Наследник для друга отца

Ирина выглядит шикарно. Серебряное платье в пол, белоснежное пальто…

– Да не смотри ты так на меня, - подкатывает она глаза, - а забирайся в тачку, не мёрзни.

– Нина, у Ирины сегодня день рождения, ты извини, - прокашливается Борис.
– Там в ресторане остались гости, а она поехала, чтобы тебе, если что, помочь.

Острая, болючая схватка лишает меня возможности соображать на несколько секунд. Кажется, Катя ошиблась с прогнозом в час.

– Боря, да помоги ты ей, - требует Ирина.

– Вещи загрузи.

Я не помню, как оказываюсь на заднем сидении машины… головой на коленях у Ирины.

– Тише, тише… - гладит она меня.
– Скоро приедем. Все у тебя будет хорошо.

Голос Ирины такой тёплый и искренний, что я перестаю истерично дергаться от ее прикосновений.

– А с тобой нам делить нечего, - понижает она голос.
– Я теперь понимаю, как это важно, когда тебя мужик любит. А деньги - это пыль. Никакого счастья они мне не дали.

– Ты счастлива?
– Заглядываю я в ее глаза. И к своему удивлению не вижу в них ни злости, ни ненависти, как раньше. Они даже будто стали больше и светлее. Теплее.

– Да… Я гадостей наделала, но ты меня пойми и прости, пожалуйста, - краснеет Ирина.

Я списываю это на игру освещения. Нет, ну не может же такое случиться на самом деле!

– Я за тебя рада, - отвечаю вежливо и что есть силы сжимаю сиденье на новой схватке. Вот совсем мне сейчас не до прошлого.

– Господи, ууу… мамочки!

– Боря, ты дозвонился Дымову?
– Спрашивает Ирина.

– Пока не могу, - отзывается он.
– Ситуация дорожная сложная. Как они вообще посреди трёх полос в вмазаться смогли? Ночь, а мост стоит!

Ирина сама несколько раз набирает Илье.

– Черт… - шипит тихо.
– Где его носит?

Мне в какой-то момент становится смешно. Это нужно иметь талант так довыпендриваться в жизни, чтобы в роддом тебя везла бывшая баба твоего бывшего мужа.

Глава 42

Нина

Катя встречает меня в приемном покое и, осмотрев, сразу отправляет в предродовую. Бориса с Ириной оставляет заполнять документы с медсестрой, раз уж приехали и вызвались помогать.

Я ещё несколько раз набираю Илью и отдаю акушерке телефон, чтобы не мешал.

– Сейчас мы тебе ванну наберём, - настойчиво отбирает она у меня вещи, - в водичке боль не так чувствуется.

И оказывается права. Ванна действительно облегчает боль схваток, делает их мягче, но, к сожалению, только на ближайшие пол часа.

– Катю позовите… - шепчу я, чувствуя, что терпеть больше не могу.

Акушерка начинает суетиться. Выдаёт мне полотенце, помогая выйти из воды, и оставив меня на кровати выбегает в коридор.

Катя возвращается с ещё одной женщиной.

– Нина, это твой врач. Маргарита Ивановна. Официально я в декрете, поэтому роды принимать у тебя не могу. Но буду рядом. Ты меня слышишь? Я все контролирую.

Киваю ей, сжимая зубы, и тяжело дышу.

– Я больше не могу, - хриплю.
– Сделайте что-нибудь.

– Давайте ее посмотрим и ктг на всякий случай сразу поставим, - просит Катя акушерку.

И вдруг на всю предродовую раздаётся звонок моего телефона. Каким-то шестым чувством, я понимаю, что это Илья.

– Дайте мне трубку, - прошу истерично.
– Пожалуйста.

Катя отходит к подоконнику и смотрит на экран.

– Нина, не отвлекайся. Дыши. Я сама перезвоню Илье.

– Нет, я хочу с ним поговорить!

– Нина, раскрытие три пальца, - пытается вразумить меня вторая врач.
– Сосредоточься на ребёнке.

Катя выходит из предродовой. А я вдруг замираю. Схватка обрывается и растворяется в теле, будто ничего и не было.

– Так, Нина, это что такое?
– Строго смотрит на датчик ктг Маргарита Ивановна.
– Мы сейчас обо всем, что за этими стенами находится, забываем и рожаем. Расслабляемся. Ребёнок уже в родовые встал. Пути назад нет. Я даже прокесарить тебя не смогу.

Киваю, пытаясь отпустить ситуацию, но не могу. Мне нужно услышать Илью.

Катя возвращается и окидывает нас внимательным взглядом.

– Илья сейчас приедет, Нина. Давай, мы постараемся и родим к его приезду сына.

– Да, да, - киваю я.

– Давай, вдох… выдох.

Но схваток нет. Катя с Маргаритой Ивановной о чем-то переговариваются. Акушерка крутит меня в разных позах и массирует копчик.

– Катетер ей ставьте, - решает Катя, - и вводите окситоцин. Так дело не пойдёт.

Новые схвати догоняют меня через минут десять. Только в отличие от первых они становятся резкими и жутко болезненными.

– Мамочки… - плачу я, мотая головой.

– Нина, про сына думаем, - гладит меня по голове Катя.
– И дышим правильно. Без эмоций. Вдох… выдох. Со мной вместе, давай… Вдох… Тужимся. Ещё…

– Ребёнок не идёт, - говорит Кате Маргарита Ивановна.

– Добавляйте ещё окситоцин.

– Нет, не надо, пожалуйста, я сама… - прошу их.

Из-за двери слышатся возня и ругань.

– Мужчина, вам туда нельзя. Нужны анализы, сменная одежда, вы слышите?! Я сейчас вызову охрану.

– Где моя жена?!

– Угадаешь, кто пожаловал, - с улыбкой смотрит на меня Катя.
– Пойду встречу, пока он все отделение не перепугал.

Сначала в родовую заходит большой букет роз, и только после него уже появляется Дымов.