защитников лагеря у внешних стен и на повозках, если они там появятся. Лучники останутся чуть внизу от них и запалив жаровни, станут запускать горящие стрелы в центр лагеря "честных" или куда в сторону повозок обтянутых полотнищем, что бы скорее поджечь их и устроить панику внутри самого лагеря еретиков.

В случае чего неожиданного - следовало быстро спуститься вниз и спрятаться за "лесом" из пик, что выставят расположившиеся внизу, у подножия холма, пикинёры и копейщики из группы главного прикрытия наступления.

Через двадцать минут после начала подъёма раздались радостные крики с флангов и рыцарская кавалерия, не выстроившись в какое либо внятное построение - начала разгонять своих коней, пытаясь набрать скорость на узких боковых тропках и скорее атаковать обнаруженную ими первую цель: прямо вокруг лагеря еретиков расхаживало, с важным видом, около пары тысяч мужичков с длинными бородами, одетыми в рванину и напоминавших скорее скоморохов, чем восставших, и уж тем более солдат перед битвой.

Рыцари, а среди имперских фланговых кавалерийских групп было много сыновей представителей высокой знати, что прямо не входили в собственно имперскую армию: бойцы рыцарских орденов, представители малой знати которые лишь недавно получили за заслуги титул "имперского рыцаря"-все эти люди тут же решили самостоятельно отличиться, ещё до начала общей атаки простолюдинами из штурмовиков собственной армии, и первыми разгромить увиденный ими передовой отряд ересиарха Руфуса, что так бестолково просто прогуливался, прямо за стенами укреплений на холме, словно бы только и ждал что бы стать скорыми жертвами их рыцарской доблести.

Глупцы бородачи в рванине на холме, что проморгали атаку имперцев, стали разбегаться в панике, что то громко крича и чуть ли не повизгивая от страха.

Один из первых рыцарей, взобравшийся на ровную площадку с которой было не более минуты быстрой скачки на лошади до ближайших условных ворот в лагерь, что представляли из себя большие осадные щиты между телегами, заорал прочим рыцарям, что отстали от него совсем ненамного: "Рванина обезумела увидев нас! Они даже ворота не заперли и сейчас всей оравой в них ломятся! Скорее лодыри - добьём нищету что бы не мучилась, и не претендовала на наши земли и имущество! Вперёд!!!"

Остальные рыцари, услышав подбное заявление от своего первого, взобравшегося на ровное место товарища, пришпорили лошадей и решили атаковать без всякого порядка, ибо когда у врага паника - этим следовало воспользоваться немедленно!

Когда на площадке скопилось не менее двадцати рыцарей и оруженосцев, первый из них кто сюда взобрался, вновь проорал: "Рванина суетится возле ворот! Видимо сообразила что как то надо их поскорее закрывать - вперёд братья! Атакуем их и оттеснив вглубь лагеря еретиков, часть из нас спешится и будет удерживать входы, пока лентяи из имперских штурмовиков простолюдинов ещё только карабкаются сюда! Пускай все видят кто выиграл эту схватку одним наскоком и знают, что такое настоящая рыцарская доблесть и боевое умение!"

План, первых взобравшихся на вершину холма рыцарей, был прост и логичен: атаковать таранным ударом разогнанного рыцаря в доспехах и его облачёного в металлическую защиту коня, да ещё и длиннющим копьём - паникующих селян, въехав как можно глубже, с разгона, в их строй. Далее первые ряды рыцарей станут продолжать бой с помощью булав, мечей, "утренних звёзд" - а конные сержанты и оруженосцы, спешившись, растащат повозки и разломают ворота своим оружием так, что бы вскоре поднявшиеся сюда, на площадки на вершине холма, имперские штурмовики, не тратя времени - сразу же входили свободно в лагерь паникующих нищебродов, из числа еретиков Руфуса и начинали их резать.

Рыцари прославятся своим беспримерным подвигом и тем, что именно благодаря их мужеству и яростной атаке была проделана брешь, в которую уже потом, после благородных рыцарей, и проникли штурмовики простолюдины имперцев: "Белая кость и здесь опередила - чёрную"

Вокруг ворот в лагере "честных", с паникующими поблизости от них еретиками, располагались какие то столбы с привязанными на самом их верху огромными, пузатыми, распираемыми содержимым, мешками - то ли с шерстью, то ли ещё с чем.

Один из громко вопящих у ворот еретиков "бородачей" шустро проскочил мимо одного из таких столбов и подбежав к стоящему спокойно и недвижимо, на своём месте, Руфусу - праведнику и пророку "честных", доложился ему, уже без всяких истерических нот в голосе, абсолютно уверенным тоном: "Купились! Как дети малые! Сейчас напрямую в ловушку и пойдут, у наших западных ворот."

– -Отлично.
– совершенно бесцветным голосом произнёс Руфус, который перестал походить на того святого старца, каким он казался людям на проповедях и всё сильнее напоминал прежнего себя, славнейшего из рыцарей империи и её командиров. Хладнокровного и уверенного в своих силах.
– Да свершиться воля Светила и мы - скромные исполнители её...