Наследник. Моя маленькая тайна
Шрифт:
— Да. Она с детьми и внуками не живет. Мать семейства настояла на том, чтобы свекровь жила отдельно. Они не ладили. Чтобы избежать конфликтов, старший Салаев согласился отселить мать. Не смотри так на меня. Это есть в показаниях.
— Ты думаешь, это Самир убил брата? — захлопываю челюсть клацнув зубами.
— Нет. Но я думаю, что он знает или связан с теми, кто это сделал. На документах стоят подписи человека, которого убрали с поста за коррупцию. Сняли его через пару месяцев после закрытия этого дела. У нас такое не любят внутри системы, кто бы там что не думал. И карают «своих» всегда
— Нравится, — киваю.
— Тогда я беру лопату побольше, чтобы копнуть поглубже, а ты мне помогаешь без самодеятельности. Полезешь один, только глубже увязнешь. Потом не вытащу.
— Не дурак. Я все же врач, а не Рембо, который идет на танк с голыми руками.
— Рад, что ты все правильно понимаешь.
Витя протягивает мне листы один за другим. Вместе читаем, разбираем. Параллельно я стараюсь вспомнить, что знаю сам о том происшествии и вообще о семье Салаевых. Выходит не так уж и много.
К вечеру меня все же переводят в палату. Проплачиваю одиночную, чтобы никто не мешал думать и свободно говорить. Давлюсь несоленым куриным бульоном без всего.
Есть замечательное слово: «Надо!» Прокручивая его в голове, я и не такое готов сожрать, лишь бы восстановить силы и быстрее встать на ноги. Несколько съеденных ложек чувствуются, как целая кастрюля и «давят» на глаза.
— Отдыхай. Завтра продолжим. Я и так тебя перегрузил. Нельзя, — Витя поднимается со стула.
— Стой, — прошу его. — Они уже улетели?
— Да, — кивает, смотрит на часы. — Они уже приземлились. Постарайся поспать, Яр.
Я не хочу, но меня все равно отрубает. Снотворного они мне в бульон что ли подсыпали?!
Нас привезли в огромный дом с высоким забором и раздвижными воротами. Даян крепко прижимается ко мне. В самолете он спал. А в машине малыша укачало. Не удивительно, в пробках и с температурой.
Вадим отделился от нас еще в аэропорту. Одним придурком меньше рядом с нами. Уже хорошо.
— Не стой, — Самир подталкивает меня к дому.
Внутри тепло, но совсем неуютно. Много пустого пространства и от малейшего звука по холлу гуляет эхо. Дом похож на своего хозяина. С виду пафосный, гордый, показушно — красивый, а внутри обычная пустышка.
Нас ведут наверх. На второй этаж. Он выглядит более обжитым. Здесь стоят зеленые растения в больших кадках, висят картины. Песочный цвет стен создает ощущение теплого солнечного света, растекшегося по помещению.
— Первый этаж еще не закончен, — рассказывает Самир. — Сделали жилой, чтобы я мог сюда въехать.
Молчу. Мне плевать на все это. Надо найти способ, чтобы связаться с Яром. Дать знать, что с нами все в порядке. Сомневаюсь, что мне дадут телефон.
— Это моя спальня, — показывает на одну из дверей Самир. — Эта твоя, — открывает соседнюю со своей дверь. — Следующие две: детская и комната няни.
— Нет, — отрицательно кручу головой. — Я не отпущу ребенка ни в какую другую комнату, и никакие няни к нему и близко не подойдут.
Не надейся! Тем более он болеет.— Я вызову ему врача сегодня же. Ребенок будет жить в детской, Ася. Взрослая спальня предназначена для того, чтобы делать детей, а не жить там с ними.
— Салаев, ты сдурел? Я не собираюсь с тобой спать!
Хоть бы он не увидел, как дрожат мои ноги. Я стою на одном лишь упрямстве.
— Пока болеет, пусть будет с тобой. Заодно к няне его приучишь.
— Нет!
— Да, Настя! У тебя здесь нет права голоса. Отдыхайте. В шкафу есть чистая одежда. Если чего-то не будет хватать, составь список, я закажу. Увидимся позже.
Спальня в кофейных и шоколадных тонах. Большая кровать в центре на постаменте. Возле нее пара темных тумбочек с каждой стороны. Над ними висят ночные светильники в форме перевернутых капель. Большой шкаф для одежды с огромным зеркалом от пола до потолка и правда набит одеждой и нижним бельем на все случаи жизни. Все с бирками. Стало жутковато.
Здесь есть свой телевизор, небольшой рабочий стол у окна и место, где можно сделать макияж. На полу круглый ковер с высоким ворсом в темных и светлых шоколадных разводах.
Открыла тяжелые занавески впуская в комнату естественный уличный свет. Окна комнаты выходят во двор, а там сейчас даже посмотреть не на что. Голые деревья, кусты и снег.
Снимаю с Даяна верхнюю одежду, устраиваю на большой кровати.
— Ну что, котенок, — улыбаюсь ему. — Какое-то время, нам придется пожить здесь, пока Ярик нас не заберет.
Он все так же молчит. Хочется придушить Самира за своего сына. Лучше бы он забрал только меня. С Ярославом мой мальчик был бы в безопасности. Чего ожидать сейчас, я могу только догадываться. То, что рисуется в голове настолько ужасно и беспросветно, что хочется выть вот прямо в это окно.
Мне нужна вода, чтобы дать сыну лекарства. Температура стремительно растет вверх. Тащить его вниз не хочется и оставлять здесь тоже. Он может опять испугаться.
— Или ко мне, — все же поднимаю его на руки и иду вниз. По логике размещения комнат, кухня должна быть там.
Недолго побродив с сыном по первому этажу, нашли то, что нам нужно. С порога мне в нос ударил запах еды. Моментально затошнило.
— Ой! Кто это тут у нас? — на нас обратила внимание полноватая повариха в фартуке и белой косынке.
— Здравствуйте. Мне бы воды. Теплой, кипяченой для сына. Можно?
— Конечно.
Несмотря на комплекцию женщина шустро засуетилась по кухне. Нашла стакан, графин.
— Нет, нет, — останавливаю ее. — Сейчас не надо наливать. Мне бы с собой наверх. Я лекарство ему дам. Температура.
— Ох… — всплескивает руками. — Бедный малыш. Вы идите тогда. Я сейчас сама принесу.
Я только успела положить Яна снова на кровать, как в дверь постучала повариха.
— Войдите, — отвечаю ей. Судя по шагам в коридоре, она меня не услышала и пошла искать нас в следующей комнате. — Мы здесь, — зову женщину выглянув за дверь.
— Вода, — показывает мне графин.
— Спасибо.
Забрала у нее воду и стакан.
— Вам может тоже что-то принести?
— Нет, — за меня отвечает появившийся Самир. — Настя будет ужинать со мной в столовой.