Наследник рода. Том второй

Солнце уже низко висело над горизонтом, когда отряд в тридцать человек скрытно выступил из Преславы и двинулся на юг. Воины скрыли головы капюшонами, они держались вдали от тракта, следуя по тропинкам и окраинам рощ, дабы лишние глаза не обнаружили их тёмных силуэтов. Доброслав не отставал от проводника из числа склавов, большинство же группы составляли гарии северной воительницы, они тихо переговаривались на своём языке. Уже недалеко от города их встретил молодой человек в чёрном плаще. Он подошёл именно к велиградцу, ибо того рекомендовал князь, к тому же островитяне, плохо знавшие язык, могли и не понять его.

– Я наблюдал за крепостью, – сказал он. – Там всё тихо, и мы можем подобраться вплотную к стенам. Меня зовут Годослав по прозвищу Куница.

– У нас всё необходимое, – кивнул старший. – Надеюсь, что крючьям будет где зацепиться, и верёвки выдержат нас.

– Выдержат. Я их опробовал. Признаться, этот план был моей идеей, – разведчик перекинул через плечо свой мешок и приготовился вести их.

– Глупо лазать как козы по стенам. Нужно было открыто ударить с большими силами, – подала голос Гудрун, откинув с головы капюшон.

– Нет, нельзя, – возразил Куница. – Большая война с собственным городом меньше всего нам нужна. Ценные воины полягут, время потеряем, а враги наши будут радоваться. Поэтому нужно истребить предателя тайным ударом, поразить их страхом, тогда уже двухтысячное войско и ворвётся в крепость. Дир скрывает их до времени в лесу севернее Черна, они выступят по нашему сигналу. Всё я помыслил. Поднимемся на верёвках на стену, прокрадёмся к дому боярскому и захватим его. Пожар будет знаком для главных сил. Идёмте же, нет времени ждать.

Отряд двинулся в сумерках, но проводники знали дорогу, поэтому не снижали скорости, намереваясь достигнуть города к середине ночи. Фонарей или факелов не зажигали, ориентируясь лишь на спину идущего впереди, темнота постепенно сгущалась, и уже за тридцать шагов людей было не разглядеть. Доброслав приблизился к разведчику, спросив у него:

– Не ты ли был ранен людьми Асеня в Преславе, когда вы вдвоём были атакованы близ крепостных стен? Мне кажется, я узнал тебя.

– Да, ты прав, – удивился Куница. – Откуда ты знаешь?

– Я был тем, кто помог вам, хотя и сам получил удар от врагов.

– Да, припоминаю… Добрый горожанин сражался там. Что ж, это можно назвать судьбой, – усмехнулся человек князя. – Выходит, что я у тебя в долгу.

– Тогда мы бились с гариями, что служили наместнику Черна. Валамир не боится нанимать других гариев против этих? Кто подтвердит их верность?

– В этом нет опасности. Северяне разбиты на множество родов, ты и сам знаешь, они готовы проливать кровь друг друга и не питают к соплеменникам особой жалости. Гудрун известна тем, что держит своё слово. К тому же, привлечь к делу гариев было важно ещё по одной причине.

– Какой же? – спросил велиградец.

– Видишь ли, среди преславцев сложно найти тех, кто согласится поднять руку на Асеня. Люди считают его защитником бедных и добрым градоправителем, им бесполезно рассказывать о его предательстве, ибо простолюдинам нет дела до судеб княжеств. Северяне же убьют его, как и любого другого, им всё равно.

– Почему Асень хотел убить тебя в тот день, отправив своих наёмников?

– Мне удалось достать важные сведения о замыслах этого предателя, и ему очень не хотелось, чтобы они попали в руки князя. Именно в тот день мы узнали, что он тайно связывался через своих гонцов с белоградцами, раскрывая им наши замыслы, – Куница, очевидно, был хорошо осведомлён обо всех делах в княжестве, являясь не просто слугой, но важным помощником правителя.

– Его люди ранили и меня, а это значит, что я имею право поквитаться…

– Тот дар, о котором мне сказал Валамир, при тебе? – спросил разведчик. – Наш правитель во всём старается видеть веление судьбы. Даже уничтожение простого вредителя он желает представить как воздаяние по делам.

