Наследие Тубана

Барабанный бой объявил о начале номера. Лидия, слегка подпрыгнув, воспарила в воздухе. Ее миниатюрное тело вращалось с невыразимой грацией. Казалось, для Лидии не существовало силы притяжения, тело девочки было словно невесомым.

София была сражена: акробатка была ее ровесницей, но делала необыкновенные вещи.

В конце Лидия обмоталась тканью, добравшись почти до самого верха купола, а затем начала обратное движение. Зрители испуганно перешептывались, глядя на то, как акробатка падала вниз вместе с сукном, раскручивавшимся с ее талии. Всего в нескольких сантиметрах от арены, когда Лидия вот-вот должна была разбиться, она крепко схватилась рукой за ткань. Затем, легкая, словно перышко, осторожно коснулась пола носком правой ноги. Публика взорвалась овациями, на которые девочка ответила низким поклоном.

Профессор был среди тех, кто громче остальных хлопал в ладоши.

— Потрясающе, ты не находишь?

София молча кивнула.

После окончания представления они отправились за кулисы, чтобы выразить свое восхищение юной акробатке. София не слишком этого жаждала: теперь, когда девочка увидела вращение Лидии, она еще сильнее стыдилась своей неуклюжести. Но ее приемный отец не желал слышать никаких возражений.

— Там наверху ты была просто сказочной! — произнес профессор, едва завидев Лидию.

У той засверкали глаза.

— Благодарю, но обычно номер у меня получается еще лучше, — с притворной скромностью парировала та. Затем она высокомерно посмотрела на Софию.

— Это правда, ты была просто молодчиной, — сказала девочка. Покраснев, она инстинктивно почувствовала антипатию к юной акробатке. Быть может, это был отголосок той постыдной сцены, а может, просто зависть. И Софии стало стыдно за это низменное чувство.

Лидия самодовольно улыбнулась.

— Как долго вы еще пробудете здесь? — спросил ее профессор.

— Думаю, около месяца.

— Ты бы могла наведываться к нам иногда, что ты на это скажешь?

София резко обернулась в его сторону. И как только он мог позволить себе просить нечто подобное? Выходит, он совсем не понял ее душевного состояния.

— Мы живем на вилле на берегу озера. Итак, милости просим. София всегда одна, и ей было бы приятно побыть немного в компании своей ровесницы.

Лидия саркастически посмотрела на девочку:

— А почему бы и нет?

— Тогда договорились. Послезавтра я пришлю за тобой моего дворецкого. А сейчас нам лучше удалиться.

София на прощание слегка махнула рукой. На этот раз она и впрямь обиделась.

— Ну, ты довольна, что у тебя появится подруга? — спросил ее профессор на обратной дороге домой.

София молча поежилась.

— Сказать по правде, мы едва знакомы. Возможно, это не самая лучшая идея приглашать ее вот так, ни с того ни с сего.

И она тут же пожалела, что ответила так язвительно.

— О, скоро вы познакомитесь поближе. Вот увидишь, она очень приятная девочка, я уверен в этом, — возразил профессор.

Ну как она сможет подружиться с девочкой, которая так унизила ее на публике? И которая к тому же настолько красивее, элегантнее и искуснее ее самой? София не могла взять в толк, почему профессор так настаивал на этой встрече, и ее ужасно огорчал тот факт, что все, о чем он говорил, было ей совершенно непонятно.

9 Соперница Софии

Лидия пришла вовремя. София видела, как она шла с Томасом по обрывистой дороге, что вела к въездным воротам. Девочка непринужденно болтала, а дворецкий довольно улыбался.

София не хотела верить своим глазам. Всегда сдержанный Томас никогда прежде не позволял себе такую раскованность по отношению к ней.

Трудности начались, когда они вошли в дом. Во-первых, Лидия была невероятно хороша со своими собранными на затылке волосами, с цветком, украшавшим прическу. Вела она себя воспитанно и деликатно, но при этом вполне раскованно, словно не испытывала никаких затруднений в общении с иностранцами. Она принесла с собой собственноручно приготовленные сладости в знак благодарности профессору за приглашение. София была просто ошарашена. Она сама, с тех пор как появилась здесь, никогда не делала ничего подобного. И не то чтобы у нее не было желания, просто она не умела готовить.

Когда профессор повел гостью осматривать виллу, София безмолвно последовала за ними. Было очевидно, что ее приемный отец питал слабость к этой девочке. А разве могло быть иначе? Лидия была неотразима: элегантная и утонченная, как в беседе, так и в поведении, и у нее всегда наготове имелся остроумный ответ.

Словом, София и в самом деле начинала ее ненавидеть.

— Что ж, я бы сказал, что для вас сейчас самое подходящее время выйти на солнышко, не так ли? София, почему бы тебе не показать гостье библиотеку или не отвести ее на озеро? Томас охотно проводил бы вас, — предложил профессор.

София вздрогнула, придя в себя от своих мыслей, и энергично кивнула. А в это время ее сердце учащенно забилось в груди. И что же такое ей придумать, чтобы развлечь Лидию? Сейчас ей самой придется выступить в роли хозяйки дома. София покрылась холодным потом.

Но не успел профессор выйти из комнаты, как Лидия огорошила ее своим вопросом:

— Библиотека ведь там, не так ли?

София растерянно кивнула, а девушка тем временем уже открыла дверь и вошла в большой зал с деревом посередине. В следующее мгновение она в изумлении замерла на пороге.

— Фантастика! — воскликнула Лидия, оборачиваясь к Софии со сверкающими от восхищения глазами.

— Да… — ответила девочка, но продолжать дальше было бессмысленно.

Лидия уже доставала из шкафа книги и с интересом их пролистывала.

Битый час София не могла промолвить даже слово. Казалось, у ее гостьи внутри бушевало пламя, не затухавшее ни на минуту; ее любопытство было таким ненасытным, что она забыла не только о том, что она не у себя дома, но и о том, что рядом с ней другой человек.

Когда Томас принес горячий шоколад и пирожные, София почувствовала облегчение; по крайней мере, сейчас у нее появилось какое-то занятие.

— Ты ведь не знаешь, о чем эти книги, правда?

София уже начала было погружаться в свои мысли, и вдруг этот дерзкий вопрос.

— Я, вот…

— Томас сказал мне, что ты здесь совсем недавно. Тебе повезло, что после того вшивого сиротского приюта ты оказалась здесь, не так ли?

София почувствовала прилив ярости, однако сдержалась и не ответила на оскорбительное замечание о месте, в котором прошло ее детство.