Наследие из сейфа № 666

— Сэр! — побледнела Гермиона. — Так принца не простые преступники похитили?!

Из дальнейшего заикания профессора дети узнали, что преступники были как раз самыми обычными, просто на их лагерь ночью напали песчаные зули, местные африканские пустынные упыри. Или зомби, если хотите. Зули выжрали всех бандитов, потом добрались и до заложника, которого пришлось долго выковыривать из прочной брезентовой наглухо закрытой палатки. Вот тут-то в ту пору и случился Квиррелл, путешествующий со своим багажным верблюдом. Услышав в ночи истошные крики о помощи, он без раздумий свернул с караванной тропы и подоспел как раз вовремя, чтобы спасти пленника пустынных басмачей. Парочка отличных противовампирных заклятий, сдобренных крестным знамением, и зуликов как не бывало.

Однако вид настоящих зомби и жуткие следы их последней трапезы были, увы, слишком впечатляющими: бедный принц поседел, а молодой ученый стал заикой. После этой истории дети стали с куда большим уважением относиться к отважному учителю и очень старательно конспектировали его урок, который он догадался просто написать на доске. Над его заиканием больше никто не смеялся.

На уроке Чар всех насмешил малютка Флитвик — зачитывая имена студентов, он дошел до Поттера и, вдруг, пронзительно вспискнув, потешно чебурахнулся с высокой стопки книг, на которой стоял, на что класс заржал, а Гермиона оскорбилась и забрюзжала:

— И обязательно на книгах стоять? Ну совершенно никакого уважения! Вы колдуны или где? Табуретку-приступку из бревнышка не сложно трансфигурировать, нет?..

Среда запомнилась ночной прогулкой на Астрономическую башню. Её верхнюю площадку венчал сферический купол из двух раздвижных половинок, с длинной такой щелью для наблюдения за ходом звезд. В неё таращился огромный телескоп, научный, видимо. Детям были поставлены телескопы поменьше, установленные на треногах на требуемой высоте и нацеленные в небо на свободной от полусферы половине. Ну что ж, в первый раз деткам было очень интересно посмотреть в эти трубы, поизучать звезды и планеты.

Помимо прочего, Гарри, Невилл и остальные узнавали замок, в нем было сто сорок две лестницы. Парадные — широкие и просторные, другие, для персонала или обходные — узкие и скрипучие, как правило, темные, и по ним нужно было идти с предельной осторожностью, потому что у некоторых были странные и неприятные свойства — внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда Гарри спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать. Были лестницы, которые в среду приводили Гарри совсем не туда, куда вели вчера, во вторник.

С дверями тоже хватало проблем — их было слишком много и не там, где надо… Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и этажей было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня всё иначе, чем было вчера.

Изображенные на портретах господа и дамы ходили друг к другу в гости. Кроме того, Гарри видел, как шевелятся стоящие в коридорах рыцарские латы — меняют позу, перекладывают меч-алебарду-секиру из руки в руку или полируют бархатной тряпочкой наплечник или грудную пластину… А одни доспехи и вовсе эстетством занимались: идет такой полый рыцарь по коридору и забралом лютики нюхает. Сходил на луг за цветочками…

Из замковых достопримечательностей Гарри пока познакомился со старым завхозом Филчем и его кошкой. Почему-то дети боялись этого высокого патлатого старика… Почему, Гарри не успел спросить — случайно узнал сам. Шли они с Монтегю в библиотеку и почуяли вдруг удушливый запах протухшего навоза. Гарри закашлялся, глаза стало резать так, что они заслезились. Удивился он безмерно: кто в замке свиней держит, да ещё годами навоз не убирает, это ж надо, как его закомпостили, воняет — аж не дыши! Монтегю хмыкнул:

— Ну-ну, опять кто-то бомбы-вонючки взорвал? — и вздрогнул, услышав приближающиеся шаги. Шепнул: — Это Филч. Линяем!

