Наследник фортуны 2

Лошади зацокали копытами и потащили за собой повозку по улицам Петрограда. Туман уже рассосался, появилось солнце, а небо сменило цвет со свинцового на бледно-голубой. Денёк обещал быть погожим, ну, по меркам столицы Империи. Однако меня нынче это мало радовало по вполне понятным причинам. А после встречи с Глашкой меня ещё начала волновать судьба Гришки, потому-то я и решил наведаться в доходный дом Круппа. Вдруг он придёт туда, дабы испросить моей помощи? Я же ему её обещал. А от своих слов очень хреново отказываться. Однако стоит ещё держать в уме то, что полиция может установить за мной слежку, хотя вряд ли, конечно. Не такая я большая рыба, чтобы пасти меня. Но всё же стоит подстраховаться.

Вскоре карета остановилась на набережной около знакомого трёхэтажного нежно-голубого цвета особняка со стрельчатыми окнами и барельефами. Два гранитных льва продолжали сторожить входную дверь с блестящими на полуденном солнце медными накладками, а на карнизе всё так же лежали каменные русалки.

Я дал вознице двугривенник, выбрался из кареты, нырнул в парадную и сразу же увидел Никифора Фомича. Тот в одиночестве тряпкой протирал колонны ротонды и что-то напевал, порой оглаживая чёрную с сединой бороду, похожую на лопату.

— Бог в помощь, Никифор Фомич, — негромко проговорил я.

— О! Ваше благородие! А чего вы тут? То есть я рад, но неожиданно как-то… — протараторил дворник, бросив тряпку в ведро с водой.

— Дело у меня к тебе есть, — поманил я его пальцем и иронично добавил: — Секретное.

— Секретное? — распахнул тот выцветшие глаза и шумно сглотнул. — Уж не бомбистов ли оно касается, о коих весь Петроград судачит?

— Нет, чего ты… — замахал я руками. — Никакого криминала. Дело касается моего слуги. Помнишь, вихрастого такого? Вот он не знает куда я переехал. В отлучке он был. Так вот он сюда придёт, и ты ему передай. Мол, хозяин тебя на площади Восстания ждёт в девять часов вечера. Сделаешь?

— Ага, — улыбнулся старик. — Чего же не помочь доброму человеку? А день-то какой ему сказать, в который в его ждёте?

— Да я знаю в какой он день приезжает, в этот вечер его и жду, — проговорил я, напуская вранья для достоверности. А сам подумал, что мне теперь каждый день придётся прогуливаться по площади. — На вот тебе за услуги. Но ты постарайся языком не болтать.

— Буду нем как могила, ваше благородие, — заверил меня Фомич и степенно взял из моих пальцев рубль.

— Ну, тогда, давай до свидания.

— Постойте, постойте. А как там Цербер-то поживает?

— Превосходно. Жиреет день ото дня. Все служанки полюбили его всей душой, — принялся рассказывать я старику, который с умилением в глазах слушал меня. Однако мой рассказ не продлился долго. Уже через пять минут я покинул доходный дом и пешком отправился в сторону телефонной станции. У меня же сегодня запланирован телефонный разговор со старшим Лебедевым.

И пока я шёл к станции, то размышлял над ситуацией с Гришкой. Он связан с бомбистами или нет? Скорее нет, чем да. Не того он склада человек. И даже если нас вместе накроют полицейские, то в теории ничего страшного из этого не выйдет. А они могут накрыть, если расспросят дворника. Но опять же, они выйдут на него только если прямо сейчас следят за мной. Но даже если они накроют меня с Гришкой, то я всегда могу сказать, что просто обещал бывшему слуге помощь, ежели он не устроится в этой жизни. А о том, что его девка связана с бомбистами — совершенно не подозревал. Должно прокатить.

Между тем впереди показалась телефонная станция. И об этом говорили крупные буквы на жестяной вывеске. Я прошёл внутрь, внёс предоплату и устроился на стуле в уютной кабинке с простеньким телефонным аппаратом, покрашенным чёрной краской.

