Наследник рода. Том второй

– Всеслав на тебя дурно действует, – проворчал Агнар.

– Я понимаю все твои слова о том, что нужно беречь себя и сохранять голову на плечах, но боги любят только смелых. Мне никогда бы не достичь того, что я имею сейчас, коли бы я страшился за свою жизнь. Положимся на судьбу ещё раз.

– Не так уже многого ты достиг. Разве что десяток возможностей сложить голову в дальней стране. Мы пойдём вдвоём? Это безумно.

– Я не принуждаю тебя.

– У меня нет выбора, – покачал головой северянин.

– Не забывай, что я всё же наследник Руяничей, и владыки Ирия благосклонны ко мне. Мы вернёмся в целости, поверь. Мне даже страшно себе представить, сколько всего может рассказать Коршун, ведь он видел мир ещё до великих потрясений… Осталось только подговорить начальника ладьи.

– Влетит тебе за это.

– Оно того стоит. Думаю, что Всеслав не просто так рассказал мне о герое, он же знает, как я люблю подобные истории.

– Он хочет, чтобы ты расстался с головой?

– Нет, он верит в нашу судьбу, и он знает, что лишь глядящий в лицо опасности одерживает победу…

На следующий день удача сопутствовала Остромиру, и ему удалось воплотить в жизнь свой тайный замысел. Ещё вечером он выведал у Мала, где примерно должна находиться роща, и узнал, что до заветной горы осталось с десяток вёрст. Начальник быстрой ладьи сперва не желал рисковать, но юноша назвал себя целителем, которому очень нужны редкие травы с левого берега, он обещал заплатить две гривны, деньги немалые, и белоградец, наконец, сдался. Они условились, что судно высадит друзей близ горы и будет ждать их до самого вечера, пока остальные неспешно движутся по реке, потом же, пустив в дело все вёсла, нагонит флот. Однако, если путники не возвратятся до захода солнца, начальник снимал с себя все обязательства. Лишь Люта они посвятили в свой план, и он обещал никому не рассказывать, но позаботиться о лошадях друзей.

Утро стояло погожее, и ладья стремительно оторвалась от плотных колонн, пройдя несколько вёрст за короткое время. Она воткнулась носом в тонкий песчаный берег, когда массив Золотой горы ясно очертился на горизонте. Большей частью этот внушительный горб был покрыт зеленью, лишь в одном месте виднелась открытая стена белого камня. Остромир отдал одну гривну сразу, обещав вторую, когда дело будет сделано, и друзья, взвалив на плечи своё снаряжение, скрылись в кустарнике. Они облачились в доспехи, но скрыли их свитами и плащами, из оружия прихватили лишь меч, топор и пару кинжалов, ибо не собирались вступать в серьёзные схватки. Команда судна расположилась на берегу, однако люди всё же поглядывали по сторонам, не забывая о буйных тиверах.

Продравшись через кустарник, двоица выбралась на открытое пространство, слева была роща, справа же – овражистая равнина с островками деревьев. Они брели вперёд, пока не наткнулись на звериную тропу, что вела к горе, по ней и пошли, доверяя чутью местных обитателей. Агнар отдувался из-за жары, говоря вполголоса:

– Шуметь сейчас не надо, мало ли где эти дикие шляются… Тропка по краю рощи идёт, её и будем держаться.

– Мал рассказывал, что к горе тиверы почти не ходят, – шептал в ответ младший. – Проскользнём незаметно. Ты просто направление верное держи.

– Эх, и влетит тебе за это…

– Всё стерплю, коли героя своими глазами увижу.

– Сдаётся мне, что Кавал этот не желает никого в гости принимать, иначе бы не прятался в глухомани и людей бы не пугал.

– Ты не понимаешь.

Они огибали гору с правой стороны, поднимаясь на пологий массив её подножия, рядом открылся величественный вид на мозаику обнажённого камня, что высилась на сотни саженей, переходя в отвесные стены. Тёмные провалы пещер зияли как открытые пасти, было видно, что люди работали внутри и вырубили у входов удобные ступеньки, кое-где валялись поломанные плетёные корзины и рукояти каких-то инструментов. Однако сейчас всё было пустынно, и путники не могли найти свежих следов, будто что-то спугнуло всех местных работников.

