Наследник огня и пепла. Том IХ

Обычно война шла осенью, когда на полях стоял урожай. Это сильно облегчало проблемы логистики, ведь люди и кони могли кормиться с земли. Зимой все сидели по гарнизонам, разве что неуемный Джевал умудрялся воевать.

Ладно, об этом еще будет время подумать. Пока мы переговаривались с Фанго, к Вокуле тоже приблизился писец. Тут уже было все основательнее. Специальный поднос с ножом, которым он вскрыл конверт. Некоторое время встряхивали письмо на ветру, чтобы развеять концентрацию яда, если такой был. Все в перчатках. Потом подали Вокуле. Тот нахмурился. Пробежал глазами. Забрал письмо у писаря — благо он тоже был в перчатках. Даже самая суровая зима в Караэне это не ниже градусов пяти, по моим ощущениям. Но местные отчаянно мерзли, поэтому перчатки носили все, кто мог себе их позволить.

— Что там? — напомнил я о себе Вокуле, который закончив чтение положил письмо обратно на поднос писарю и задумчиво уставился вдаль.

— Простите, сеньор Магн. Этому источнику нет причин не доверять, но он сообщает нечто странное… Мне надо будет проверить, — Вокула поперхнулся поймав мой взгляд. — Золотой Император. Он…

Так и знал, что не может быть все так хорошо. Все таки созрел на вторжение.

— Что известно о его армии? — я стряхнул с себя досаду. — И где там Кантемир. Помнится, я просил от него подробный трактат о армии Золотой Империи, их сила и слабость! Где он?!

— Он прислал его еще… Постойте, сеньор Магн, вы не поняли, — Вокула выглядел растерянным. Он ткнул пальцем в письмо. — Там написано что Золотой Император пал!

Я задумался. Это было не плохо. Периодически в Золотой Империи один вечный упырь сменял другого. Трудно сказать, насколько долгоживущими были вампиры, но вот то что продолжительность их жизни в Золотом Городе редко превышала человеческую, это точно. Перевороты там случались раз в двадцать-сорок лет, после чего бывали долгие периоды смуты, пока снова установится баланс властных группировок. Опять повезло?

— Далеко на юге, — продолжал Вокула. — От рук неких врагов, что объявились на том берегу моря.

— Вот как? — так было даже лучше. У вампиров нет детей, у них есть «дети». И насколько я сумел разобраться в особенностях их нежизни, без «отца», того кто их обратил, они сильно теряют в сплоченности. Другими словами, если Золотого Императора не убил кто-то из Золотого Города и не выпил его силу, то там сейчас начнется резня. Или, вернее, грызня.

— Нам, как и остальным значимым силам приходили письма с просьбами о помощи… — продолжал Вокула. — Но… В письме сказано что погибла и вся армия, что была с ним… И там не только неживые, но и, как говорят, десятки тысяч людей…

— Я вам докладывал, что Золотая Империя наняла не меньше двух тысяч всадников в Железной Империи, — напомнил Фанго.

— Как говорят, на помощь отправляли отряды и многие другие, — Вокула потер виски. — Однако, он сразу отправлял их за море и я не считал это важным… Да и все их армии, что обычно идут за пределы их земель, тоже там. Я думал они просто подчиняют новые земли, а россказни о новом враге лишь… Лишь… Политические игры!

— Вокула, — сказал я и поразился, каким ласковым был мой голос. — Мы позже обсудим что для меня важным. Сейчас меня разбирает любопытство только от одного вопроса. Что за сила на юге, способная уничтожить Золотого Императора и его огромную армию?

Вокула посмотрел на Фанго. Тот хладнокровно выдержал его взгляд. И сказал:

— Я слежу лишь за врагами внутренними и внешними, что нам угрожают прямо сейчас. Я не могу следить за нашими друзьями и теми, кто станет врагом в будущем. Это ваша работа, сеньор.

