Наследник Мудрецов

— Так вот как теперь дела в семье обстоят, — перевёл я снова взгляд на деда. — Твою дочь бьют, а у тебя слепота и глухота, не иначе.

— Придержи язык! — рявкнул дед.

Ещё и силой меня попытался придавать. Так слабо, что захотелось рассмеяться. До своего брата деду было далеко.

— Всем и правда лучше успокоиться, — неожиданно вмешалась тётя. — Юрий Матвеевич… Очевидно, Владислав перебрал и позволил себе лишнего. Мальчик же защитил свою мать. Это правильный поступок.

От тёти я поддержи совсем не ожидал. Уставился на неё, пытаясь понять, чего она добивается. Будь наивным, подумал бы, что справедливости. Но — нет. Я на эти игры насмотрелся. Выступила на моей стороне, чтобы потом стребовать с меня что-то. Опустила отца, чтобы понизить его позиции. И показала своему сыну, Игорю, что маму надо защищать, что это правильно и хорошо.

Отвык я от настолько лицемерной игры.

— Всем нужно успокоиться, — повторил дядя. — Отец, иди спать, я всё улажу. Влад, поднимайся. Я помогу тебе привести себя в порядок… — сказал он неуверенно.

Отец уже не скулил. Хрипел.

Легко отделался.

Все разошлись. Мать на меня предостерегающий взгляд бросила, покачала головой, говоря, что ей помощь не нужна, и ушла к себе. Я тоже ушёл.

Вот и вернулся домой. Вот и увидел всех.

* * *

Вопреки ожиданиям, заснул я сразу. На двери не было замка, а в комнате лишней мебели. Кровать двигать не стал, а вот сумку кинул. Всякую мелочёвку хитро положил так, чтобы, если кто зайти попытается, загремело. Слабая предосторожность против одарённого Властью, но сомневаюсь, что Игорь успел такого мастерства достичь, чтобы тихо пару десятков монет перехватить. Да и сплю я чутко. Если кто-то рядом Властью оперировать начнёт, проснусь. Знаю, проверял.

Но никто заходить ко мне ночью не рискнул.

Проснулся я рано, по укоренившейся привычке. Не сказать, что по собственному желанию. Просто полы у нас так скрипели, что, как только ходить начали, так я и очнулся. Сразу выходить не стал. Полежал, собрался с мыслями. Потом вспомнил, какая очередь в туалет образоваться может, и всё же поднялся.

Может, и зря. Впереди меня ждал не самый приятный разговор. Впрочем, впереди таких ещё уйма.

Будучи ребёнком, на такие вещи внимания не обращаешь. Родители для тебя — это нечто фундаментальное. Уже потом, смотря на их ссоры, как отношения рушатся, как любви нет и в помине, задумываешься о всяком разном. Как сейчас, например. В частности, я никак не мог понять, почему дед выступает на стороне отца, а не родной дочери. Отец был из рода Клёновых. Что-то у них там не заладилось, потому что как-то иначе я не мог объяснить, почему мои родители поженились и почему я Валовой, а не Клёнов. Не то чтобы это редкость среди аристократов, но всё же не особо частое событие, чтобы мужчина переходил в чужой род, а не женщина к нему. Опять же, я не настолько наивен. Представляю, как такие дела делаются. Молодость, любовь-морковь, брак по залёту. Только вот согласился бы дед? Тот, кто постоянно нам по мозгам ездил, что всё должно быть на благо рода? Кто знает, кто знает. Клёновы — род военных. Когда-то был. Что там случилось? Бабку и деда по отцовской линии я никогда не видел. Нам говорили, что их нет в живых. Поэтому от рода только отец и остался. Был у него и Дар. Не знаю, насколько тот был силён два года назад, но сейчас я его ощущал как сгнивший шар. Пропил его отец.

Какие бы причины для брака ни были тогда, это не давало повода не защищать свою дочь сейчас. Чего-то я не понимал в этой истории. В моих глазах отец был обузой для семьи. Тем самым нахлебником, которого дед не собирался терпеть на своей шее. А тут такое. Явное выгораживание бесполезного алкаша.

Вот что меня занимало утром, и ответы на свои вопросы я вскоре получил.

Уже после того, как помылся (тёплой водой, вопреки ожиданиям), но до завтрака, ко мне заглянул дядя.

— Как-то пусто у тебя тут, — вошёл он и уставился на то, как я отжимаюсь.