Ну, слиняли дети, а Гарри остался, решив узнать, что за беспорядки тут происходят? Филч дошаркал до места ароматеракта, оглядел-оценил размеры катастрофы и разразился руганью. Ругался он долго, всласть и с такими смачными оборотами, что у Гарри уши покраснели и свернулись в трубочки. Но когда он увидел, как старик ушел и вернулся с ведром, шваброй и тряпками, заныла совесть. Вынул палочку и повел перед собой, выпуская Экскуро Максима — заклинание, которое он выучил ещё дома по учебнику. Грязи и вони как не бывало. Филч удивленно выпрямился и озадаченно оглянулся, увидел первокурсника с палочкой и робко кивнул, благодаря. Гарри пожал плечами, вышел из-за угла и подошел к завхозу.

— Здравствуйте, сэр. А что это такое воняло так неприятно?

— Неприятно? — хмыкнул старик. — Новичок? Не знаешь ещё местных забав бездельников? Ну-ну…

— Новичок, сэр, — согласился Гарри. — Третий день только и многого не знаю.

Вежливый и покладистый тон мальчика успокоил старика, и он расслабился, поняв, что при нем можно вести себя естественно и без угроз. А значит, можно и душу отвести…

— Да вот, делать им больше нечего, кроме как пакостить. Скучно им, особенно тем, кто не первый год учится. Привыкают они за годы-то… Приедается им всё, понимаешь? Заклинания выучены, задания выполнены, а до ночи ещё целый день, ну и до каникул в придачу целых полгода. Впору салом обрасти, вот и бесятся с жиру — идеи девать некуда, разве что в проказы влечь. Ты тут поосторожнее, малёк, сладостей у старших с Гриффиндора и Когтеврана не бери! А то съешь конфетку и привет! Перьями обрастешь, бородавками покроешься, чирьями и чесоткой обзаведешься… или что похуже словишь, например, кровь из носа пойдет так, что и не остановишь.

— А я будущий директор, наверное, не посмеют? — наивно предположил Гарри. Филч фыркнул.

— Да не, малец, некоторых дегенератов и действующий Папа Римский не остановит, и над ним подшутят за милую душу. Так что поосторожнее будь. Эльфы-то, вон, тоже не всегда на помощь могут прийти… Так-то они замок убирают, конечно, да только ночью, но ведь нельзя же коридор грязным до ночи оставлять? Вот мне и приходится корячиться… — старик потряс шваброй.

Гарри хмуро оглядел коридор, потом старика: сухого, жилистого, с морщинистым лицом и седыми патлами. И поставил в уме галочку — обсудить на школьном совете возникшие проблемы и, если получится, организовать дежурные бригады, которые будут следить за порядком. И не старосты это должны быть. Вон, Монтегю сам староста, а и то удрал, ничего не сделал, чтобы навести порядок. Кстати, помнится, навоз — настоящее лакомство для Синего Скарабея. Если выпустить небольшую колонию жуков-навозников, а к ним в помощь Тельцов Даррелла… хм.

В колени мальчика кто-то потыкался. Опустив голову, Гарри увидел крупную и очень пушистую кошку, серо-бурая полосатая киса сосредоточенно бодалась о его ноги, терлась щекой и всем боком, потом, выгнув спину, разворачивалась и снова — трр-р-ах головой в колени, щекой и телом вдоль ног едет… Гарри заулыбался.

— Привет, кошка! — глаза на Филча поднял. — Ваша, сэр?

— Моя, — тряхнул брылями старик. И развеселился вдруг, хохотнул: — Ты смотри-ка, метит тебя, как самого достойного. Добрый ты человек, малёк, вон кошка как тебя любит!

— Вы тоже добрый, — вежливо ответил Гарри. — Плохой человек кошек не держит.

Кошку Филча звали Миссис Норрис. И как позже узнал Гарри, сидя в каморке завхоза и слушая его истории, её никто не любил, как и Филча, многие мечтали пнуть её под зад, несколько раз Филч находил её с опаленными усами или с консервной банкой, привязанной к хвосту. Стало быть, некоторые осмеливались отловить кошку и помучить её. При этом известии на глаза Гарри навернулись злые слезы — вот же сволочи, нашли забаву: издеваться над старой беззащитной кошкой! Заобиделся Гарри, погладил кошкину худую спину и зло спросил её: