Наследница огненных льдов

Растительность возле побережья была скудной. Ни одного кедрового куста, только сиротливые берёзки и мелкие кустарники, что каким-то чудом пробились из каменистой почвы и тянулись к солнцу. А камней самых разных форм и окраса здесь оказалось превеликое множество. Чёрные как уголь, светло-серые и на вид блестящие от влаги, но на ощупь абсолютно сухие. А ещё охристо-красные, малахитово-зелёные, бирюзово-голубые и сернисто-жёлтые. Кстати, в воздухе тоже стоял слабо уловимый запах серы. К чему бы это?

Мы уже давно отдалились от берега и попытались протиснуться между крутых скал, чтобы проникнуть вглубь острова. Каменистые склоны были испещрены разноцветными полосами, будто по ним некогда стекали радужные ручьи.

За скалами открывался удивительный вид: красные и жёлтые проплешины земли перемежались с зеленеющими лужайками самой настоящей травы. Видимо, в этой местности осень ещё не закончилась, хотя над долиной вздымаются жидкие клубы тумана. Странное зрелище: отчего-то белая пелена не стелется над землёй и не растекается по долине, а поднимается вертикально вверх.

– Как будто дым, – предположил Эспин. – Может кто-то жжёт огромный костёр?

– Но ведь капитан сказал, что этот остров необитаем.

– А если ошибся?

И мы двинулись вперёд, в надежде отыскать ещё одних страдальцев, коих закинул на остров коварные военные. Мы всё шли и шли, а я не могла надивиться охристым взгоркам, испещрённым глубокими трещинами. А ещё нам встречались причудливые камни, сплошь усеянные мелкими крупинками солей или ещё каких отложений.

Вскоре мы достигли источника псевдотумана, и им оказалась лужа банальной грязи, которая бурлила и источала пар.

– Что это такое? – ничего не понимая, спросила я.

– Видимо, пересохший термальный источник, – заключил Эспин. – Если поискать, может быть, мы найдём на этом острове тёплое озеро, вроде того, где мы смогли помыться.

– Да, помыться ещё раз было бы очень кстати.

Но никакого озера поблизости не наблюдалось, зато склоны скал парили не меньше чем лужа. Мы продолжили своё исследование долины и нашли ещё одну лужу, только грязь в ней была такой густой, что она не кипела, а булькала и раскидывала по округе сметанноподобные брызги.

Нашли мы и спокойные заводи, только вода в одной была оранжевой, а в другой зелёной. Я побоялась совать туда палец, чтобы проверить температуру жидкости. А вдруг она ядовитая или это и вовсе кислота. Зато Зоркий ничего не боялся. Он внимательно обследовал все лужи и углубления, заполненные водой, а из одной даже бесстрашно похлебал. Я подошла ближе, чтобы посмотреть, что же за пресный водоём обнаружил мой пёсик, но дойти до него я так и не успела.

Земля под ногами загудела, казалось, скалы начали звенеть. Зоркий занервничал и с воем начал метаться, не зная, куда бежать. И тут из скалы прямо в мою сторону ударила струя горячего пара. Не успела я опомниться, как Эспин подбежал ко мне и толкнул в сторону. Мы повалились на землю, а за нашими спинами на метр вперёд хлестала косая струя кипятка.

– Гейзер, – услышала я восторженный выдох Эспина, когда мы поднялись на ноги и обернулись к фонтанирующей скале, поток из которой вскоре иссяк. – Это же замечательно.

– Я чуть в кипятке не сварилась. Что в этом хорошего?

– Хорошо то, что на этом острове присутствует ещё большая вулканическая активность, чем на озере возле Ясноморья. Мы всё ещё на Полуночных островах, нас не могло унести далеко. Наверное, это остров Вечной Весны, а может и Вечной Осени. Тогда ещё не всё потеряно. Нам нужно будет добраться на байдарке до северной оконечности, а оттуда плыть точно на север. Тогда мы наверняка попадём на Песцовый остров, если я правильно помню положение островов на карте.

Что ж, это очень даже хорошая новость, значит, шанс добраться до оси мира ещё не потерян. А ужасная новость, что из распадка между двух сопок выбежал серый склизкий монстр, и понёсся он прямо на меня.

Зоркий, где ты так вывалился в грязи? А главное – зачем? Лапы, пузо, бока, даже половина морды – всё облеплено жидкой грязью, что стекает по шерсти и капает на камни.

– Нет, стой, фу! – попыталась я защитить свою одежду, когда Зоркий радостно подбежал ко мне и собирался облапать. – Место, сидеть.

Удивительно, но он и вправду остановился и даже сел, правда, удивлённо посмотрел на меня, а в его глазах читалось: "Хозяйка, посмотри, какую грязюку я нашёл, такую пахучую, вязкую. Вот, прибежал поделиться с тобой. А тебе что, не нравится? А почему?"

– Ужас какой, где ты так уляпался? И зачем? Как мне тебя теперь отмывать?

– Пойдём к распадку, – предложил Эспин, – думаю, где-то за ним мы должны найти термальное озеро.

Что ж, придётся поискать тёплую водичку, чтобы искупаться самой и ещё помыть кое-кого.

Приблизившись к дымящейся сопке, я засмотрелась на ручеёк, что стекал по её склону. По его бережкам бурным цветом зеленена трава, а под водой причудливыми белыми разводами извивались похожие на перья водоросли. Вода стекала в округлую заводь, а рядом с ней возвышались серебристо-серые конусы, из которых пульсирующими потоками извергалась молочная жижа. Потом был котёл из шлаковых отложений, в котором булькала кипящая грязь. А вот и обычная грязевая лужа с обличающими отпечатками лап.

Я оглянулась, чтобы посмотреть на бредущего за нами Зоркого. Грустный, понимает, что сделал что-то нехорошее. А вот грязь на нём начала подсыхать, и шерсть слиплась серыми сосульками, почти сталактитами. Просто кошмар, неужели в душе этого пса живёт самая настоящая свинюха?

Выйдя из распадка, первым делом мы увидели фонтан гейзера, что вздымался на десяток метров точно вверх. Новая долина парила со всех сторон. Грязевые вулканчики, горячие ключи, цветные ручейки и тихие заводи – чего тут только не было.

На осыпавшемся склоне сопки чернели острые камни, а меж них вырывался наружу ручеёк и стекал трёхступенчатым водопадом в небольшое парящее озерко. В самом водоёме бил горячий ключ, но стоило мне опустить руку, и я поняла – здесь очень даже можно искупаться и помыться. Горячий ключ, холодный ручей, а вместе они смешались в тёплую заводь.

Решение было принято: я остаюсь здесь, а Эспин идёт обратно в первую долину, где и будет меня ждать. Еле дотерпев, когда он скроется в распадке, я стащила с себя одежду и ступила в озеро. Блаженство! Жаль только, что водоём неглубокий, и приходится опускаться на колени, чтобы погрузиться в воду по грудь, а если присесть, то и по шею. Двойное блаженство!

Понежившись всласть, я посмотрела в сторону берега и лежащего на камнях Зоркого. Какая несчастная у него мордашка, сразу видно – стыдно ему. Интересно, надолго хватит раскаяния?