Наследник

Сны изгнанных богов

Орбита Селесты-2, мостик «Грома-2»

Я сидел в кресле из полированного черриума, вглядываясь в мерцающие голограммы сектора Пандора. Руины древней станции, некогда бывшей сердцем Первородных, дрейфовали в космосе, как разбитые черепа гигантов. На экране пульсировала тревожная метка — портал в сибирской тайге, который мы так и не смогли закрыть. Его сигнатура напоминала рану на теле реальности: спираль, заключенная в треугольник. Символ, который теперь преследовал меня даже во сне.

— Герцог, пора. — Лира положила руку на мое плечо, ее пальцы холодные, как сталь штурвала. — Вы не спали два дня.

Я кивнул, но не встал. Спать? С тех пор как Реликты и Древние начали новую войну за обломки технологий Древних, сон стал роскошью. Их кланы, словно гиены, рвали друг друга на части у наших границ. А их корабли, некогда сверкавшие адамантием, теперь напоминали ржавых скорпионов с плазменными жалами.

— Отбой на час, — буркнул я, откидываясь в кресле. — Если «Призрак» зашевелится — буди.

Лира усмехнулась, поправив прическу:

— Он уже шевелится. Вчера взломал щиты на Тарнаксе. Но вы все равно уснете.

Она ушла, оставив меня в гуле систем жизнеобеспечения. Я закрыл глаза, и тьма поглотила мостик.

Видение.

Пахло гарью и медью. Я стоял в коридоре из черного камня, стены которого пульсировали, как живые. Под ногами — лужи густой жидкости, отражающей звезды. В конце коридора горел свет — холодный, синеватый, словно свет далекой сверхновой.

— Мик.

Голос Ашшара прозвучал из ниоткуда. Но это был не его голос — глухой, словно эхо из глубин океана. Я шагнул вперед, и стены зашевелились, обнажив барельефы существ с щупальцами вместо лиц.

— Ты ищешь ответы в пепле… Напрасно.

Ашшар возник передо мной, но это был не он. Его тело состояло из сплетения кристаллов, сквозь которые струился мертвенный свет. Глаза — две спирали, вращающиеся в бесконечности. Даже посох в его руке был частью этого кошмара — черный шип, испещренный рунами.

— Где ты? — спросил я, чувствуя, как реальность видения давит на виски.

— Там, где ты скоро будешь. Они спят, но сны их полны гнева…

Кристаллы в его груди треснули, и из трещин хлынули потоки энергии. Пол дрогнул, открывая пропасть, на дне которой копошились тени. Огромные, бесформенные, с глазами-щелями.

— Первородные?

— Они — болезнь. Мы — лекарство. Или яд. Ашшар поднял посох, и пропасть захлопнулась. — Портал в Сибири… не закроешь. Он растет. Скоро их сны станут явью.

— Как остановить?

Он рассмеялся, и звук разорвал воздух, как нож:

— Сожги Землю. Или стань богом.

Видение распалось.

Орбита Селесты-2.

Я очнулся от визга сирен. На экране радара пылал сектор «Клинок» — там, где неделю назад Реликты разбомбили нашу исследовательскую станцию. Теперь их корабли, помеченные символами враждующих кланов, рвали друг друга в клочья над обломками.

— Герцог! — Лира вбежала на мостик, ее броня была в ожогах. — Это не просто бойня. Они что-то нашли…

На экране крупным планом показали обломок артефакта — зеркало из черного стекла, обрамленное костяными шипами. От него расходились волны искажения: дроны Реликтов, пролетая рядом, начинали метаться, стреляя в своих.

— Артефакт Древних, — пробормотал я. — «Зеркало», как в их легендах.

Лира кивнула:

— Реликты называют его «Оком Абсолюта». Говорят, оно показывает…

— Правду, — перебил я, вспоминая слова Ашшара. — Которая сводит с ума.

На экране один из кораблей клана «Кровавый серп» развернулся и выстрелил в свой флагман. Взрыв ослепил камеры.

— Нам нужно это зеркало, — сказал я, вставая. — Прежде чем его уничтожат.

— А видение? — Лира прищурилась.

— Ашшар прав. Мы играем с богами, которые давно забыли правила. — Я взглянул на метку сибирского портала. — Готовь штурмовой отряд. И скажи Зурну… пусть готовит плазменные заряды.

Она улыбнулась, как волчица, почуявшая кровь:

— Сожжем их сны?

— Нет. Просто украдем.

Сибирская тайга, объект «Лотос-12».

Портал висел в центре лаборатории, как застывшая молния. Его края пульсировали, выбрасывая искры, которые прожигали бетон. Воздух дрожал от гула — звука, которого не должно существовать.

Ашшар стоял перед ним, его тень растягивалась по стенам, сливаясь с тенями Первородных. В руке он сжимал кристалл, украденный на Панкоре.

— Они близко… — прошептал он, и спирали в его глазах ускорились.

Где-то в глубине портала что-то шевельнулось. Огромное, невыразимое.

Орбитальная станция «Коготь», сектор «Вольные луны»

Казнь транслировали на всех частотах. Даже пираты, эти вечные циники, замолчали, когда Гаррот — последний главарь Синдиката — появился в голографическом поле. Его лицо, изуродованное шрамом от старой плазменной вспышки, казалось высеченным из гранита. Но глаза… Глаза метались, как у загнанного зверя. Он стоял на краю воздушного шлюза, прикованный цепями к полу, а за его спиной зияла чернота космоса.

— Прямой эфир, герцог. Как вы и хотели, — Лира скрестила руки на груди, наблюдая, как пираты «Вольных лун» толпятся у мониторов. Их лица освещали вспышки камер — эти шакалы обожали зрелища.

Я кивнул, чувствуя, как холодная злость клокочет в груди. Гаррот когда-то сжег колонию на Тарнаксе, оставив выживших умирать в радиоактивной пыли. Теперь его смерть станет символом. Но символом чего? Справедливости? Мести?

— Начинайте, — сказал я в общий канал.

Капитан «Лун», женщина с лицом, покрытым татуировками-рунами, подошла к Гарроту. Её голос гулко прозвучал в тишине:

— За преступления против галактики…

Он плюнул. Слюна замерзла в воздухе, превратившись в крошечный кристалл.

— Вы все — мусор у ног Селесты. Через год…

Шлюз открылся. Вакуум втянул его в беззвучный вихрь. Тело Гаррота исчезло в темноте, и толпа взревела. Пираты били кулаками по столам, а на экранах тысяч планет люди замерли, глядя, как тиран превращается в ледяную пыль.