Наследница всех капиталов

— Эх, знал бы я раньше, что эта девица ваша, разве стал бы ее похищать… — как бы извиняясь, произнес дед.

— Ничего, думаю, ей это даже полезно было, — тихо заметила я, но Маринка все же мои слова услышала и тут же принялась возмущаться, что ее не оценивают по достоинству и все наверняка только обрадовались, когда она исчезла.

Пришлось ее в этом разубеждать и заваливать комплиментами, которые Маринка очень уж любила. Когда же секретарша угомонилась, у меня снова появилась возможность обратиться к деду Тимуру.

— Скажите, а почему вы спрятали Маринку в том сарае? Ведь вы сами живете совсем в другом месте? — поинтересовалась я.

— Так ведь в той деревне дом моих родителей, — принялся объяснять мне дед. — Когда они умерли, мы дом заколотили, потому что продать не удалось. В такой глуши сейчас ведь мало кто жить захочет. Так и стоит хата невостребованной. И потом, куда же еще мне было ее везти, наша-то деревня еще дальше от города находится, да и жена туда могла вернуться. Я, когда ее похитил, в одеяло завернул, машину остановил и попросил подбросить. А чтобы шофер ничего не заподозрил, сказал, что это внучка моя, опять наркотики приняла, вот ее и…

— Ясно, — улыбнулась я сообразительности старика, затем обернулась к нему и добавила: — Жаль, что вас так быстро отпустили из армии, вы бы еще могли послужить не хуже нашей молодежи.

— Так, если бы не внучка, разве я… — заволновался мужичок.

— Понимаю, — просто ответила я ему и снова сосредоточилась на дороге.

Вскоре мы подъехали к новой девятиэтажке с красивыми полукруглыми балконами и резными решетками на окнах первого этажа. Лично я не была бы против, если бы мне предложили жить в подобном доме. Только сейчас поняв, что дочь Мясниковых жила совсем даже неплохо, я покинула машину и, обратившись к деду Тимуру, попросила:

— Ну, ведите нас в гости.

— С удовольствием, — ответил он и первым вошел в подъезд. Мы последовали за ним.

Пока поднимались по лестнице, потому что лифт был занят, а ждать нам не хотелось, я достала из сумочки свой сотовый и набрала домашний номер Виктора. Первые несколько минут трубку никто не брал, и я уж было подумала, что наш фотограф все еще не вернулся с задания. Но когда я собралась уже отключить аппарат, в трубке послышалось какое-то нечленораздельное мычание. Мне стало ясно, что Виктор подошел к телефону.

— Виктор, — торопливо обратилась я к своему коллеге. — Ты что-то успел выяснить?

Опять послышалось нечто маловразумительное, из чего я смогла понять, что Виктору не удалось найти ничего интересного. Будь на моем месте другой человек, он бы посчитал, что над ним попросту издеваются, но я-то знала нашего Виктора, а потому научилась неплохо расшифровывать его мычание.

Задав Виктору еще несколько вопросов и получив на них примерно такие же нечленораздельные ответы, я велела своему фотографу приехать туда, где сейчас находились мы, и, быстро продиктовав адрес, отключилась.

В этот момент мы как раз достигли нужной площадки, и дед с силой надавил на звонок, расположенный сбоку от железной двери с номером шестьдесят три. Через несколько минут из-за нее раздался знакомый голос:

— Кто там?

— Лариса, это я, Тимур, — как-то неловко помявшись, откликнулся дед. — Открой, к нам гости.

Старушка поторопилась выполнить просьбу и, как только увидела нас, радостно воскликнула:

— Ой, это вы! А я вас совсем и не ждала! Проходите, дорогие мои, проходите в дом. Как там мое дело, Ольга Юрьевна? Что-то новое есть или все по-старому? — пропуская нас в квартиру, щебетала Мясникова. — А как вы с дедом-то моим повстречались? Я вас вроде и не знакомила.

