Наследники по прямой.Трилогия

– Тогда зачем?!

– Затем, что БольшевизияКоминтерния, желающая растоптать весь мир – не Россия. Россия не была ни сказочным берендеевым царством, ни священной державой народабогоносца. И безобразий было выше головы, и скотства хватало, и система, в самом деле, прогнила, и династия выдохлась окончательно, и тысяча ещё может быть названо причин. Но при всём этом – курс на мировую революцию мне нравится куда меньше. То есть совсем не нравится. Это всё портит. Что бы ни говорили – Россия всё же была живая страна, не идеальная, но живая. А не механическая орда, надвигающаяся на человечество. Вот затем. Чтобы не вляпаться снова.

– На что вы надеетесь, Яков Кириллыч?

– На то, что ещё не поздно. Что есть ещё шанс. Пусть последний, но есть.

– Шанс? – переспросил Осоргин. И покачал головой: – Шанс.

– Я знаю, как нелегко в это поверить. Просто очень многое изменилось.

– Давно ли?

– Не слишком. Но изменилось очень сильно. И будет меняться дальше. Мы только чутьчуть подтолкнём. Направим процесс.

В концето концов, подумал моряк. Заниматься своим делом – или вертеть баранку, к которой так и не привык понастоящему? День за год. Почему мне так нравится этот мальчишка, прах меня побери?! Мальчишка? Оо, нет. Не мальчишка. Всё, что угодно. Только не это.

– Мы сделаем вот что, Вадим Викентьевич, – продолжил Гурьев. – Я не собираюсь ни пирамид выстраивать, ни пудрить мозги, – ни вам, ни комулибо другому. Вы лицензию таксиста имеете?

– Нет.

– Я куплю вам лицензию и таксомотор. Он будет полностью и безраздельно ваш, вот совершенно. И в любую минуту, как только вам окажется со мной не по пути, вы вернётесь к прежней жизни. Мне кажется, так будет достаточно честно. Согласны?

– Согласен. В излишнее благородство играть не стану, опыт не тот. Тем более, что выкуп вы сами назначили. Так что – на том и порешим.

– Ну и прекрасно, – Гурьев снова разлил спиртное по рюмкам.

– Хорошо. К делу, – кивнул Осоргин. – Сколько всётаки человек, поточнее?

– Не более двух отделений. Плюс резерв и штаб. Итого – тридцать человек максимум. Большим количеством нам и руководить пока не под силу, и может вызвать ненужные кривотолки и слухи. И размещать людей надо, и довольствие организовать, и средства потребуются.

– Вот мы и подошли к следующему вопросу, – усмехнулся Осоргин.

По движению, которым моряк достал и закурил новую папиросу, Гурьев понял, в каком волнении тот пребывает. Он кивнул:

– Разумеется. Прошу к столу, господин капитан.

Несколько картинным, рассчитанным на эффект жестом, Гурьев вынул из кармана бархатный мешочек и высыпал его содержимое перед Осоргиным. Моряк непроизвольно отшатнулся, едва удержавшись на стуле.

В этой кучке не было ни одного алмаза весом менее чем в пять каратов. А были и тяжелее. И несколько штук, тянувших, пожалуй, на добрый десяток.

– О… Однако, – хрипло проговорил Осоргин через некоторое время, не обращая внимания на потухшую в его пальцах папиросу. – Позволите?

Гурьев кивнул утвердительно. Осоргин протянул руку, потрогал кристаллы. Взял один, покрупнее, посмотрел зачемто на свет.

– И какова же… стоимость? Хотя бы примерно?

– Думаю, около миллиона фунтов.

– Надеюсь, вы не храните это… здесь?!

– Ну, разумеется. Это не всё, Вадим Викентьевич. Это нам на булавки.

– Откуда?!

– Я объясню. Позже. А пока – обсудим наши краткосрочные планы.

