Наследница всех капиталов

— Подождите радоваться, — остановила я Максима. — Еще раз повторяю, это лишь предположение, и оно нуждается в проверке. Необходимо сделать анализ ДНК, чтобы определить, действительно ли вы отец этого ребенка.

— Да, конечно, я согласен пройти все анализы и даже оплатить их. Когда нужно ехать? Я могу прямо сейчас, — заторопился Максим, видимо боясь, что внезапно свалившееся на его голову счастье неожиданно может исчезнуть. — Скажите только, почему мне раньше никто ничего такого не говорил?

— Увы, этого я не знаю, — честно призналась я. — Виктория умерла, и все ее тайны умерли вместе с ней. Вы бы, возможно, совсем ничего не узнали о девочке, если бы мать Вики не вспомнила слова своей дочери о том, что ребенок-то может быть вовсе и не от Александра. Потом она, конечно, извинилась, что такое сказала, и попросила родителей не брать ее слова в расчет. Но когда Курдов забрал девочку и стало просто необходимо найти способ забрать ее у него, Лариса Евгеньевна и вспомнила о вас.

— Черт, мне следует сказать спасибо этому типу, который помог найти дочь, — вздохнул Максим и снова спросил: — Ну, так когда мы едем?

— Прямо сейчас, — ответила я. — Только вам нужно переодеться.

— Да, действительно. Я сейчас, — ответил Аникин и, лихо запрыгнув в седло, поскакал к конюшне, крикнув на ходу: — Я быстро, подождите здесь!

Мне торопиться было совершенно некуда, а потому я осталась стоять на месте, ожидая возвращения Максима. Он вернулся минут через пятнадцать, так как ему нужно было еще предупредить о своем уходе начальство. Потом мы с ним направились к воротам, за которыми стояли наши машины. Я поискала взглядом своих коллег: Ромка и Виктор топтались возле Кряжимского, а вот Широкова почему-то отсутствовала.

Я представила Аникина своим друзьям, а затем спросила:

— Кто-нибудь видел Маринку?

— Да, — кивнул мне в ответ Ромка. — Она на другом конце поля на пони катается.

— Замечательно, — тяжело вздохнула я и многозначительно посмотрела на Виктора.

Тот сразу понял, чего именно я от него хочу, и торопливым шагом направился через поле к виднеющемуся вдалеке пони и двум молодым людям возле него. Остальные вместе со мной пошли к машинам.

Не стану описывать наше возвращение в город, так как в нем не было ничего примечательного. Всю дорогу Маринка рассказывала о своих впечатлениях, Максим периодически задавал вопросы о своей дочери, а Кряжимский с Ромкой и вовсе ехали в автомобиле Виктора.

Когда мы прибыли в квартиру Мясниковых, нас уже ждал шикарно накрытый стол. Отказаться от приглашения было просто невозможно, а потому мы без отговорок сели за стол и принялись уплетать ароматные блинчики с творогом и вареньем, котлеты по-киевски, картофель фри и много иных вкусностей. Лариса Евгеньевна постаралась на славу, и уже через двадцать минут все просто едва дышали от огромного количества съеденного.

— Не знаю, как остальные, а я просто не могу встать с места, — развалившись в кресле, произнес Кряжимский. — Сразу как-то захотелось вздремнуть.

— А дремать-то нам и некогда, — посмотрев на часы, заметила я. — Нужно забрать Соню из детского сада, пока этого еще не сделал ее папаша. Да и больницы допоздна не работают, значит, нужно поторопиться.

— Так неужели вы все поедете за Сонечкой? — удивленно спросила Лариса Евгеньевна. — Кто-нибудь должен остаться у нас. Вот Сергей Иванович правильно сказал, ему отдохнуть нужно. Пожилой человек ведь устает быстрее, чем вы, молодые.

— Ну подождите еще меня в старики записывать, — тут же встрепенулся Кряжимский, которого такие слова сильно задели. Он и сам часто шутил насчет своего возраста, но, когда это делали другие, сильно расстраивался и даже обижался. — Я еще такое могу…

Посчитав слова хозяйки совершенно правильными, я торопливо перебила нашего старейшину и сказала:

— А ведь Лариса Евгеньевна совершенно права, всем нам мотаться по больницам и детским садам совсем не обязательно, это лишь привлечет лишнее внимание. Достаточно будет, если поедем мы втроем — Виктор, Максим и я.

— А я? — тут же напомнила о себе Широкова.

— А ты пока останешься здесь, с остальными, — ответила я и добавила: — Должен же кто-то убрать со стола и перемыть всю посуду, а ты у нас, кажется, еще числишься провинившейся.

— Ну вот, сто лет назад все было, а она еще до сих пор помнит, — буркнула себе под нос Маринка, видимо, посчитав, что я этого не услышу.

Я услышала, но все же ничего ей не сказала и стала собираться в дорогу.

— Думаете, вам отдадут девочку? — с сомнением в голосе спросил дед Тимур. — В детских садах ведь сейчас с этим очень строго.

— Пожалуй, вы правы, — задумавшись на минуту, ответила я, затем перевела взгляд на Ларису Евгеньевну и сказала: — Наверное, вам придется поехать с нами, а остальные останутся с Тимуром Викторовичем.

— Ну, раз нужно, тогда поеду, — ответила женщина и поспешила собраться в путь.

Вскоре мы уже загрузились в мою машину и поехали к детскому саду. Дорогу туда я знала хорошо и, чтобы избежать дорожных пробок, постаралась выбирать объездные, но при этом самые короткие пути. Это дало нам возможность добраться до места без происшествий и всего за несколько минут. Мы с Ларисой Евгеньевной направились к зданию детского садика, а Максим остался в машине с Виктором, так как пока он не был нужен, тем более что девочка его совершенно не знала.

Поднявшись по лестнице на второй этаж и подойдя к двери с нужным номером, я тихонько постучала. Из-за запертой двери доносился детский смех. Вскоре дверь распахнулась, и мы увидели очень полную, одетую в белый халат с голубой отделкой женщину. Волосы ее были коротко подстрижены, глаза ярко накрашены синими тенями, а губы красной помадой. Женщина приветливо улыбнулась нам и спросила:

— Вам кто-то нужен? — но, увидев Мясникову, еще больше расплылась в улыбке: — Здравствуйте, Лариса Евгеньевна.

— Здравствуйте, — кивнула Мясникова. — Я хотела бы на часок забрать Соню, чтобы купить ей подарок. Можно?

— Да, конечно, но только через полчасика, мы сейчас детей кормить будем, — пояснила воспитательница.

— Не волнуйтесь, мы сами накормим девочку, — теперь уже встряла в разговор я. — И вернем вам ее очень быстро, даже заметить не успеете.

— Ну хорошо, — согласилась женщина. — Я сейчас приведу ее к вам.

Воспитательница удалилась в группу, отсутствовала минуты три, а затем вновь показалась, но уже с малышкой. При виде знакомых лиц, а особенно бабушки, девочка буквально просияла и со всех ног кинулась к старушке. Лариса Евгеньевна подхватила ребенка на руки и, крепко обняв, стала шептать ей что-то на ушко. Сонечка кивала ей в ответ и периодически целовала бабушку в щечку. Я с умилением смотрела на этих счастливцев и даже слегка позавидовала им, но, когда заметила, что из глаз Ларисы Евгеньевны начинают капать слезы, осторожно дернула ее за рукав и, улыбнувшись воспитательнице, произнесла: