Наследники по прямой.Трилогия
Шрифт:
– И пробовать не стану, – пожал плечами Гурьев, – просто скажу, и всё.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошёл детектив, протягивая Гурьеву карту:
– Эта?
– Да. Спасибо, дружище, – Гурьев взял планшет. – Итак, позиция будет следующей.
План был не таким уж и сложным. Гурьев должен был наблюдать за процессом похищения и вмещаться, если бы возникла угроза жизни или здоровью миссис Рассел и мальчиков. По его наущению, Джованни выступил с идеей усыпить всех троих в самом начале, для чего Гурьев передал ему специально приготовленный для этого раствор. Потом, уже находясь в укрытии, миссис Рассел, придя в себя, должна была написать по требованию гангстеров записку мужу с просьбой использовать как посредника детективное агентство Хоука. Эта деталь плана представлялась Хоуку не самой надёжной, но Гурьев настоял на своём варианте. Мэгги оставалась в конторе в качестве связной и для запудривания мозгов копам. Даже её недомогание оказывалось как нельзя кстати, придавая обстановке вожделенную
– Почему именно аккредитивы, Джейк?
– Это избавит полицию и власти от соблазна затянуть переговоры под предлогом сбора средств и прочей дребедени, которую любят пускать в ход в таких случаях. Расселу достаточно будет дать команду брокерам, и всё.
– А как вы собираетесь их оприходовать? Даже если номера не будут переписаны…
– Это я беру на себя.
– Вы слишком много всего уже взяли на себя, Джейк. Вы уверены, что справитесь?
– Абсолютно.
– Всё же я не понимаю, как будет с деньгами. Это самое слабое место. Намного слабее, чем сомнительные записки миссис Рассел.
– Деньги исчезнут в тот самый момент, когда бандиты, по идее, должны будут их забрать.
– Что значит – «исчезнут»?! – почти хором воскликнули Хоук и Мэгги, переглянулись и уставились на Гурьева.
– Вы верите в сказки, друзья?
– К чёрту ваши шуточки, Джейк!
– Я вовсе не шучу. Будет именно так, как я сказал. Я пообещал Джованни, что никто не узнает о его роли в похищении. Для посторонних всё должно выглядеть так, как будто Карлуччомладший, осознав всю глубину морального падения старого дона и не желая в этом участвовать, железной рукой навёл порядок в семье и освободил миссис Рассел. Без всяких денег.
– А…
– Ваши деньги вы получите в любом случае, ребята. Не беспокойтесь.
– К дьяволу деньги, Джейк. Не хочу я никаких денег. Я сам готов приплатить всем вокруг, только бы это поскорее закончилось!
– Пессимизм разрушителен и плохо действует на печень, старина. Не будь таким педантом. Парад состоится, и кто будет им командовать, вы оба хорошо знаете. Знает это и малыш Джованни.
– Я всётаки совсем не понимаю…
– Это чудесно, Мэгги, – ласково сказал Гурьев. – И вы оба, и Карлуччо, – никогда не сможете рассказать того, чего не понимаете и не знаете. Вам и не нужно этого знать, потому что я дал слово. Слово моё такое – все получат свои деньги и своих любимых, и все хорошие ребята останутся живы, а Чезаре Карлуччо со своими плохишами отправится прямо в ад. И на этот раз – действительно всё, ребята. За дело. У нас ещё масса работы по организации технических деталей.
И только когда Гурьев решил, что всё готово, Карлуччо, до того по его указанию всеми правдами и неправдами затягивавший операцию, дал отмашку на старт.
НьюЙорк. Февраль 1934 г
Джованни выполнил свою часть работы безукоризненно. Похищение прошло гладко, Расселы не пострадали, – Гурьев с Рранкаром убедились в этом лично. Оставалось ждать развития событий.
Около суток ушло на всевозможные приготовления. В воскресенье рано утром аккредитивы были доставлены в контору Хоука в сопровождении целой когорты полицейских. Вооружённый до зубов эскорт вокруг портфеля, который легко мог унести ребёнок, выглядел довольно комично, хотя всем было и не до смеха. Начальники полиции Манхэттена и НьюЙорка тоже прибыли сюда, по мере сил мешая всем, до кого могли дотянуться, и внося такую необходимую Гурьеву сумятицу и неразбериху в действия своих подчинённых. Недавно потрясшее страну похищение сына авиатора Линдберга, [199] закончившееся гибелью малыша, ужасным фантомом маячило у всех перед глазами. Никто не был готов идти на риск дразнить похитителей затяжкой переговоров и прочими уловками, тем более что сам Рассел сразу же согласился заплатить всю сумму без каких бы то ни было условий. У Хоука при взгляде на миллионера, который старался бодриться, сердце сжималось от жалости, но он понимал, что единственный шанс снова увидеть миссис Рассел и мальчиков живыми – это неукоснительно выполнять указания Гурьева. Детектив пустил в ход весь свой дар убеждения для того, чтобы внушить эту мысль и Расселу, и всем остальным.
199
Дело о похищении сына Линдберга (Lindbergh kidnapping case) – одно из самых сенсационных преступлений в истории США. Из имения в пригороде Хопуэлла, шт. НьюДжерси, ночью 1 марта 1932 был похищен полуторагодовалый сын
Чарлза Линдберга, за жизнь которого был назначен выкуп в 50 тыс. долларов. Деньги передать удалось, но ребенок к тому времени был уже мертв. 12 мая его тело было обнаружено у дома Линдбергов. 15 сентября 1934 был арестован немецкий иммигрант плотник Б. Хауптманн, в доме которого нашли несколько помеченных купюр. 3 апреля 1936 он был казнен. В настоящее время ряд криминалистов считает это дело судебной ошибкой, совершенной на волне антигерманских настроений.Получив записку от миссис Рассел с требованиями похитителей, кризисный штаб принялся за тщательную подготовку передачи выкупа.
