Наследница огня
Шрифт:
Он был слабее трупного, однако сохранился. Селена тут же затолкнула поглубже воспоминания, пробудившиеся от этого запаха. Достаточно с нее курганов, когда она не сумела удержать воспоминания и те захлестнули ее.
– Убийца знает, что привлек к себе наше внимание, – сказала Селена. – Полуфэйцев он убивает по двум причинам: или хочет подать нам знак, или потому, что… ему нравится их вкус.
Селена мысленно представила себе карту Рована, испещренную крестиками.
– А вдруг их несколько – этих сущностей?
Рован ограничился удивленным взглядом. Селена подошла ближе, стараясь не затоптать возможные следы. Рассерженный живот выплеснул ей в горло
– Ты же куда старше и опытнее меня, – сказала она Ровану. – Помнишь свою карту? Если соединить все места, где находили трупы, приличный кусок получается. Неужели это одна и та же сущность? И возле кургана, и во всех остальных точках. Что-то я сомневаюсь. Вдруг их действительно несколько?
Рован сощурился и лишь кивнул. Селена осмотрела лицо убитого, потом ее взгляд переместился на порванную одежду.
Порванная одежда. Порванная странным образом. Манжеты располосованы так, словно убитый сам порвал их ногтями. В других местах одежда была вообще не тронута, но эти полосы…
Селена отогнала назойливых мух.
– Рован… Рован, ты видишь то же, что и я.
С его губ сорвалось второе ругательство. Рован опустился на корточки и острием кинжала отогнул кусок ткани, порванной возле воротника.
– Этот полуфэец…
– Сражался. Отбивался от того или тех, кто на него напал. А все прежние жертвы пассивно принимали смерть. Мы это видели. И отчеты дозорных подтверждают то же самое.
Трупное зловоние было таким, что Селена побаивалась, как бы не грохнуться в обморок. Но она заставила себя присесть на корточки возле изуродованной руки трупа. Своего оружия у нее не было, и она потянулась за кинжалом Рована. Рован мешкал. Селена ждала.
«Только на это время», – мысленно прорычал он, протягивая ей кинжал.
Селена торопливо схватилась за рукоятку.
«Знаю и помню. Я еще не заработала право на свое оружие. Можешь не топорщить перышки».
Оборвав их мысленный диалог, Селена повернулась к трупу. Рован что-то прорычал… Нет, пикироваться с ним она будет потом. Занятие приятное, но не рядом с разлагающимся трупом.
В том, что она делала, было что-то очень знакомое, словно когда-то она уже занималась тем же самым. Селене пришлось коснуться руки трупа и развернуть его пальцы. Ей нужно было добыть немножечко грязи из-под его изломанных ногтей. Воспользовавшись острием кинжала, она поскребла за ногтями двух пальцев, после чего растерла черный катыш на тыльной стороне своей ладони. Обычная грязь и черная… черная…
– Это еще зачем? – удивился Рован.
Селена молча протянула ему ладонь. Рован принюхался и отпрянул.
– Там же не просто грязь под ногтями, – прорычал он.
Это и не было грязью, имеющей обыкновение набиваться под ногти. Субстанция, растертая на ладони, была чернее ночи и воняла так, что трупное зловоние могло показаться ароматом цветов. Впервые этот запах Селена вдохнула в подземелье под библиотекой. Она помнила черную маслянистую лужицу странной крови. Запах слегка отличался, но ненамного. Кровь разных людей тоже пахнет по-разному. А та лужица крови на полу принадлежала…
– Быть того не может, – прошептала Селена, вскакивая на ноги. – Это… это…
Чтобы унять дрожь, она начала ходить взад-вперед.
– Я ошибаюсь. Таких совпадений не бывает. Я ошибаюсь.
В заброшенной подземной темнице под королевской библиотекой было полным-полно камер. Они тянулись далеко, достигая
места, где на поверхности стояла часовая башня. Ей тогда казалось, что башня сложена из обсидиана. Нет, обсидиан для зловещих целей короля не годился. Это был… камень Вэрда. Существо, на которое она наткнулась в одной из камер, имело человеческое сердце. Должно быть, его оставили в подземелье по причине изъянов. Неудачный образец, брошенный на произвол судьбы. Значит, были и более удачные? Что, если их перевели куда-то в другое место? Или в несколько мест, одним из которых оказался Вендалин? Вдруг король получил желаемые результаты и вывел чудовищ, пригодных для своих гнусных замыслов?– Рассказывай все, что знаешь, – потребовал Рован.
Наверное, он острее чувствовал опасность, затаившуюся совсем неподалеку, и готов был вступить в бой.
У Селены зачесался глаз. Она подняла руку и тут же отдернула, вспомнив, чем запачкана ее ладонь. Вытереть о рубашку… Вот только рубашки не было. Селена сняла ее и оставила в том месте, где они сменили бег на шаг. Сейчас на ней была лишь мягкая белая лента, закрывающая грудь. Ее тело не только охладилось – оно успело жутко промерзнуть. Селена бросилась к ручью и песком стала оттирать с ладони пятно, злясь на себя, что крупицы этой дряни попадут в воду. Потом коротко рассказала Ровану о чудовище из подземелья под библиотекой, о Ключах Вэрда и о важных сведениях, касающихся уничтожения этой черной силы. Маэва знала, где искать Ключи, но молчала. А сила была действительно страшной. С ее помощью адарланский король мог создавать чудовищ и вселять их в тела людей, чья кровь несла в себе магические способности.
Селену обдуло теплым ветром. Это немного успокоило ее.
– Но каким образом чудовище попало на Вендалин? – спросил Рован.
К нему вернулось его прежнее ледяное спокойствие.
– Сама не знаю. Надеюсь, что ошиблась. Но запах… такой запах я не забуду до конца своих дней. Это запах существа, сгнившего изнутри. Как будто от него осталась лишь оболочка.
– Но, судя по твоему рассказу, то чудовище сохраняло каплю разума. И тот, кто орудует здесь, тоже не полностью безмозглый. Ведь не напрасно трупы выставляются напоказ.
У Селены пересохло во рту. Помыв руки в ручье, пить оттуда она не решалась.
– Полуфэйцы… чем не идеальные тела для вселения? У многих есть магические способности. А если полуфэйцы исчезают и погибают, ни Доранелле, ни королевству смертных нет до этого никакого дела. Но я все равно не могу понять. Для вселения нужны живые тела, а не трупы. Зачем убивать тех, в кого хочешь вселиться?
– Скорее всего, эти оказались не слишком подходящими. Для вселения не годились, так почему бы не выпить из них все соки и не умертвить?
– И все же до сих пор не пойму, зачем оставлять трупы там, где они обязательно попадутся нам на глаза? Чтобы запугать нас?
Рован молча встал и обошел вокруг, осматривая местность. Он приглядывался к деревьям, траве, камням.
– Аэлина, сожги тело.
Он отстегнул пояс, на котором висели ножны кинжала, и бросил ей. Селена поймала их левой рукой.
– Будем охотиться, – сказал Рован.
Больше они ничего не нашли. Рован превратился в ястреба и долго летал над лесом и побережьем, но тоже безуспешно. Так прошел целый день. В сумерках они забрались на самое мощное и раскидистое дерево. Втиснувшись среди ветвей, Селена и Рован прижались друг к другу и приготовились коротать ночь. Разводить костер, даже совсем крошечный, он не позволил.