Наследники Ост-Индской компании

— И чего же ты от меня хочешь?

— Английский фонд заинтересовался одним из пациентов Люсиного интерната.

— Это еще каким? – засмеялся Валерий Петрович.

— Да есть там у нее один странный священник.

— Ах да, я его видел как-то. Он хороший, — вдруг грустно сказал чиновник.

— Хороший? – передразнила его заместитель министра. – Не знаю, чем уж он хороший, но ты на нем можешь неплохо заработать.

— В смысле?

— У него есть какие-то паранормальные способности, которые интересуют английский фонд, который представляет сэр Джон. Им хотелось бы провести с ним ряд опытов, но чтобы все было официально, то есть нужно, чтобы ты подписал договорчик. С юридической стороны все будет идеально – я тебе гарантирую.

— Каких еще опытов? – глаза Валерия налились кровью.

— Откуда я знаю? Каких-то. Правда, может старичок этого не пережить. Но тебе-то какая разница? Ты лично получишь тридцать тысяч евро.

— Ах ты… — Валерий Петрович покраснел. Казалось, что сейчас он ударит Зою.

— Что, мало? Ладно, последняя цена: тридцать миллионов рублей, — сказала та, по–своему истолковав неожиданную вспышку гнева Петровича.

— Не все в этом мире продается, Зоя, — зло сказал тот. – Да ведь это почти святой человек! Я с ним один раз всего две минуты поговорил, а он мне всю жизнь перевернул!

— Не очень-то перевернул: какой был пьяница и прохвост, такой и остался.

— Так я, может быть, измениться пытаюсь, после той встречи!

— Не может, — сухо произнесла Зоя Георгиевна. – Либо меняешься, либо нет. Для тебя сейчас час «Ч»! Подпишешь документы?

— Нет, и Нине не дам такое подписывать!

— Что и тридцать миллионов рублей хуже, чем какой-то старикашка из дурдома?

— Не все меряется деньгами, — ясно сказал уже совсем протрезвевший Валерий Петрович. – Но ты ведь, наверное, шутишь, Зоя? Кому надо не пойми на что давать такие деньги? – с надеждой в голосе спросил он.

— Да нет, не шучу, — жестко ответила та. И неожиданно быстрым движением руки нажала на какие-то точки на теле собеседника, после чего он вдруг обмяк и упал.

— Валерий Петрович! Что с вами? – деланно закричала заместитель министра.

Прибежали Сергей Владимирович и англичане, один из которых был врач. Он диагностировал инсульт и полную парализацию.

Лорд и профессор

Сэр Джон грустно задумался. Он умел видеть через стены, и видел, что произошло с Валерием Петровичем. Тот инфернал, которого он отправил в помощь Зое, не смог по движению ее руки вырвать из Валерия жизнь. И теперь Эктон думал, почему это не получилось. В дело явно вмешивались какие-то иные силы, о существовании которых он знал, ведь когда-то он сам был христианским священником.

Он думал о себе. С прекращением деятельности Ост–Индской компании его власть становилась все меньше. Тайное общество, которое он возглавлял, фактически все больше из организации, решавшей судьбы небольших государств, вырождалось в оккультную секту. А теперь он не смог даже отобрать жизнь, у какого-то падшего человека, который в решающий момент выбрал правильный путь. Эктон жил очень долго, и силы его уходили. И он иногда со страхом начинал думать, что недалек уже тот день, когда сам он окажется во власти тех существ, которыми, как ему когда-то казалось, он повелевал.

От мыслей его отвлекла Зоя Георгиевна, которая привела Григория Александровича. Увидев лорда, профессор вздрогнул и неожиданно сказал:

— А я тебя видел, когда у меня белая горячка была.

— Совсем охамел, — грустно сказала Зоя. – Может быть, зря мы с ним связались?

— Ну, почему же, — тихо сказал сэр Джон и обратился к Григорию: — А что именно ты видел?

— Точно такого человека как ты, горящего в огне, который хотел вырвать у меня душу.

— А ты отдал ее?

— Нет, но было очень страшно.

— У меня для тебя интересная работа, Григорий, — сказал лорд. – Ты ведь очень много копался в различных хитросплетениях человеческой души. Так вот здесь есть один священник, который, чем в более неблагоприятные внешне условия его ставят, тем большую силу обретает. Нам хотелось бы разобраться в этом феномене.

— Это может быть связано с…

— Тихо, тихо, профессионалы никогда не говорят раньше того, как проработают вопрос. Ты ведь профессионал?

— Наверное.

— Я знаю, что тебе хотелось бы серьезной работы. А это интересный проект: изучить паранормальные способности этого человека, выявить их корни. Тем более, что это будет очень хорошо оплачиваться. Ты опять будешь уважаемым человеком, интересным для роковых женщин, — сэр Джон посмотрел на Зою и с усмешкой произнес: — Она, я вижу, тебя уже не привлекает, но ведь у нас есть еще Лиз…

В этот момент Элизабет вошла в комнату, и что-то в душе Григория Александровича дрогнуло. Что-то подобное он испытывал уже раньше, когда познакомился с Зоей, и в результате потерял семью и карьеру. Но сейчас ему, вроде бы, нечего было терять, как ему казалось… А англичанка подошла к нему и сказала:

— Григорий Александрович, мне очень хотелось бы вместе с вами работать над этим проектом.

— Не знаю даже… — растерялся профессор.

— Мне так хотелось бы поводить вас по Лондону, показать те места, которые мне там нравятся. Но сейчас мы должны быть здесь, пока не будет выполнена эта работа. А ведь вы можете помочь нам. Если вы это сделаете, я сумею быть благодарной.

И она так посмотрела на Григория, что у него внутри все перевернулось, и он сказал:

— Ну, попробуем поработать…

— Вот и отлично, — сказал сэр Джон. – Лиз, найди Людмилу, пусть Григория Александровича разместят в лучшей комнате.

Когда профессор и переводчица ушли, Эктон насмешливо посмотрел на Зою:

— А твои чары уже не действуют! Не догадалась во время заключения договора попросить вечную молодость и привлекательность для мужчин, думала, что то, что ты имела тогда это само собой…

Зоя Георгиевна зло посмотрела на сэра Джона. В этот момент ей хотелось убить и его, и себя и уж, конечно, этого мерзавца Гришку.

Нина Петровна

К Валерию Петровичу вызвали «скорую», которая перевезла его в городскую больницу. Диагноз, предварительно подтвердился. Какие шансы у чиновника выздороветь – на этот вопрос сразу протрезвевшей Нины Петровны врач «скорой» ответил, что, скорее всего, никаких.

— Бедняжка! И зачем так было себя не беречь! — сокрушалась начальник управления соцзащиты.

— Зато пожил в свое удовольствие, — сухо заметила подошедшая к ней Зоя Георгиевна.