— Барышня, соедините меня с поместьем семьи Лебедевых. Они живут за Петроградом, возлей той дороге, что на Москву ведёт, — проговорил я в трубку.

— Ждите, сударь, — произнёс бойкий женский голосок, который сменили хрипящие помехи, а затем появился чопорный сухой мужской тенор: — Поместье семьи Лебедевых.

— Гаврила, кликни Ивана Петровича, да пошустрее, — узнал я голос мужчины.

— Сей момент, Никита Иванович, — узнал и он меня.

Ждать мне пришлось действительно недолго.

— Иван Петрович у аппарата, — вылетел из трубки низкий прокуренный голос с барскими нотками.

— Добрый день, сударь.

— Был добрый пока ты не телефонировал.

— А теперь день стал просто замечательным? Да, я вас конкретно в этом случае понимаю. А вот в другом нет… Чего же вы сына вместо себя послали? Неужели у вас не хватило духу встретиться со мной и решить все наши разногласия? Я из Петрограда отчаливать не собираюсь, а посему нам придётся как-то сосуществовать.

— С дворнягами подзаборными сосуществуй, выродок! — сразу же вызверился помещик, а затем каким-то невероятным усилием воли немного взял себя в руки и уже не так гневно прорычал: — Но в одном ты прав. Разногласия придётся решить.

— Вот-вот, — поддакнул я и услышал на том конце провода приглушённый женский чих, словно кто-то прикрыл рот ладошкой. — Будьте здоровы, любимая мачеха!

Из трубки вылетел женский «ой». Петров же саркастично прогрохотал:

— Не паясничай, хотя, признаю, шут из тебя отменный.

— Наверное, папенькина кровь сказалась, — ласково заметил я и услышал скрип зубов.

Помещик не стал развивать тему моего отца, видимо, уже зная, что им, по слухам, является граф Врангель. А он рядом с Петровым, что волк около болонки, так что помещик не стал тявкать в сторону Врангеля.

Вместо этого он мрачно проговорил:

— Игорь Петрович, брат мой старший, помер первого дня. Похороны будут на третий день, то бишь в понедельник. Потом состоятся поминки, а во вторник душеприказчик будет оглашать завещание. Ты приглашён на все мероприятия. Опосля оглашения завещания и поговорим о наших разногласиях. А до той поры мне некогда будет.

— Договорились. Где будут похороны?

— На Богословском кладбище поутру.

У меня по спине непроизвольно пробежали мурашки, во рту появился вкус земли, а перед глазами встала картина из прошлого Никитоса, как Васька и Поль мучали его на этом самом кладбище. Однако я быстро прогнал видение, закончил разговор с Лебедевым и решил, что на похороны надо сходить. Отдать дань уважения человеку, который довольно хорошо относился к Нику. Игорь Петрович был гораздо более интересным человеком, чем его брат Иван. Он в молодости много путешествовал по заграничным странам, а в Африке переболел какой-то хворью, лишившей его возможности иметь детей. Так он и помер бездетным. И теперь его имущество, скорее всего, достанется Ивану Петровичу. Лично мне вряд ли что-то перепадёт. Но, как я уже говорил, на похороны Игоря Петровича всё же надо сходить, но сходить не одному. Стоит пригласить на это печальное мероприятие Романову. Вдруг на похоронах занесёт руку мой завистник? Так вот Елизавета может послужить некой страховкой. Она же сильный лекарь.

Придя к такой идее, я снова взял в руку трубку телефонного аппарата и связался с особняком Романовой. Благо она оказалась дома и уже через пару минут подошла к телефону.

— Слушаю, душа моя, — ласково пропела она.

— Сударыня, к вам может нагрянуть полиция. Представляете, один из моих шапочных знакомых оказался пособником бомбистов! — протараторил я, изображая искренне удивление. — Мне пришлось сообщить дознавателю, что я провёл ночь у вас. Простите меня, но мне пришлось. И теперь полиция явится к вам, дабы проверить мои слова.