Наследник фортуны 2

Мои плечи сами собой передёрнулись, а взгляд принялся скользить по лицам тех, кто выходил и входил в здание. Когда же появится Глашка? Не прошляпили ли мы её?

Оказалось, что не прошляпили. Она вышла из здания минут через пятнадцать. Её волосы были грязными, спутанными, а на лице царила хмурая гримаса, весьма подходящая к лихорадочно сверкающим глазёнками и синими мешками под оными. Но Гришка бросился к ней с такой радостью и любовью, что даже моя мохнатая чёрная душа чуток позавидовала счастью парня.

— Глашка! — распахнул он объятия, улыбаясь до ушей.

Девушка отпрянула и прошипела:

— Не тронь меня, предатель. Ты продался мироедам. Я ведаю почему меня отпустили. Некая боярыня выкупила меня.

— Ты чего… чего? — вытаращил глаза парень. — Ты же теперь на свободе. Тебе помогли уважаемые люди…

— Уважаемые люди? Как тот, что стоит за твоей спиной? — кивок в мою сторону. — К нему ты снова пошёл в рабство? Он тебя так нарядил, словно ручную обезьянку? Будешь прислуживать ему, как собачонка? Нет в тебе стержня! Ты размазня, а не мужик! Как я сразу этого не поняла? Тьфу!

Глашка плюнула в лицо растерянного крепыша, на которого жалко было смотреть, а потом она обожгла меня злым взглядом и двинулась прочь, прихрамывая на правую ногу. А Гришка ошарашенно глядел ей вслед и словно не замечал, что по его щеке скатывается слюна девушки.

— Эм-м-м, — протянул я, хмуря брови. — Сейчас, наверное, не грех и выпить. Признаться, мне казалось, что ваша встреча будет совсем иной.

— Кхам… — испустил непонятный звук парень, вытер кулаками предательски заблестевшие глаза и смахнул широкой ладонью девичью слюну.

— Ну, Григорий, в жизни и такое бывает. Главное, не шибко сильно расстраивайся. Ты сейчас этого не поймёшь, но время действительно лечит. Пройдёт буквально месяц — и ты уже забудешь о Глашке.

— Нет, не забуду, — печально покачал он головой.

— Забудешь. Вот тебе крест. Может, конечно, не через месяц, но точно забудешь, — заверил я его и добавил: — Пошли, мне тут на глаза по пути попался нарядно выглядящий трактир. Надеюсь, в нём и водка отменная. Пошли-пошли, не стой столбом. На тебя вон уже полицейские посматривают, словно оценивают какой висяк на тебя можно накинуть.

Гришка тяжело вздохнул и покорно пошёл рядом со мной, грустно-грустно глядя под ноги.

— Да ты не кручинься так, — принялся я подбадривать парня. — У вас с Глашкой не было будущего. Вы по-разному смотрите на мир. Ежели бы ты не был ослеплен любовь к ней, то заметил бы это. А она тебя не особо-то и любила. Тайком к бомбистам бегала, а это ведь обман. И вот что дальше? Мне кажется, что она могла и в койку какого-нибудь смазливо террориста прыгнуть. Нет, Глашка тебе точно не пара. Она бы привела тебя аккурат под дула расстрельной команды. Ты думаешь, она станет примерной гражданкой? Нет, снова прибьётся к какой-нибудь ячейке революционеров. Так что держись от неё подальше, вот мой тебе совет.

Крепыш снова тяжело вздохнул и следом за мной вошёл в трактир. Он оказался весёлым заведением. В углу на табуретке бренчал на балалайке раскрасневшийся малый и горланил похабные частушки, а народ так и покатывался со смеха, впрочем, не забывая лакать пиво и чавкать рыбными закусками.

— Это мы в хорошее место попали, — довольно заметил я, присев за свободный столик. — Такая атмосфера — самое то для разбитого сердца. Давай, Григорий, присаживайся, да не стесняйся, излей душу. Я тебе подскажу с чего надо начать: ты для неё всё делал, а она вон как отплатила…

—… Дык я ведь и правда для неё всё делал, — округлил глаза парень, точно я открыл ему великую тайну. Он буквально рухнул задом на стул и добавил: — А она действительно ответила мне чёрной неблагодарностью.

— Вот-вот, — кивнул я и махнул рукой взмыленному парню в переднике. — Эй, половой! Неси сюда пиво и рыбы какой-нибудь, а можно и раков, ежели имеются!

— Мигом обернусь, ваше благородие! — заверил меня парень.

И он не обманул меня. Уже через неполную минуту на нашем столе красовались две кружки с пенным напитком, а на деревянном подносе одуряюще пахла горка жареной корюшки, краснели варёные раки и лежала пара жирных лещей.

Гришка же к этому моменту уже начал потихоньку входить в раж. Стеснение передо мной испарялось, а гнев на Глашку просился наружу. Парень стал всё припоминать бывшей невесте, размахивая лещом и жадно глотая пиво. А я слушал его, согласно кивал и поддакивал. Кажется, из меня бы получился замечательный психолог, а может и целый Цезарь, ведь я против воли ещё и прислушивался к разговору за соседним столом. Там шепталась парочка усатых красномордых купчиков.

—… Нет, с Амбросимовым дел больше иметь не стоит, — шептал один, блестя вспотевшей розовой плешью. — Слыхал, небось, что рабочие его перед фабрикой устроили?

— Угу. Плату больше просили и рабочий день меньше, — прогудел другой. — Совсем работать не хотят, оглоеды.

— Вот-вот. Да они ещё так разошлись, что только казаки их и сумели разогнать. А теперича половина из них на работу не выходит. Фабрика простаивает, денежки теряются. Вот я и думаю, что лучше с Фроловым переговорить насчёт товара.

— Верно, говоришь. Пока там Амбросимов со своими договорится, уже и мы начнём деньгу терять, так что надо бы нынче же вечером к Фролову идти.

— Нет, нынче вечером не получится. Комендантский час объявили. После восьми все должны по домам сидеть, а заведения закрытыми стоять.

— Можа, проскочим тишком на карете-то? А ежели отловят, то позолотим ручку. Ведь большие деньги на кону стоят.

— Тоже верно. Наверное, надо рискнуть. Пошли тада. Не будем терять время, а то уже стрелки к восьми подбираются.

Купцы ушли, а я слегка захмелевшим разумом смекнул, что власть всерьёз взялась за сохранение спокойствия в городе. Комендантский час — это первый звоночек.

И купцы не соврали. Ровно в восемь часов хозяин трактира выгнал всех посетителей, а тем, кто сильно возмущался, посоветовал сходить лично к Императору и вызнать по какой такой причине честный люд не может кутить после восьми и должен отправляться по домам, когда только всё весельно началось.

— Пойдём, Григорий, — промычал я, похлопав по плечу крепыша, который так и норовил завалиться на влажные булыжники мостовой. — Пешком пройдёмся. Идти тут до площади Восстания магов недалече. Мозги на свежем воздухе проветрим, а то что-то перебрали мы маленько. Ты-то точно.