Наследница огня

Языки пламени стали выше, а крики – громче. Фэйцы кричали не от боли, только от страха. Но она могла сжечь все население Доранеллы. Селена чувствовала, как чужая магия пытается справиться с ее собственной, пытается пробить бреши в ее магической силе. Но огонь, бушевавший вокруг веранды, действовал надежнее любого щита.

– Ты не отдавала Брэннону Ключей Вэрда. И тебя не было рядом с Брэнноном и Атрилом, когда они забирали Ключи у валгов.

Селена окружила свою голову огненной короной.

– Ты выкрала Ключи для себя и хотела их припрятать. Узнав об этом, Брэннон и Атрил обратились против тебя. А Атрил…

Селена выхватила Златинец. Рубин на его эфесе горел кроваво-красным огнем.

– Атрил – твой возлюбленный и закадычный друг Брэннона… Забыв о своей любви, ты убила его. Да-да, ты, а не валги, как это принято рассказывать. Потом спохватилась. Горе и стыд от содеянного ослабили тебя, и тогда Брэннон смог забрать Ключи. И храм богини солнца уничтожила не вражеская сила, а Брэннон. Он сжег храм, чтобы скрыть свои следы. Чтобы ты не смогла его найти. В память о своем друге он оставил лишь меч Атрила. Спрятал в подземной пещере, где когда-то Атрил выбил глаз чудовищу из иного мира. Тебе про меч Брэннон не сказал ни слова. Когда он уплыл на Эрилею, ты не посмела пуститься в погоню. И знаешь почему? Потому что у него были Ключи Вэрда и потому что его магия – моя магия – была очень сильна.

Вот, оказывается, почему Брэннон спрятал один из Ключей в фамильный медальон. Он хотел подарить своим потомкам дополнительную силу. И не против обычных врагов, а на тот случай, если Маэва вдруг появится в пределах Террасена. Брэннон не вернул Ключи воротам, поскольку не хотел, чтобы Маэва становилась владычицей всех континентов.

– Потому ты и скрылась за Камбрианскими горами, а своих подданных, что остались по другую сторону, бросила на произвол судьбы. И город свой ты построила из камня и окружила водой все по той же причине. Ты боялась, как бы потомки Брэннона не вернулись и не изжарили тебя живьем. Отсюда и твой особый интерес ко мне и попытки сторговаться с моей матерью. Тебя волновало, что дало соединение кровей Брэннона и Мэбы и насколько я для тебя опасна.

Селена раскинула руки. Рубин Златинца пылал грозной звездочкой.

– Смотри же, Маэва, на что я способна. Смотри, какую силу я черпаю в темных глубинах моей души.

Селена шумно выдохнула. Во дворце и в городе погасли все огни.

Раньше ей думалось, что сила – это собственное могущество, опирающееся на навыки и опыт. Нет, силой было умение управлять собой. Селена давно знала, насколько опасен ее огонь. Будь он ей доступен на Эрилее, она бы жгла и убивала всех подряд, только бы выполнить свою клятву Нехемии. Но это было бы не проявлением силы, а выплеском горя и гнева сокрушенной, озлобленной души. Это было бы местью обиженного ребенка, доведенной до гигантских размеров. Селене вспомнилось, как незадолго до своей гибели мать, отдавая ей Амулет Оринфа, приложила руку к сердцу и сказала, что настоящая сила – там.

Доранелла оставалась во тьме. Светился лишь рубин на эфесе Златинца. Селена подошла к Ровану. Достаточно было одного ее взгляда и оскаленных зубов, чтобы близнецы отступили от него. Гарель и Лоркан замерли, по-прежнему сжимая в руках окровавленные плетки. Рован буквально повис у нее на плече, шепча ее имя.

Огни снова вспыхнули. Маэва все так же стояла у ступеней трона. Ее платье покрылось пятнами копоти, лицо блестело от пота.

– Рован, подойди, – велела она.

Кряхтя от боли, Рован поплелся к хозяйке. Из рваных ран на его спине продолжала сочиться кровь. Рот Селены наполнился горечью, но ее взгляд все так же был устремлен на древнюю королеву.