* * *
Полицейские положили потрёпанный дорожный саквояж с аккредитивами возле мусорного контейнера в глухом переулке Чайнатауна – всё точности, как и было велено – и, отойдя на безопасное расстояние, стали ждать появления курьеров. Минуту спустя они, оторопев, увидели, как огромный, совершенно невероятных размеров орёл, приземлившись около саквояжа, придержал его лапой, открыл клювом и заглянул внутрь. Подняв голову, орёл внимательно окинул полицейских, впавших в совершенную прострацию, безмятежным взглядом золотых глаз и снова нырнул головой внутрь саквояжа. Видимо, удовлетворив своё любопытство, орёл сгрёб добычу когтями и, рассекая воздух чёрнокоричневыми крыльями, издававшими низкий, леденящий душу свист, со скоростью пушечного снаряда взмыл в небо. Через несколько секунд он уже превратился в точку в зените.
– Чтооооо?!? – рёв начальника полиции Манхэттена легко заглушил бы брачные вопли стада бегемотов. В конторе Хоука было не так уж много места, что ещё более усилило эффект разорвавшейся звуковой бомбы. – Какой орёл, ослодыры?!? Какого дерьма вы наглотались с утра, пингвины беременные?!? Где деньги?!? Где эти чёртовы деньги, я вас спрашиваю?!?
В панике, поднявшейся после известия о том, что аккредитивы исчезли, всем стало не до Хоука. Поэтому ещё одного исчезновения – на этот раз самого детектива – никто просто не заметил. Ввинчивая автомобиль в поток городского транспорта, Хоук пытался понять, что же произошло на самом деле. Разумеется, у него ровным счётом ничего не выходило.
НьюЙорк. Февраль 1934 г
Конечно же, Гурьев не ошибся. Куски мяса с пушками – разного размера и калибра, – оказались одинаково слабо подготовленными к встрече с таким персонажем, как Гурьев. Он их не убивал – отключал, как и договорился с Джованни. Через полминуты путь был свободен. Удостоверившись, что всё вокруг спокойно, Гурьев тихо приоткрыл дверь и вошёл.
Миссис Рассел и мальчики лежали на кровати связанные, но не верёвками, а широкими бинтами – насчёт этой детали Гурьев проинструктировал Карлуччо особым образом. Глаза у всех троих были завязаны, а рты заклеены пластырем. Гурьев снял с глаз женщины повязку и улыбнулся:
– Здравствуйте, Эйприл. Могу я снять пластырь, вы ведь не станете кричать?
Она, подумав, качнула отрицательно головой. Гурьев кивнул:
– Замечательно. Только потерпите – будет немного неприятно.
Он взялся за конец липкой ленты и резко дёрнул. Эйприл зашипела от острой боли.
– Всё, всё, дорогая. Сейчас я вас распутаю.
– Как… Как вы…
– Эйприл. Вот ну ни секунды времени нет на объяснения. Потом, хорошо?
– Хорошо.
Гурьев разрезал на ней бинты и вручил женщине перочинный ножик, после чего они вдвоём освободили мальчиков. Увидев Гурьева, оба мальчугана воспряли духом: они ещё помнили его «подвиг» в парке.
– Выходим. Молча и очень быстро.
– Куда?
– Туда, где вы будете в безопасности.
– Но…
– Эйприл. Я на вашей стороне. Просто ещё ничего не закончено, поэтому вам придётся потерпеть. Осталось совсем немного, дорогая. Ещё буквально пару часов, и всё будет позади. Обещаю. Давайте, я помогу.
Они вышли из дома и нырнули в автомобиль, за рулём которого сидел Хоук. Усадив Расселов на заднее сиденье, Гурьев сказал:
– Слушайте внимательно, Эйприл. Сейчас детектив Хоук увезёт вас в охотничий домик в НьюДжерси. Оттуда мистер Хоук свяжется со своей помощницей и подтвердит, что вы с детьми в полном порядке, и вы сможете поговорить с мистером Расселом. Пока все будут переваривать эту потрясающую новость, я займусь синьором Карлуччо. В НьюДжерси вы будете находиться до тех пор, пока я не появлюсь. Это будет означать, что всё прошло как надо, и вы сможете наконец вернуться к мужу. Даю слово, что я появлюсь и что вам никто не причинит никакого вреда. Поверьте, всё, что сейчас делается, делается ради вашей безопасности. Не сиюминутной, а вообще безопасности, в более широком смысле. Вы сейчас ничего не понимаете, а я не имею ни времени, ни возможности объяснять. Потом. Просто не делайте глупостей, Эйприл. Это сейчас самое главное. Хорошо?
– Хорошо.
– Пообещайте мне не делать глупостей, Эйприл, – Гурьев мгновенно стёр улыбку с лица.
– Обещаю… Джейк.
– Отлично, – он успокаивающе улыбнулся снова и выбрался наружу.
Гурьев хлопнул ладонью по металлу дверцы, и машина умчалась. Гурьев вернулся в дом, забрал сумку и, выйдя через чёрный ход, минуту спустя был уже в переулке, где в автомобиле изнывал от нетерпения Джованни Карлуччо.
– Твои деньги здесь, – Гурьев втолкнул сумку на заднее сиденье автомобиля. – Будешь пересчитывать?