Лондон. Апрель 1934 г

Рэйчел не покидало стойкое ощущение, что Гурьев проводит с Тэдди едва ли не больше времени, чем с ней. Ну, не меньше, – это уж точно. И учит его этим странным, не похожим ни на какую борьбу или бокс приёмам. И прыгать через скакалочку. Бог мой, а это ещё зачем?! И Тэдди. Он так изменился, подумала Рэйчел. Совершенно переменился. Просто сокровище, а не ребёнок. А всё это Джейк. У него просто настоящий талант. И Тэдди в него влюблён. Только и слышно – Джейк, Джейк, Джейк сказал, Джейк знает, Джейк может! А я?! Нет, я не могу. Я просто устала. Я так ужасно устала! Он такой великан. И это кольцо – он что, забыл, зачем приехал, о чём меня просил?! Он целыми днями пропадает с Тэдди и со мной. Нет, не может быть. Это же просто немыслимо. Ведь он… И цветы. Всё время цветы. Это же безумные деньги, – такие цветы. Сколько у него денег, – печатает он их, что ли?! Господи Боже, что за человек?! Интересно, что это он придумывает последнее время? Он чтото придумывает, я же вижу! Что это может быть? Литература по банковскому делу… Впервые после обустройства нанеся Гурьеву визит, Рэйчел была потрясена зрелищем огромного рабочего стола и количеством развешанных по стенам в идеальном порядке какихто пилочек, ножниц и щипчиков, не только назначения, но и названия которых Рэйчел даже не представляла себе. Что замыслил этот ненормальный, чёрт возьми?!

Гурьев удивился и встревожился одновременно – Рэйчел сама распахнула перед ним дверь.

– Чтонибудь случилось?

– Нет. Джарвис занят в саду, а остальную прислугу я отпустила на уикэнд. Я иногда делаю это, когда нет ничего срочного. Что?

– У старины Джарвиса не бывает уикэндов?

– Немыслимо, – вздохнула Рэйчел. – Вы не знаете Джарвиса.

– Зато догадываюсь.

– Ничего страшного. Он…

Только сейчас Рэйчел посмотрела на улицу. Увидев новенький «Ягуар» и шофёра, чемто на Гурьева неуловимо похожего, она опешила:

– Это…

– Это наш экипаж, Рэйчел, – весело сказал Гурьев.

– Наш?! Вы с ума сошли!

– А мне нравится, – Гурьев отчаянно улыбнулся. – Вы не пригласите меня войти?

– Входите, чудовище, – вздохнула Рэйчел, и, улыбнувшись Осоргину, пропустила Гурьева внутрь особняка. Закрыв за ним тяжёлую створку двери, Рэйчел свела брови к переносице: – Это же давешний таксист, я его узнала. Где вы его выкопали?!

– В такси, – Гурьев слегка наклонил голову набок.

– Это ведь не просто шофёр?!

– Нет. Далеко не просто.

– Это я поняла, – Глаза Рэйчел вдруг расширились от внезапно осенившей её догадки: – Он… русский?!

– Конечно.

– Стоит вас только на один день оставить без присмотра! Что вы задумали?! Признавайтесь!

– Пока ещё не время, Рэйчел, – произнёс Гурьев. – Но обещаю рассказать, как только план окончательно созреет вот здесь, – и он постучал себя пальцем по лбу. – Мы остановились на персоне вашего дворецкого.

– Джарвис – на редкость консервативный малый, Джейк. И он лучший дворецкий из тех, кого я знаю. Сейчас таких, как Джарвис, уже невозможно отыскать даже за очень значительные деньги.

– Превосходно, – кивнул Гурьев. – В таком случае, я за вас совершенно спокоен. Да, кстати. У меня есть вопрос.

– Я слушаю.

– Я посмотрел счёт. Почему вы не включили туда расходы на Мероув Парк? Ведь это очень большие расходы.

– Вот ещё, – Рэйчел вспыхнула. – Никогда не собиралась… Откуда вы знаете?!