Наследница Роксоланы

Должно быть поэтому Ниса очень изменилась, причем буквально в один день. Она ни с того ни с сего стала капризной и требовательной, что раньше было для нее нехарактерно. Она безо всякого повода отчитывала служанок, ей не нравились блюда, которые ей приносили, окружающие, даже Нергис-калфа и Айлин-хатун – раздражали. В гареме начали язвить, что с Нисой произошло головокружение от успехов, мол, почувствовала себя госпожой и срывается на всех. Однако бдительная и мудрая Нергис-калфа поняла, что дело в другом.

Когда после одной из таких гневных вспышек Ниса разразилась рыданиями, Нергис подошла к ней и осторожно тронула за плечо.

– Ниса-хатун, что с тобой происходит? У тебя все в порядке? Уж не понесла ль ты?

Ниса тут же перестала плакать.

– Как ты поняла, Нергис-калфа? Впрочем, от тебя ж ничего не скроешь!

– Вот-вот. А ты что, хочешь скрыть? Правильно. До поры до времени никто в гареме не должен об этом узнать.

– Но ведь скоро и так будет заметно…

– Вот когда будет заметно, никто тебе уже ничего не сделает! Ты что, не понимаешь, что теперь ты в еще большей опасности? Вот она, – Нергис едва заметно кивнула в сторону одной из служанок, – приставлена специально, чтоб следить за тобой. Несколько месяцев назад одна из предыдущих наложниц султана Селима забеременела, но буквально через пару дней лишилась своего ребенка. Между прочим, эта хатун тоже была у нее в услужении. Я не раз видела ее с Джанфедой-калфой, а Джанфеда – доверенное лицо Нурбану-султан, – Нергис многозначительно округлила глаза. – Ты ведь сама знаешь, в арсенале султанши есть специальные средства, поверь, она в этом осведомлена. Если хочешь сохранить жизнь своему ребенку, тебе следует молчать, поняла?

Ниса молча кивнула.

– А теперь полежи. Тебе сейчас нельзя перенапрягаться, ты же носишь маленького шехзаде или султаншу! – Нергис слегка ей подмигнула.

Девушка послушно откинулась на подушки. Маленький шехзаде… Маленькая султанша… Нет, для нее это в первую очередь просто ребенок, частичка ее самой и самого близкого ей человека. Значит, нужно себя беречь? Быть осторожной? Да она готова и вовсе отказаться от пищи, если это спасет ее дитя! Она спасет его, защитит от опасностей этого мира, да она умрет для него! Нельзя, нельзя, чтобы ему было плохо, нельзя, чтобы ему навредили, нельзя, чтобы его уб… Она боялась даже подумать об этом!

Однако с каждым днем беспокойство Нисы все равно нарастало. Следуя советам Нергис, она никому не говорила о своей беременности, даже верной подруге Айлин. Она заметила, что та хатун, о которой предупредила калфа, действительно, не спускает с нее глаз, и старалась быть с ней особенно осторожной. Однако одна мысль все никак не давала ей покоя. Дай Аллах, сейчас она убережет ребенка, но что будет потом? Если родится девочка, ей, пожалуй, ничего не грозит, ну а если мальчик? Она помнила все, что говорила ей Нергис о безжалостном законе Фатиха, и осознавала, что ему все равно не оставят жизнь. От этой мысли внутри у нее все холодело. Нет, нет, нет, этому не бывать!

43

Счастье Селима было безмерным. Конечно, он любил своих дочерей и Мурада, но ему хотелось еще раз испытать радость отцовства и мечтал, чтобы у него появились еще дети. Однако ему никак не удавалось воплотить свою мечту в жизнь – ни одна из тех одалисок, которых приводила Нурбану, не могла забеременеть. Он даже начал было подозревать, что у него проблемы со здоровьем (то, что здесь может быть замешана Нурбану, он и предположить не мог) – и вдруг Ниса, его красивая женщина, сообщает, что скоро подарит ему дитя! Как только Ниса вошла в его жизнь, у него словно выросли крылья, а теперь он и вовсе был на седьмом небе!

– Ниса, я… Я счастлив! Проси, чего хочешь! Я готов бросить к твоим ногам этот дворец, этот мир… Что скажешь!

– Повелитель, прошу Вас, мне ничего не нужно! Правда…

– Не спорь! Я уже очень давно не испытывал этого чувства… Благодаря тебе я скоро стану отцом! – он взял ее за руки и нежно заглянул в глаза.

– Повелитель, я тоже счастлива. Я не хочу подарков… Ничего не хочу, кроме…

– Говори!

– Я чувствую, что ношу сына, Повелитель. И я хочу, чтобы ему сохранили жизнь.

