Наследник для друга отца

– Дым, нужно валить отсюда, - слышу стук по капоту машины.

– Да, сейчас… - хриплю.

Тяжело встаю на ноги и подхожу к лежащему на земле отцу.

Пытаюсь разглядеть в побелевшем, безжизненном лице черты, которые сохранила ранимая детская память… и у меня получается. Редкие кадры вспыхивают.

– Дым, поехали… - торопит меня охрана.
– Сейчас здесь менты будут.

– Да, - киваю, - иду.

Хорошо, что тётка не узнает…

Глава 34

Дым

Я в хлам. Просто лежу на кожаном диване и смотрю в потолок. Он кружится бликами тусклых ламп. Странное, такое долгожданное облегчение тесно соседствует сейчас в моей груди с чем-то удушающе тяжелым. Мне кажется, что сегодня - тот самый день, когда я должен был умереть, но остался жив. Опять вопреки. Я больше не должен своему прошлому ни мести, ни благодарности. И мне пусто, как мальчишке. Будто все силы высосали…

Наливаю себе в стакан ещё вискаря.

Мужики тоже снимают стресс. Выпускают, кажется, уже десятую обойму по мишеням. Телки визжат от восторга.

Баня и алкоголь - не самые лучшие соседи. Но физически это именно то, что нужно.

Менты в этот раз нас конкретно потаскали. Без вмешательства Лесного тяжко бы пришлось.

Потом ещё со смотрящими ситуацию мусолили. Было решено все имущество Сизого перевести в общак. Вранья старикану не простили. Да и не сожалели особо. Заигрался с понятиями и властью.

Бабе его дом оставили. Только как она содержать его будет? Продаст, скорее всего.

– Илья, - падает на диван рядом Борис.
– Нине позвони. Я еле отбрехался. Она хочет твоей крови.

– Это - вообще пожалуйста, - отвечаю развязно. Можешь выдать ей ствол…

– Ты бы хоть про УЗИ спросил!

– Ты бы уже сказал, если что не так…

– Хватит… - пытается отобрать он у меня стакан с алкоголем.
– Ты не контролируешь себя.

Я ловким движением выписываю ему удар в грудину.

– Не лезь…

Плохо мне… Телефон вибрирует входящим от тетки. Я не могу ответить даже ей. Дайте мне одни гребаные сутки! Каждый страдает, как умеет. Просто дайте мне их! Отдышаться. Поистерить. А завтра я опять все решу.

На столике появляется кальян. Надеваю одноразовый мундштук и затягиваюсь дымом. Пробирает ментолом. На мгновение мне кажется, что в колбу забит не обычный табак, но уже в следующую минуту становится все равно. Реальность расплывается. Мышцы наливаются свинцом. Я стекаю по дивану ниже.

Полотенце распахивается на бёдрах. Кое-как поправляю. Этот жест замечают две телки и, решив, что это приглашение, падают ко мне на диван.

– Устал…

Одна начинает разминать плечи.

– Мышцы забиты…

Хорошо мнёт зараза! Даже прогонять не хочется.

Вторая скользит пальчиками под полотенце и уверенно обхватывает член.

– Мы расслабим…

Я не понимаю, почему должен сказать им нет. Попытаются залезть сверху - скину, а так… Пусть.

Сексуальный голод и события дня дают о себе знать. От прикосновения женских рук член наливается и стоит колом. Кончить хочется. Яйца звенят.

– Ого какой… - мурчат телки.
– Большой. Я бы на нем попрыгала.

– Дрочи, не отвлекайся, - рычу и затягиваюсь кальяном.

Бляяя… ещё чуть-чуть. В рот бы ее, но это уже зашквар. Я шлюх не трахаю.

Сжимаю упругие сиськи девки и вдруг слышу в предбаннике звуки возни. Такой возни… беспокойной.

А ещё кажется, что я слышу голос Нины. Но это все кумар. Откуда ей здесь быть? Или звуки совести? Нету совести у меня! Идите все на хер!

Девка начинает дрочить мне быстрее. Я быстро слетаю в апофеоз ощущений и бурно заливаю полотенце спермой.

Ох, бля… Дааа!

– Тебе туда нельзя!
– Слышу голос Бориса и распахиваю глаза. Да что такое?

Меня обдаёт кипятком, а после - холодом.

– Нина?
– Восклицаю и хлопаю глазами, пытаясь сморгнуть видение.

Но жена реальна. Я вижу, как наполняются слезами отчаяния ее глаза, как солёные капли текут по щекам, как дрожат ее губы.

– Ты как здесь оказалась?
– Поднимаюсь я с дивана, стряхивая девок, но тут же, не рассчитав градус в крови, падаю обратно.

Наверное, совсем не это сейчас я должен говорить, но я не понимаю что. И в чем оправдываться…

– Мне противно, - шепчет Нина.
– Ты для меня умер, Илья.

Глава 35

Дым

Уже протрезвев, я понимаю, какой пиздец случился.

Понимаю, что страшна не смерть или безразличие с жестокостью, страшно, когда единственные близкие люди ради которых ты готов на что угодно, не открывают дверь.

Нет, проблемы снести ее нет. Просто она закрыта… На ней замок. Ржавый такой. Тысячу лет никто его не доставал.

Ты че наделал, Дым? Что наделал? И это ещё тётка ничего про брата не знает. Как дальше жить? Смысл какой?

Сижу на лавке возле дома и курю, тупо глядя перед собой. Светает…

Мимо меня по дороге проходит Лена на работу. Заметив, присаживается рядом.

– Вид у вас, Илья Михайлович…

– Плох?
– Ухмыляюсь.

– Можно я не буду комментировать?

– Не надо… - качаю головой.

– Почему в дом не идёте? Сыро… - кутается в кофту.

– А вон… - указываю на демонстративный замок на калитке, - не ждут.