Дар — это круто. Способность похищать чужие Дары — бесценно. Но ничто не заменит крепкие ноги и руки, которые помогут свалить из переделки. Поэтому за своим физическим состоянием я старался следить и тренировки забрасывать не собирался.

— Обживусь, — ответил я, не став добавлять «если задержусь».

— Тренируешься? — задал он риторический вопрос. — Это ты молодец. Думал, отдохнуть захочешь.

— С такими страстями? — хмыкнул я.

— Давай хоть стул принесу, — смутился дядя.

И принёс. Поставил мне в комнату. Сам уселся. «Так себе или мне принёс-то?» — усмехнулся я про себя.

— Дядя, вы что-то хотели?

— Тебе бы помириться с отцом, — озвучил он просьбу.

— Я с ним не ссорился.

— Разбитое лицо — это не ссора?

— Это доброта.

— Какие-то у тебя искажённые стандарты… — покачал он головой.

— Если он ещё раз тронет мою мать, я сделаю ровно то, что обещал.

— Оторвёшь ему руку? — спросил дядя, усмехнувшись.

Ему эта идея показалась забавной. Я не стал ему говорить, что да. Оторву.

Что-то такое он в моём взгляде уловил. Я же одёрнул себя. Не надо на родственников давить. Тем более на дядю. Вчера, если по уму, я перегнул. Точнее, не так. Моя ошибка в том, что я всё сделал у них на виду. Показал, насколько могу быть жестоким. Не уверен, что это прям плохо, пусть переосмыслят свои представления обо мне, но вот Игорь — он может начать действовать активнее. По-хорошему надо валить отсюда. Снять жилье и жить отдельно.

— Так что вы хотели, дядя? — повторил я вопрос, когда пауза затянулась.

— Ты, подобно урагану, ворвался в наш дом.

— Ваш? Не мой?

— Не ёрничай, — посмотрел он строго. — Это и твой дом тоже. Но тебя не было два года. Два года, Сергей! Ты не понимаешь, что происходит. На людей бросаешься! Это неправильно!

— Правильно бить мою мать, — кивнул я. — Позицию семьи я вчера понял предельно чётко.

— Нет такой позиции, — поджал губы дядя. — Твой отец раньше себе такого не позволял. Но и сестра на него так не кричала… — вздохнул он. — В общем, ты парень умный, должен понять. Твой отец выглядит как бездельник, но это не совсем так. Он полгорода знает. У него хорошие связи.

— Среди алкашей?

— Даже если так. Он выпивает с разными людьми. Обеспечивает половину наших контрактов. Он балагур, отрицать не буду, но если разругаться с ним… В роду и так большие проблемы, а если твой отец уйдёт да палки в колеса начнёт вставлять…

— Так вот оно что, — процедил я. — Значит, ради благополучия семьи можно и моей матерью пожертвовать. Только вот, дядя, уточните, чьей именно семьи? Может, вашей? Моей матери-то что с того? Разве не ей приходится работать на чужака, потому что от родных поддержки нет?

— Твоя мать слишком гордая, а ты не понимаешь, как устроена жизнь, — покачал дядя головой осуждающе. — Знаю, как всё выглядит с твоей стороны. Игорю всё — вам ничего. Но это не так. Игорь — наша надежда. Мы вкладываемся в него, чтобы он построил карьеру. Это потом всем нам сторицей окупится!

— Прямо-таки всем? — совсем уж развеселился я. — Ладно, дядя. Пустой разговор. Я от своих слов не отступлюсь. Кто тронет мою мать — будет иметь дело со мной. Плевать мне и на ваши контракты, и на всё остальное. Если так трясётесь над этим, сами отца успокойте. У него же любовница появилась? Пусть туда и проваливает.

— У любовницы и свои родственники есть. Твой отец им начнёт помогать. Ты этого хочешь?

— Да, тяжело вам приходится, дорогой дядя, — не удержался я от кривой улыбки.

— Вот именно, — не понял или проигнорировал он иронию. — Ты был умным парнем, Сергей. Подавал надежды. Но ты сам сбежал, никого не предупредил. Поэтому род сделал ставку на моего сына. Иначе мог бы сделать и на тебя. Так кто в этом виноват, что так получилось? Мы работаем с тем, что есть, и, будь уверен, трудностей хватает. Раз такой умный, так делом докажи. А то Савелий вчера побитый вернулся. Ты тоже руки распускаешь. Что нам всем думать?