– О чем ты, Ниса?

– Я знаю о законе Фатиха, знаю, что Ваш старший сын, вступая на престол, должен будет… – Ее голос дрогнул, – лишить его жизни.

– Обещаю, я поговорю с Мурадом. По верь, шехзаде добр и снисходителен, уверен, он и сам не захочет…

– Но разве он сможет нарушить вековую традицию?

– Я поговорю с ним, – повторил Селим не совсем уверенно. – Прошу тебя, не думай сейчас об этом. Это не твоя забота. Все твои мысли должны быть направлены на ребенка. Ты должна выносить и родить здорового, крепкого малыша.

Султан успокоил свою беременную икбал, но вот у него самого после этого разговора на душе стало очень тоскливо. Надежда, которая затеплилась в его душе, тут же погасла, чуть забрезживший свет померк. Доселе любовь затмевала его разум, теперь же он с горечью посмотрел суровой правде в глаза. У него родится сын, который будет жить только, пока жив он… Его ребенка ждет та же участь, которой он сам смог избежать только чудом (и вновь не рад, что избежал). Как же он мог поступить столь легкомысленно… Ведь, по сути, он становится убийцей своего же собственного ребенка… Его руки вновь обагрятся кровью. Нет, нет, нет! Этого он хотел меньше всего. Как же он мог так поступить! Нельзя, нельзя было поддаваться страсти! Хотя теперь уже поздно.

Селим схватился за голову. «О, Аллах! Что же делать? Должен же быть какой-то выход?» Но выхода он не видел. Разумеется, он окружит Нису любовью и заботой, она не будет ни в чем нуждаться… Но она сказала, что никаких подарков и привилегий ей не надо, она мечтает только сохранить жизнь их сыну. Он заверил ее, что поговорит с шехзаде Мурадом, но вряд ли старший сын пойдет на риск, оставляя в живых младшего брата, да и если бы хотел – Нурбану ему не позволит. Враги Мурада могут противопоставить ему сына Нисы, и он был уверен, что его бас-кадина, как любящая мать, этого ни за что не допустит.

44

Постоянное внимание Селима к одной фаворитке все же с каждым днем все сильнее беспокоило Нурбану. Он хотел видеть Нису и только Нису, даже приказал высадить тюльпаны в ее честь. Последней каплей стал внезапно округлившийся живот девушки.

– Как это произошло? – отчитывала она Джанфеду, – как? Я же приказывала следить за ней и докладывать мне о малейших подозрениях.

– Султанша, та хатун все делала как надо, но она…

– Что?

– Видимо, по наущению Нергис-калфы Ниса-хатун скрывала свою беременность… Простите нас, госпожа! – Джанфеда виновато опустила голову.

– Знаешь, как это называется? Это называется халатное отношение к своим обязанностям, Джанфеда, а ведь ты знаешь, халатности я не терплю, – она повысила голос, а затем и вовсе перешла на крик. – Все мои поручения должны быть выполнены! Всегда, слышишь? Если бы на твоем месте была любая другая, я бы уже давно назначила для нее соответствующее наказание. Только моя благодарность за годы твоей безукоризненной службы спасает тебя.

Нурбану нервными шагами измеряла комнату, ее сердце, казалось, готово вы прыгнуть из груди. Неужели она потеряла контроль над ситуацией? Может, излюбленная выжидательная тактика ее подвела? Может, нужно было, повинуясь первому желанию, сразу же избавиться от этой змеи, пока Михримах-султан не предприняла должных мер безопасности? Теперь все стало намного сложнее, к ней не подобраться – ее охраняют верные Михримах люди, которые не отходят от нее не на шаг. Что если Нурбану потеряла драгоценное время? Она полагала, что ее положение незыблемо, ведь она мать первого наследника, и Селим не раз заверял ее, что любит сына и никогда не предпочтет ему никого другого. Но ведь других шехзаде, кроме Мурада, не было, а теперь есть. И это не просто шехзаде, это ребенок женщины, которая стала для султана любимой. Нурбану усмехнулась про себя. Действительно, она рано успокоилась. Удержаться на вершине значительно сложнее, нежели достичь ее. Махидевран-султан тоже полагала, что ее положению ничего не угрожает. Она видела своего Мустафу в роли султана, а себя – в роли валиде и не допускала и мысли о том, что может быть иначе. Нет, она не позволит, чтобы ее сына, ее льва, ждала участь шехзаде Мустафы! Она не повторит судьбу Махидевран, никогда не будет пропадать в безвестности. Она, Нурбану, урожденная Сесилия Веньер-Баффо, получит то, что принадлежит ей по праву, то, за что она боролась много лет! И никакая смазливая одалиска ей не помешает!