Жара, наконец, одолела их, и двоица решила устроить привал под кроной большого дерева. Солнце достигло зенита, обозначая полдень, но им казалось, что времени ещё достаточно. Агнар достал бурдюк с водой, велиградец же развязал небольшой мешочек с припасами, они уселись спиной к спине и протянули уставшие ноги.

– Вот это палит сегодня, – обмахивался северянин. – Дома сейчас, наверное, возвращаются с утренней охоты, тащат на жердях оленей, собаки крутятся в ногах… Урожай уже собрали, время для веселия и обильных трапез. Даже на столах простых селян будет богато.

– Да, представляю, как отец осматривает свои владения, радуется, что всё исправно и работает как надо, – улыбнулся юноша. – Не знаю, ходил ли кто-нибудь из усадьбы за товаром по Нери, но сейчас суда должны возвращаться, ибо на Чёрном озере осенью сильно штормит.

– Неплохо было бы вернуться, – сказал гарий.

– Не знаю… Я немного скучаю по дому, но та новая жизнь, что открылась передо мной, кажется важнее. Моя судьба лежит в другом месте. Я чувствую себя птицей, которая покинула гнездо, чтобы увидеть огромный мир.

– Да, я догадывался, что ты думаешь о чём-то таком, – кивнул Агнар. – Я не говорил тебе, но всегда видел, что ты дома не удержишься. Когда мы играли вместе, охотились и бродили по лесам вокруг твоей усадьбы, это всегда было видно… Вот, Доброслав, он другой, в нём есть какая-то устойчивость, словно он готов стать опорой своего рода, ты же – нет, ты неприкаян как ветер.

– Жалеешь, что отправился со мной, а не с ним?

– Нет, Остр. Я тебе нужнее. Когда-то твой отец поставил меня перед собой и сказал так грозно: “клянёшься ли ты защищать твоих названных братьев, помогать им во всём и положить за них свою жизнь… стой передо мной как свободный человек”. Мне было совсем немного лет тогда, но я запомнил этот день на всю жизнь. Мне было поручено защищать вас обоих… но я очень быстро выбрал тебя. Всегда есть любимчики, ты же знаешь. Ты больше нуждался. Нет, я не говорю, что ты был слабее, просто ты часто увлекался, весь уходил в себя, не видя, что происходит вокруг, и тебе нужен был надёжный щит.

– Ты же знаешь, что я не считаю тебя слугой и всегда относился как к брату. Не упрекай меня тем, что тебе приходится таскаться за мной против желания.

– Я не упрекаю. Ты делаешь то, что и должен, следуешь своей душе, для меня же служение вашей семье – дело жизни. Это не тягость, но собственный выбор. Вы приняли меня в семью, дали мне истинную свободу, и я не забуду своего долга. Однако я всё же буду напоминать тебе о доме, буду как якорь, что удерживает твой корабль от излишнего безрассудства.

– Пока у тебя не очень хорошо получается.

– Да, тебя заносит, куда не следует, однако твой щит всё же с тобой. Ладно, нам нужно идти…

Вершина осталась позади, и они вглядывались в лежащую внизу долину, где проглядывала линия дороги, что пронизала тёмную рощу. Они не знали, куда ведёт этот тракт, и кто создал его, однако было ясно, что им нужно именно туда. В одном месте возвышалась группа особенно могучих деревьев, что выглядели как настоящая крепость.

– Поспешим туда, – Остромир указал рукой на мрачный массив и первым сделал несколько шагов. В этот момент из кустов слева появился неизвестный человек, его потемневшая рубаха свидетельствовала, что он ползал где-то в грязи, на плече висел мешок, на кожаном поясе – длинный нож. Мужик опирался на короткое копьё и смотрел недобро, ясно было, что он сразу узнал в путниках чужаков. Друзья не успели ещё ничего сделать, а рядом с ним возник второй бородач, сразу схватившийся за широколезвийный топор.