– Да, он со мной, – кивнул велирадец. – Когда будет нужно, я одарю им Асеня, как и велел мне правитель.

Черн, принимавший за массивными деревянными стенами до восьми тысяч жителей, уже спал, и лишь редкие огоньки двигались в темноте. С юга внешние укрепления города, размещавшегося на небольших холмах, охватывал посад, с севера же к ним примыкала роща. Маленькая речка, приток Гебра, была не видна, но люди слышали плеск воды, тревожимой игривыми рыбами. Именно со стороны рощи отряд приблизился к стенам, найдя там прикрытые ветками лестницы, что разведчики заготовили заранее.

Куница вышел первым, пригнулся у массивного земляного вала и долго слушал, замерев будто камень. Вдали лаяли собаки, шелестела листва, но не раздавалось ни человеческого голоса, ни шагов стражи. Через некоторое время он поднялся и прошептал ближним воинам:

– Ставим лестницы. На этом участке стража не ходит. Всё так, как и обещал Крив, наш человек внутри. Только не шумите.

Когда всё было готово, разведчик первым начал подниматься, проверяя перекладины на прочность. Лестницы хватало до середины стены, далее же Куница закинул на верхнюю площадку верёвку с крюком, зацепив его за деревянный зубец. Он легко вскарабкался, не отягощённый доспехами, остальным было куда сложнее, но он упорно тянул их наверх, совсем запыхавшись, когда последний ступил на мостки галереи.

– Куда теперь? – спросила воительница.

– Если удача будет наша, то доберёмся до палат без драк и прочих глупостей. Идите за мной, оружия пока не вынимайте. Стражники тут обленились, ибо война давно не приходила, поэтому мы можем проскользнуть незаметно.

Разведчик выбрал тёмный участок стены, где они спустили верёвки и начали осторожно сползать, отталкиваясь ногами. Изредка звенел металл, но город спал и не слышал опасности, поэтому они спокойно собрались внизу. Куница уверенно повёл их, держа в памяти лабиринт улиц, мимо проплывали тёмные дома и массивные башни хранилищ. В отличии от стольных городов, ночная жизнь здесь почти не велась, поэтому им не встречалось ни единой живой души. Даже у ворот большого дома, где жил наместник, не было часовых, и гарии, подсаживая друг друга, перемахнули во двор. Их заметили только собаки, высунув головы из будок и тревожно зарычав. Металл обнажённого оружия блеснул в свете одинокого фонаря.

– Кто тут? – на крыльце возникла фигура слуги.

– Раста! – закричала Гудрун на своём языке, и северяне бросились вперёд. Они смели холопа, пронзив его многими ударами, ворвались в сени, где заметались в полумраке какие-то люди, что, впрочем, не пытались сопротивляться, но лишь бежать.

– Не тратьте на них время! – приказал Куница. – Идём дальше!

В первом зале их встретили вооружённые боярские слуги, что спали там на длинных лавках. Гудрун налетела на них прежде остальных, её кольчуга давала хорошую защиту, и она крутилась среди одетых в одни лишь рубахи противников как волк, ворвавшийся в загон с овцами. Разгоравшийся Рауд находил свою добычу, не замедляясь и при встрече с костью, легко проходя сквозь рёбра, стремительно рассекая черепа. Чёрная Змея, впрочем, не уступала красному клинку, и у велиградца не было сомнений, что любая преграда на пути будет разрублена, даже толстое древко топора разлеталось в щепы. Гарии быстро смели поражённых защитников, прижали их к стенам, прокалывая быстрыми выпадами, однако группе холопов удалось укрепиться в дверях, что вели в следующий зал.

– Отбросьте их! – велел Куница. – Нам нужно наверх!

– Сам бы попробовал, – сказала воительница, но всё же бросилась вперёд, прикрыв голову рукой. Старший ещё раз поразился её силе, ибо ей удалось, действуя плечом как тараном, проломить семерых врагов. Оружие царапало её по кольчуге, проскальзывало над головой, но она не останавливалась, уверенно работая мечом. Северяне навалились сзади, общей массой выдавив склавов из прохода, и бой разгорелся уже во втором зале, где стояли у стен массивные столы и длинные лавки. Лампы были погашены, поэтому глаза едва выхватывали очертания предметов из темноты, луна, заглядывавшая в окна, серебрила стены.