Наследница Роксоланы

По сути, еще ничего не потеряно. Нурбану занимает достаточно высокое положение, за те месяцы, что она находится во дворце, она не только не растеряла своих позиций, но и наоборот – успела наладить нужные связи. Все-таки брак ее Эсмахан с Мехмедом-пашой был огромным подспорьем. Нурбану знала практически все о том, что происходит в Топкапы и за его пределами. Знала она и о неожиданном рвении, с которым Селим занялся государственными делами. Знала она и о том, что Селим практически перестал принимать у себя своего закадычного друга Иосифа Наси. Все эти изменения казались ей странными. Неужели все дело в этой девчонке? Неужели она сумела покорить сердце султана? Неужели чувства к ней изменили его? Эта мысль привела Нурбану в ужас. Сознавать, что какая-то другая женщина не просто делит ложе с ее султаном, но и оказывает на него влияние, было невыносимо. Надо было что-то делать, но что?

Первый вариант – попросту убить ненавистную соперницу. Но ведь она сейчас носит ребенка, возможно, будущего шехзаде. Смерть беременной фаворитки наделает много шума, начнется расследование, и если все выяснится, ее в лучшем случае ждет ссылка, а в худшем – шелковый шнурок. Второй вариант – избавиться от ребенка, как только он родится. Да, это звучит ужасно, бесчеловечно, но зато вероятность быть пойманной почти равна нулю. Детская смертность и так очень высока, новорожденный беззащитен и слаб, и его смерть не вызовет подозрений. Однако где вероятность, что Повелитель, желая утешить свою любимую икбал, вновь не призовет ее к себе на ложе? Если же родится девочка, это и вовсе ничем не грозит – убивать ее было бы бессмысленно. Нет, нужно избавиться от самой Нисы, и уже после того, как она родит. Тогда Нурбану найдет способ утешить Повелителя, и ублюдок этой хатун ни при каких обстоятельствах не сможет претендовать на трон. Но действовать необходимо очень осторожно. Все должно получиться само собой, без ее видимого участия, так чтобы она не оказалась главной подозреваемой. Желательно подстроить что-то вроде несчастного случая… Или же…

Мозг Нурбану лихорадочно заработал. Ей не впервой было составлять коварные планы.

– Джанфеда! Иди сюда! Мне пришла в голову одна мысль. У тебя будет шанс реабилитироваться и вновь заслужить мое доверие.

– Я к Вашим услугам, госпожа. Все, что прикажете.

45

Казалось бы, Михримах-султан должна быть полностью удовлетворена. Все случилось так, как она хотела: у Повелителя появилась фаворитка, которую он предпочел Нурбану, эта фаворитка недавно родила ему сына, которого нарекли Абдуллой, этот мальчик объявлен вторым наследником, следующим в очереди сразу за шехзаде Мурадом. Династии ничто не угрожает, более того, при определенных обстоятельствах шехзаде Абдулла может оказаться на престоле, и тогда с ненавистной Нурбану будет покончено навсегда. Но осознав, в чем заключаются эти «определенные» обстоятельства, Михримах пришла в ужас.

Приступая к выполнению своего плана, луноликая султанша думала только об одном – досадить невестке, по вине которой погиб ее любимый брат и которая, вероятнее всего, приложила руку к смерти ее супруга Рустема-паши (но то уже отдельная история). Она сама не ожидала, что сумеет зайти так далеко. Ее шансы изначально были невелики, и она это понимала, как и то, что рано или поздно ей придется уступить гарем ненавистной невестке. Однако теперь от казалось бы незыблемого положения хасеки Нурбану-султан не осталось и следа. Нет, султан по-прежнему оказывал ей знаки уважения, но любил он Нису. И рождения шехзаде Абдуллы ждал с нетерпением. И не отправил Нису в старый дворец после родов, по-прежнему предпочитая ее общество. В гареме даже шептались, что она околдовала Селима так же, как когда-то его отца околдовала Хюррем, и что, вероятно, совсем скоро она отправит Нурбану на покой. Что ж, возможно так бы и случилось, если бы Ниса обладала умом, хитростью и честолюбием. Однако Михримах не видела в девушке ни одного из этих качеств. То есть, Ниса была умной, но ее ум был направлен на добро и созидание, а не на интриги и разрушение. Луноликой султанше вновь стало стыдно за то, что втянула во все это бедную хатун, которая абсолютно не подходит на данную роль и никогда не станет достойной соперницей Нурбану – не потому, что не сможет, а просто потому, что не хочет. Она была напрочь лишена каких-либо амбиций, и посему лучше б было сделать из нее калфу или же попросить об обучении девочек языкам и рукоделию, а потом даровать ей свободу и выдать замуж за сына какого-нибудь паши. Да, тихое семейное счастье, а не вечная изматывающая борьба за трон – вот что нужно было Нисе. Михримах вспомнила свою покойную валиде. Да, та была в гареме как рыба в воде. В этом плане они с Нурбану похожи. Михримах усмехнулась про себя, вспоминая, что Хюррем-султан сначала во всем поддерживала молодую венецианскую наложницу, поскольку видела в ней себя в молодости. Более того, Хюррем-султан сама дала ей имя, Нурбану, «дарующая свет». Не знала она, что эта «дарующая свет» погрузит весь ее род во тьму.

