Наследник собаки Баскервилей

При виде Норда, который смирно сидел в углу и продолжал мерцать затухающим светом, «рабочие» замерли в дверях, а Витек осторожно спросил, указывая на него:

– Это он так выл?

– Что вы, - ответил Алешка.
– Это он, - и указал на Лисовского, который, слабо простонав, начал приходить в себя.

– Во зверюга! Разберитесь с ними, ребята, - приказал Витек "рабочим".

Лисовского и Кислого вздернули на ноги, обыскали, надели наручники.

Один из оперативников подтащил из угла ящик и сложил на него все, что нашлось в карманах задержанных. Ничего особенного. Пистолет боевой, пистолет газовый, деньги, документы, всякие ключи - от квартиры, от машины, от чемоданов, два билета на поезд Москва - Минск.

– А в Минске пересадка?
– усмехнулся Витек.
– На белоснежный авиалайнер Минск - Европа? Хитра лисичка. Да петушок хитрее. Куда собрался-то?
– спросил он Лисовского.

– В Лондон, - буркнул тот.
– На родину Шерлока Холмса.

– Тебя там только не хватало!
– ревниво воскликнул Алешка.
– В Лондоне небось свои жулики есть. И получше тебя.

– Ладно, - продолжил Витек.
– Дальше поехали. Собака ваша?
– спросил он нас.

– Баскервилей, - ответил Алешка.

– Моя, - сказала Ленка, появляясь в дверях.

– Вот что, Баскервилья, - обратился к ней Витек, - забирай свое чудилище. А то рядом с ним как-то неуютно.

А Норд - будто понял его слова - встал, подошел к Витьку вплотную, снова сел и протянул, улыбнувшись, свою медвежью лапу, на которой мерцали слабые огоньки.

– Так-так.
– Витек начал что-то понимать.
– Эх, ребята, повлияли вы на мою карьеру. Я за их задержание, - он кивнул на жуликов, - должен был звание майора получить. Отбили вы у меня хлеб.

– И много хлеба?
– с хитрой улыбкой спросил Алешка.

– Во!
– С такой же улыбкой Витек широко развел руки.

– Не огорчайтесь, - утешил его мой брат.
– Скажу папе, он прикажет, чтобы вам не задерживали очередное звание. Какая у вас фамилия?

– Коржик. Капитан Коржик.

– Только вы за это скажете ему, что мы здесь оказались случайно.

Во деловой!

– А как же!
– горячо пообещал капитан Коржик.
– Обязательно! В наших обоюдных интересах.

– Ну, мы пошли, - сказал Алешка.
– Нам еще аппаратуру собрать надо. И интервью телевидению дать.
– Тут он приблизился к Коржику и шепнул: - Советую вам еще одного поискать.

– То есть как?
– безмерно изумился будущий майор.

– По оперативной информации - их трое.

– Но билетов-то на поезд - два!

Алешка помолчал, вздохнул и со значением проговорил:

– Я хочу, чтобы вы стали майором.

Коржик сначала шлепнул себя ладонью по лбу, а потом горячо пожал руку сперва Алешке, а после всем нам, включая Норда.

– Да!
– крикнул он нам вслед.
– А вас не подбросить в город, поздно уже?

– Спасибо, - отказались мы.
– У нас своя машина.

– Оперативная, - добавил Алешка.
– Вы ее сами из канавы вытаскивали.

Коржику оставалось только еще раз хлопнуть себя по лбу.

Наша «оперативная» машина ждала нас в полной готовности. Таксист помог нам загрузить динамики и уселся за руль.

– Все путем? По домам?

– К «Топазу» заверни на минутку, - важно сказал Алешка.
– Нас телевидение ждет. Я обещал.

…Возле «Топаза» была обычная милицейская суета. Работала опергруппа. Вызвали на рабочие места всех сотрудников. Осматривали место происшествия, вели допросы, сбор вещественных доказательств.

Среди оперативников вертелся шустрый парень с камерой, которого все пытались прогнать, но никому это не удавалось.

Алешка выскочил из машины, ввинтился в толпу и тронул парня с камерой за рукав. Тот оглянулся сначала сердито, но, увидев Алешку, заулыбался во весь рот.

– Все путем?
– спросил Алешка.

Парень поднял вверх большой палец:

– Класс! Продолжим наше сотрудничество?

– На тех же условиях?
– деловито спросил Алешка.

Парень на секунду замялся, а потом махнул рукой:

– Двести баксов за штуку! Годится?

– Годится, - кивнул Алешка.
– Я вам звякну.
– И вернулся в машину.

Но поехали мы не сразу, пришлось подождать нашего водителя. Он куда-то исчез. И я отправился его разыскивать. И нашел. Он стоял в группе милиционеров, покуривал и что-то с ними обсуждал. Как свой человек. Свой среди своих. Мне и это показалось подозрительным. Но я никому ничего не сказал. Чтобы не портить настроения. Потому что понял: почти с самого начала мы были под контролем. Под колпаком у папы.

Таксист вернулся, и мы поехали домой. А по дороге я спросил Алешку, что за дела у него с телевидением.

– Все самому приходится делать, - устало вздохнул он.
– И придумывать, и оплачивать. Из своего кармана.

– Это в каком же кармане у тебя сто баксов завалялись? В папином, что ли?

Алешка усмехнулся:

– Заработал.

– Вареньем торговал?

– Информацией. Это сейчас самый ходовой товар.

Быстро мой братик в рыночную экономику вписывается.

– Спасибо, что подсказал. Я вот тоже кое-какую информацию нашим родителям продам.

– Это шантаж, - заявил таксист.
– Законом карается.

– Понял?
– Алешка спросил это так, будто язык мне показал. Но потом сжалился: - Я, Дим, этому оператору еще в Поречье пообещал криминальный сюжет. Эс… Экс…

– Эксклюзивный, - подсказал таксист.

– Он мне за это сто баксов отвалил. Не слабо?

– Логично, - пробормотал я, чувствуя, как безнадежно отстал я от нашей молодежи.

Дома мы быстренько рассказали дяде Федору о наших делах. Ему понравилось.

– Описался?
– хохотал он.
– А светящуюся собаку вы мне покажете? И повоем где-нибудь? Все вместе, ладно?

– Еще как повоем, - пообещал Алешка.
– Портрет готов?

– Готов. Я его обратно спрятал.

– Что за портрет?
– спросил я.

– Маме сюрприз от папы, - объяснил Алешка.
– Федор придумал. Потом узнаешь.

У меня на это вечное «потом» уже аллергия.

А когда пришла мама, Федор бросился к ней и стал рассказывать новости, захлебываясь от восторга. Из его слов мама поняла: какая-то собака засветилась и описалась. И завыла. И мы все будем теперь выть.

Мама рассердилась. На нас. Это, конечно, логично.