— Судьба свела, — усмехнулся в ответ дед Тимур, а затем стал весело пересказывать свои приключения. — Представляешь, Лорик, я их коллегу похитил, которая с нашим зятем, тьфу, с этим негодяем встречалась. Я-то думал, что он ее любит, хотел обменять, а он даже на встречу не пришел. Я все два часа ждал, а никого не было.

Услышав слова старичка, я про себя отметила, что действительно видела его в парке. Зря я тогда не обратила внимания на старичка, который кого-то высматривал и ждал. Не знаю почему, но я просто не могла подумать, что похититель — столь пожилой человек. Проследовав в комнату, я уселась в мягкое кресло и погрузилась в изучение интерьера квартиры.

Честно скажу, интерьер этот впечатлял. И не только потому, что все в нем было очень современно, а, скорее, по причине тщательного подбора каждой имеющейся здесь вещицы. Так, одна из глухих стен зала была расписана масляными красками и представляла собой огромную картину с российским пейзажем. Рамы эта картина не имела, но зато по обе стороны от нее стояли напольные вазы с цветами. Это делало уголок еще более живым и оригинальным. Прямо напротив, то есть у другой стены, располагался камин, перед которым стояли три кресла и невысокий круглый деревянный столик. Вместо паласа пол покрывал бледно-желтый ковролин. Что касается окон, то их закрывали прозрачные шторки с темно-коричневым рисунком.

Вдоволь налюбовавшись интерьером квартиры несчастной Виктории Мясниковой, я отвлеклась от собственных мыслей и обратилась к хозяевам с вопросом:

— Мы явились сюда, чтобы серьезно поговорить.

— Да, конечно, могли бы и не пояснять, — заметно нервничая, ответила Лариса Евгеньевна. — О чем вы хотите поговорить?

— Для начала сядьте оба, — я поочередно посмотрела на обоих хозяев. — Мне бы хотелось, чтобы мы обсудили все совместно.

Послушавшись меня, Лариса Евгеньевна и Тимур Викторович сели на принесенные из кухни стулья и вопросительно уставились на меня. Я бегло осмотрела всех присутствующих и начала рассказывать о том, что нам на данный момент стало известно.

— Прежде всего хочу сказать, — издалека начала я, — что ситуация сложилась очень непростая. Во-первых, ваши слова, — я посмотрела на Мясникову, — почти полностью подтвердились, и никто из моих коллег уже не сомневается, что ваш бывший зять мог убить Викторию, но вот доказать этого мы пока не можем. Нужны улики, а их нет. Мы, конечно, нашли машину, на которой Александр ездил в дачный поселок в день убийства, нашли и его тогдашнюю любовницу, обеспечившую Курдову алиби. Но этого явно мало. Дело-то на Александра заведут, но, если, как вы говорите, у него есть связи, он сумеет выкрутиться. Необходимо добыть веские и неопровержимые доказательства его вины. Это первое. — Я замолчала, переводя дух, а потом снова продолжила: — Второй вопрос заключается в том, каким образом Курдов мог узнать о наследстве, оставленном вторым мужем его бывшей жены. Это веский мотив для обвинения Курдова в совершении преступления. Однако, чтобы его выдвинуть, нам нужно самим сначала разобраться. Вы должны понимать, что пока у нас есть только косвенные улики, а для того, чтобы засадить убийцу в тюрьму, необходимо нечто больше.

— Вот незадача! — растерянно развел руками Тимур Викторович. — Так откуда же мы знаем про какое-то там наследство, лично я ничего о нем и не слышал. Выходит, второй муж Вики что-то там оставил ей в наследство?

Лариса Евгеньевна виновато опустила голову и призналась:

— И не просто «что-то там». Он оставил Вике и Соне все, что у него было. Я одна об этом знала, а тебе не сказала, чтобы ты языком среди соседей не трепал, а то ведь выпьешь, забудешься, а потом проблем не оберешься. Вот и умолчала обо всем. Ты уж не обижайся.