Осталось сделать один, всего один, последний шаг – и победа станет окончательной, Баязид будет отомщен, и та, что принесла им столько несчастий, сгинет в неизвестность. И этот шаг… – устранение Мурада. Чтобы лишить Нурбану всякой надежды на власть, нужно избавиться от ее сына. Потерять сына для наложницы означает потерять все. Она сможет лишь рассчитывать на приличное денежное содержание, подобно Махидевран-султан, но не более. Да, тем, кто летает высоко, больно падать. Нурбану чувствует себя на вершине, она практически достигла своей цели, и тем больнее будет для нее падение. Раньше Михримах и мысли не допускала о том, что с Мурадом может что-нибудь случиться, – ведь он был единственным наследником, и не стань его – судьба Династии повисла бы на волоске. Однако теперь есть маленький шехзаде Абдулла, которого она намерена защищать до последнего. Почему бы не ему стать первым шехзаде вместо Мурада? Кроме того, Ниса ведь могла бы родить Селиму еще детей. Умом она понимала, что действовать нужно незамедлительно, сейчас самый подходящий момент. Однако сердце ее было против. Она, Михримах-султан, никогда не опускалась до убийства, ее руки не запятнаны кровью. И вот теперь она должна переступить черту.

Но чем больше она думала об этом, тем отчетливее понимала, что никогда не возьмет на душу такой грех. Шехзаде Мурад… Она хорошо помнила его еще совсем маленьким, когда он с отцом и сестрами приезжал в Стамбул – такой смешной и неугомонный, точь-в-точь, как ее собственные сыновья – султанзаде Касим и Халид. Нет, она не пойдет против племянника, никогда! Иначе чем она лучше Нурбану? Та хотя бы может оправдать свои действия желанием защитить сына, спасти его от смерти, а какое оправдание будет у нее, Михримах? Желание править? Но не рвется к престолу. Жажда мести? Не слишком ли далеко она зашла в этой жажде? И может ли она опускаться до методов той, которой она мстит?

На Михримах словно снизошло озарение. О, Аллах, что же она натворила? Как она могла? Ведь своими действиями она подставила под удар маленькое невинное дитя! Ведь именно она сделала так, чтобы Ниса оказалась на ложе у Повелителя, сама девушка этого не хотела. Она просто обязана их спасти, но как? Есть только один способ – убить Мурада, но на это она никогда не пойдет. Значит, бросить их, принести в жертву? Михримах с ужасом осознала, что все действия, которые она предприняла за последнее время, были напрасными. Пока будет жив Мурад, опалы для Нурбану не добиться. Все ее неудачи будут временными. За победу над врагом пришлось бы заплатить слишком большую цену, да и потеряла бы она гораздо больше, нежели бы получила.

Что же теперь делать? Как все исправить? Она чувствовала свою вину перед Нисой и должна была ее искупить. Но как? Поговорить с Мурадом и упросить его не применять закон Фатиха? По сути, такого закона нет, это скорее обычай, весьма удобный для султанов, поскольку оправдывает устранение ненужных конкурентов. Селим, скорее всего, поддержит ее, Нурбану, разумеется, будет против, а Сафие… Ведь она ее ставленница, именно она, Михримах, обучала ее несколько нет и подарила шехзаде Мураду. Только благодаря ей простая девушка из албанской деревушки в одночасье сделалась любимицей шехзаде. Она должна быть ей преданна, хотя бы из благодарности. Девушка неоднократно признавалась, что считает Михримах своей госпожой и покровительницей и сделает ради нее все, что угодно. Да, она должна непременно отправиться в Манису и поговорить с Сафие и Мурадом.

46

Путь до санджака оказался не очень близким. Дороги были ужасными, впечатления от поездки – соответствующими. Однако Михримах занимали мысли только о предстоящем разговоре с Сафие. Она давно не видела свою воспитанницу. Какая она сейчас? Изменило ли ее рождение маленькой султанши? Судя по письмам из Манисы, шехзаде Мурад все так же предпочитает общество Сафие и не отдаляет ее от себя.

– Дорогая моя тетушка, как же я рад Вас видеть! Прошло немало времени с тех пор, как родилась моя дочь, а Вы до сих пор не почтили нас своим присутствием, – произнес он слегка укоризненно.

Они всегда общались в эдакой шутливо-серьезной манере. Это повелось еще с той поры, когда Мурад был ребенком.

– Да, дорогой Мурад, и нет мне за это прощения! Я рада, что у меня наконец появилась возможность исправить свою оплошность. Дела в гареме меня никак не отпускали, – она вздохнула. – Но мне не терпится посмотреть на маленькую Айше. Как она? На кого похожа?

– О, вылитая Сафие! Она очень активная, просто неугомонная! И у нее отменный аппетит. Сафие от нее не отходит, она проводит с ней дни и ночи, – казалось, в голосе Мурада прозвучали нотки ревности и раздражения. – Она и сейчас с ней, не может оторваться. Отправимся к ним сейчас или пожелаете отдохнуть с дороги? Покои для Вас уже приготовлены!

– Нет, что ты, Мурад, мне не терпится посмотреть на твою прелестную доченьку и на Сафие – я ведь так давно ее не видела. Как она?

– О, она очень гармонично чувствует себя в роли матери, кажется, готова раствориться в ребенке. Знаете, тетушка, во время беременности она очень легко выходила из себя, готова была вспыхнуть по любому поводу. Она даже несколько раз задела мою валиде, когда та приезжала нас навестить. Но сейчас все превосходно, она светится от счастья – сами увидите.

– Мой дорогой шехзаде, мне показалось, или ты не очень доволен?