Наследие и Наследники2: Поход

Имперцы вскоре уже почти все знали что еретиков, на холме, в несколько, почти что в десять раз, именно так говорили товарищам "знатоки слухов" - меньше их самих. Что у еретиков нет бомбард или чего похожего, как и тяжёлой латной кавалерии. Зато много зато женщин и детей находится вместе с ересиархом Руфусом, на вершине холма.

– -Всё! Конец пришёл полоумному Руфусу и его баранам!
– орал какой то боец, соседнего с Атаульфовым, отрядом пикинёров.
– Захватим их лагерь и я себе какую бабёнку фигуристую, там первым делом отберу! Уж натешусь вволю, за всё то ограничение и воздержание, что последние недели претерпел!

Атаульф хоть сам и не одобрял подобного поведения, но деловито, как настоящий матёрый воин, хмыкнул на данное высказывание.

Юноша считал что у такого "страшилы", которым был разговорчивый боец, по иному как с пленницами, ничего с женщинами и не получится, а посему, хоть и не одобрял насилия над пленниками, но всё же считал что это неприятные мелочи войны и когда имперцы победят и территорию Клина зачистят от еретиков, стража и имперские войска прекратят все насилия одним махом и жизнь вернётся в прежнее русло.

Сон в прошлую ночь, перед сегодняшней битвой, был какой то странный у Атаульфа: много дыма и пыли - так что ничего почти и не видно. Потом несусветная толчея и крики, вопли, наконец его куда то толкают и он вместе со всеми бежит, а сзади, вроде бы он сам и не он, одновременно, чей то голос постоянно твердит ему прямо в ухо: "Трёх - как не бывало! Раз и нету!"

Сам Атаульф считал что это у него от непривычки, всё же его первое сражение, те схватки что были при недавнем отражении кельриков, под стенами столицы - не в счёт.

Простив себя за определённый страх и мандраж, юноша отправился смотреть как его люди начинают готовить пищу и сговариваются о том, что в лагере еретиков захватывать в первую очередь, а что можно сразу пропускать и бежать далее.

Чуть за полдень, в шатре главного имперского министра, что теперь охраняло около сотни спешенных минардов и столько же бойцов императорской гвардии, стоявших как внутри шатра так и по периметру его, началось наконец, ожидаемое многими командирами похода с огромным нетерпением, собрание старших имперских представителей командования в этом выступлении.

Прежде министр крайне редко прибегал к подобным советам, всем видом показывая что способен вполне и без указаний со стороны командоров и офицеров обеспечить имперскую армию всем необходимым в походе.

Сейчас в шатре главного имперского министра рисутствовали: сам "престолодержатель" Дезидерий, командир императорской гвардии Магинарий Имерий, все четверо наследников кандидатов на престол - Амвросий, Борелл, Лиутпранд, Джанелло и их первые провинциальные министры. Семь Избирателей, бывших при походной армии и ещё пять человек из числа высокой знати империи, грандов, которых решил пригласить на совет сам министр Дезидерий, что бы выказать им своё доверие и немного напугать наследников возможными происками "знатцев" - в преддверии практически более неотлагаемого ничем, скорого съезда имперской знати.

Командиры крупнейших отрядов имперской армии, хотя именно они должны были бы быть главными на подобном сборе перед битвой - сгрудились где то во вторых рядах, на скамьях и лишь слушали "мудрые" и отвлечённые советы политического руководства похода, которое явно больше думало не о разгроме ересиарха Руфуса и его "честных", что почти всем им казалось делом решённым, а о своих скорых разборках на ближайшем имперском съезде знати и возможных политических реформах, в самой иерархии имперской властной пирамиды.

Наследники захотели первыми выступить на еретиков со своими провинциальными отрядами и стали требовать предоставления им места в первых колонах, что должны были вскоре начать штурм укреплений на холме.

Пришлось министру Дезидерию успокоить речами четвёрку кандидатов на трон и напомнив о единой цели для всех... поставить отряды вице королей во вторую линию имперской армии, что бы не позволить наследникам первыми захватить лагерь воинства Руфуса и отличиться каким образом, если тот скоро падёт и не дать им простаивать на безопасном расстоянии или даже скрыться, если что пойдёт не так.

По совету Тарасия, провинциальные отряды наследников стояли за спинами первой линии " штурмового отряда прорыва" что начинала всю битву и впереди резервов имперской армии.

При таком расположении, как объяснял секретарь своему господину, никто из наследников не сможет прославиться тем что он или его люди первыми ворвались в лагерь еретиков или опрокинули их, и не смогут, если им что взбредёт в их высокородные пустые головы - просто покинуть поле сражения, обвинив остальных в неуважении к его положению и прочей ерунде.

Они обязательно примут участие в битве, но лишь когда сам министр Дезидерий им это разрешит и если и получат свою долю славы, за победу, то явно многократно уступающую тому валу признания и успеха, что свалится на голову самого Престолодержателя: за разгром "честных", захват Руфуса и дальнейший суд над ересиархом, возвращении империи её земель и городов, что сейчас находятся под властью еретиков и усмирение тех из них, кто собирались "захватывать и делить" имущество лучших людей государства.

С такими доводами можно было и на имперском съезде знати смело аппелировать через головы Избирателей и к ним примкнувшим прочим высшим "знатцам" из грандов.

Тарасий считал что победа над еретиками и устранение угрозы для знати и негоцинтов со стороны "честных" что желали делить имущество поровну, позволят Дезидерию создать собственное ядро поддержки, из числа не примкнувших к Избирателям высокой знати и тех аристократов, которые были на ступеньку ниже её в иерархии титулатур империи, и именно Престолодержатель станет "третьей силой" в скором конфликте между нследниками и условной "коллегиальной группой", что собиралась лишить будущего императора его нынешней законной власти и ограничить сугубо представительскими обязанностями.

По мнению секретаря, Дезидерий мог бы перед съездом провести переговоры и заручиться поддержкой части знати, а уж на самих имперских сборах аристократии - вначале напрямую стравить Избирателей и наследников, сразу же поставив вопрос о полномочиях на обсуждение, а в дальнейшем, постоянно проводя переговоры и консультации между ними, провести "иное решение", что ослабит как четверых вице королей, так и высшую знать, в пользу главного имперского министра, который будет при них арбитром и решальщиком спорных ситуаций.