Вокула, наконец, взял себя в руки. Посмотрел на меня твердым, спокойным взглядом. И сказал:

— Я еще не знаю, сеньор Магн. Прошу простить меня, я ошибся.

Я кивнул. Я сделаю выводы, но позже. Нет смысла его наказывать, он всего один человек. Мне нужны институты. Итвис не может содержать целое министерство международной политики. А вот Караэн, пожалуй, может создать комиссию дипломатии. Надо же с чего-то начинать.

— Прощаю. Выясните все, что сможете, но не в ущерб другой работе. И, прошу вас сеньор Вокула, не забрасывайте гильдию лекарей. Она уже сильно помогает людям, — я помнил его уроки. Человек нуждается в признании его заслуг так же, как конь в ласке. — Сеньор Фанго, полагаю ваши методы принесут результаты нескоро.

Тот немного подумал.

— У меня есть люди в Золотом Городе. Они следят, куда уходят грузы или флотилии с войсками. Но я плачу им за ответы на конкретные вопросы. Не думаю, что они дадут мне много больше, что сказал сеньор Вокула. Разве что примерное количество кораблей отправившихся к южным берегам с припасами и войсками. Для того, чтобы понять что произошло там, нам нужен кто-то другой. Я поищу.

— Не торопитесь, делайте все надежно. Полагаю, вскоре многое мы узнаем от других. От того же дожа Отвина. Вы ведь ведете с ним переписку от моего имени, сеньор Вокула?

— Да сеньор Магн, — кивнул Вокула. — Но спрашивать напрямую я бы не стал…

— Делайте как считаете нужным, — не стал спорить я. Любая информация может быть использована как оружие. Дож возьмет правду и сделает из неё крючок, который потянет нас в нужную ему сторону. Золотая Империя, по общему мнению, не завоевала то же Регентство, только потому, что опасалась объединения против неё сразу всех остальных живых. Перед такой угрозой объединятся не только вечно враждующие между собой Семьи и города Регентства, но даже князья-выборщики Железной Империи. Причем, даже в этом случае, война обещала быть крайне тяжелой. И тут появляется нечто, сумевшее нокаутировать местного чемпиона.

— Сперат, — сказал я. — Напомни мне сегодня попросить Адель помочь мне с ужином для деканов Университета.

Пришло время как следует потрясти Фарида. Мне не нравится, что за краем карты скрывается что-то настолько опасное. И я не имею не малейшего представления, что это вообще такое.

Послесловие от автора

Когда я начинал работать над «Наследником Огня и Пепла», у меня не было карты, таблицы рас или списка богов. Были обрывки мыслей, сцены, которые хотелось прожить, и ощущение мира, в котором магия не облегчает жизнь, а просто добавляет ей ещё один слой сложности. Со временем всё это обрело форму — не всегда логичную, но живую.

Однако постепенно мир Наследника, вопреки первоначальному замыслу, начал сползать из легкого, язвительного приключенческого чтива в нечто большее. В нечто, где герой становится не сильнее, а наоборот — слабее, всё более уязвимым. Даже не телесно, а через чувства: привязанности, друзей, семью. Через всё то, что делает нас людьми. А вызовы, которые я задумывал ещё в начале пути и аккуратно подбрасываю герою, теперь пугают уже и меня. Я знаю, кто и когда примерно умрёт — но знание не приносит утешения, только грусть.

В силу своих когнитивных особенностей, я люблю определённую степень правдоподобия. Возможно, это аутическое расстройство, а может — наоборот, очень человеческая черта: желание, чтобы всё происходящее имело структуру и внутреннюю причину. Я много думаю о том, как могла сложиться та или иная ситуация в моём мире. Почему это так, а не иначе.

Я не думаю, что это особая проблема. Вон даже профессор Толкин в итоге не выдержал и написал Сильмариллион. Я просто вынес свои бэкграунды в «Легенды» — по сути, наброски истории мира — чтобы они не перегружали основной текст, и без того заполненный пространственными размышлениями. Проблема не в этом.