– Отдай мне меч, и можешь убираться, – почти не глядя на Селену, прошипела Маэва и протянула руку к Златинцу.

Селена покачала головой:

– Брэннон не напрасно спрятал меч в пещере, где его мог найти кто угодно, только не ты. Теперь Златинец – мой. Кровью, огнем и тьмой я заслужила право им владеть.

Она убрала меч в ножны и усмехнулась:

– Что, не нравится, когда кто-то не выполняет беспрекословно твои приказы?

На лице Рована вновь появилась знакомая Селене маска спокойствия. Только глаза были полны горя. Его… товарищи по несчастью молча смотрели, готовые по первому приказу хозяйки броситься на него. Пусть попробуют.

– Ты за это заплатишь, – сквозь зубы процедила Маэва.

– Сомневаюсь.

Селена подошла к ней и раскрывала перед древней королевой свое сознание.

Не все, конечно. Уголок, где хранилось видение, подаренное ей Нарроком перед сожжением. Он знал. Пока валги рылись в ее воспоминаниях и пировали на ее страданиях и горе, он сумел увидеть ее возможности. Именно возможности, а не предопределенное будущее. Но Маэве незачем об этом знать. Для нее это станет картиной предначертанных событий.

* * *

Восторженный гул толпы был слышен даже в каменных коридорах королевского дворца-замка в Оринфе. Люди нараспев, как заклинание, повторяли ее имя: «Аэлина! Аэлина!» Под этот гул она поднималась по ступеням лестницы, где горели редкие факелы. Рубин Златинца, висящего у нее за спиной, ловил их свет. Лестница вела к открытой каменной галерее, оканчивающейся балконом. Ее одежда была красивой, но простой. В крагах ее перчаток (таких же красивых, как одежда) был спрятан целый арсенал кинжалов. На всякий случай.

Поднявшись, она прошла между двух рядов высоких мускулистых воинов, которые тут же отходили в тень стен. Это были не просто воины. Ее воины. Ее двор. Среди них был Эдион и другие, чьи лица тонули в сумраке ниши и лишь зубы поблескивали в широкой улыбке. Ее двор, которому предстояло изменить мир.

Голоса толпы зазвучали громче. Она шла, а на ее груди подрагивал круглый амулет. С легкой улыбкой она появилась на балконе. Люди пришли в неистовство. Ее имя повторяли те, кто сейчас видел ее, и те, кто находился на городских улицах, далеко от дворца. На внутреннем дворе танцевали юные жрицы Мэлы, и музыкой им служило произносимое имя, приводя их в экстаз поклонения.

В ее руках находились все Ключи Вэрда. Она возродила былую мощь королевства. Ее армии не мог противостоять никто. Плоды первых лет ее правления уже были обильными. Оринф снова превратился в город знания и света. Она совершила чудо. Она была больше, нежели человек. Больше, нежели королева.

Аэлина.

Любимая. Бессмертная. Благословенная.

Аэлина.

Аэлина – Необузданный Огонь. Аэлина – Огненное Сердце. Аэлина – Несущая Свет.

Аэлина.

Она воздела руки и запрокинула голову навстречу солнечному свету. От гула голосов теперь дрожали стены Белого дворца. На ее лбу светился голубой знак – священный символ династии Брэннона. Она улыбалась своему народу. Своему миру.

* * *

Селена отошла от Маэвы. Лицо древней королевы было бледным.

Маэва купилась на ложь. Не увидела, что это всего лишь возможное развитие событий, если Селена сумеет отыскать Ключи Вэрда и сберечь их. Это был подарок Наррока, успевшего на краткий миг снова стать человеком.

– Так что, тетушка, советую тебе очень крепко подумать, прежде чем угрожать мне и моему народу. И твоих издевательств над Рованом тоже больше не будет.

– А вот тут ты ошибаешься, – прошипела Маэва. – Рован принадлежит мне, и я могу делать с ним что угодно.