Наследники Тьмы

— Но как?!

— Понятия не имею, но тянуть нельзя! — Он занял водительское место и крикнул жене: — Залезай в машину, на месте разберёмся.

— Ладно, — кивнула Вика, устраиваясь на переднем сиденье так, чтобы видеть лежавшую сзади Веру. — Давай, больше всё равно ничего не придумать. Нас всё-таки двое, попробуем справиться. Ты готов?

— Да, — Андрей захлопнул дверцу машины, тоже развернулся полубоком и отключил мысли.

* * *

Не доходя до ямы, доктор увидел, что прежде идеально ровные края её обвалились, песок лежит беспорядочными кучами, ступеньки разрушены, повсюду торчат корни и валяются ветки. Та-ак, начинается! — Кафтырёв остановился и глубоко вдохнул, чтобы унять нервное напряжение, от которого уже начал пульсировать правый глаз. Тихо, тихо, спокойно! Старший сделал ещё несколько быстрых вдохов и медленных плавных выдохов, затем подошёл к краю бассейна и спрыгнул на дно. Там, где он всегда видел хранилище, ничего не было. Нет, не может быть!! Доктор бросился к стенке и стал руками разгребать песок, пока не сверкнуло наконец стекло, и пальцы не нащупали гладкий бок цилиндра.

— Завалило, — с облегчением бормотал птицечеловек, постепенно освобождая хранилище. — Чёртово «землетрясение», наверняка, сказалось сразу на всех бассейнах, ведь это единая система, так что ничего удивительного…

Прозрачная вода, в прошлый раз наполнявшая цилиндр на три четверти, сегодня доходила лишь до половины, а чёрная стала видна, только когда Кафтырёв раскопал хранилище до конца: уровень болтался всего в нескольких сантиметрах от дна!

Это был настоящий кошмар!

Удар ниже пояса, от которого птичьи лапы подкосились, и Старший шлёпнулся прямо на пернатую задницу, пока в голове бился ужасный вопрос: что будет, если в следующий раз уровень опустится до нуля?

А потом Кафтырёва вдруг одолела такая злость, что он одним прыжком вскочил обратно на ноги и упёрся лбом в прохладный бок хранилища, скосив глаз к уровню чёрной воды и зверски молотя кулаком по стенке бассейна. Чёрт! Чёрт! Чёрт!! Какого хрена?! Какого лысого хрена эта подлая тварь умеет проникать между реальностями и портить наработанную им чёрную воду, а он ничего не может ей противопоставить?! Ведь так не бывает! Да, проклятый белый взрыв помешал Крылатой тьме рассказать Старшему всё, что она хотела, ну так и что же? Он всё равно Старший, он — тот, кто наполняет хранилище, а значит, автоматически имеет к нему доступ! Доктор перевёл дух, потирая отбитый о стенку кулак, но ярость продолжала плескаться в голове глухой чёрной волной. Старший имеет доступ!! Стало быть, у него тоже есть ключ!! — причём настоящий, законный, а не какая-то самодельная отмычка, неизвестно как и где добытая этой наглой мерзкой девицей!

Глаз снова запульсировал, но на этот раз совсем по-другому, чем раньше. Он не стремился вылезти из орбиты, скорее, наоборот, пульсация проникла внутрь головы и захватила мозг, но было не больно, а странно: будто кто-то мощно встряхнул череп, и там, как в калейдоскопе, сложился новый, доселе неизвестный, узор.

А потом Кафтырёв вдруг почувствовал семена — те, что ещё были внутри, и те, что он уже внедрил кандидатам на тёмное перерождение.

Немалая часть их пропала впустую: не прижились и были отторгнуты; прижились, но неправильно, вот как у покончившей с жизнью художницы или у двух, сидевших теперь в разных психушках, парней — травмированного спортсмена и прогоревшего предпринимателя; семя, растворённое Морозовым… Эти неудачи, обидные промашки, хоть и произошли они не по вине Старшего, до сих пор отзывались болью и сожалением.

Зато все успешные попытки, результатом которых стали уже выращенные соратники, которые активно работали теперь во «Второй жизни», а также спящие, в ком семена только проклюнулись и ждали своего часа, — чувствовались совсем по-другому! Они не исчезли, не умерли и не испортились, а укоренились и проросли, их связь со Старшим не потерялась, а напротив, укрепилась и углубилась. Поэтому он и смог сделать стражами тех пятерых спящих: они были его частью, он впрыснул им собственную тёмную энергию, чтобы пробудить и заставить действовать, ибо каждая капля их чёрной крови принадлежала доктору!

Ему! а не какой-то девице — она была лишь нахальным клопом, насосавшимся чужой силы!

Вода в цилиндре вскипела чёрными пузырями, и Кафтырёв увидел своих стражей с ужасающими увечьями: разбитое горло, свёрнутая челюсть, распоротый живот, глубокое рассечение лица, осколки в глазах — все пятеро истекали чёрной, как нефть, кровью. Она лилась ручейками и собиралась в колодце, где маячил силуэт девицы. Всё вокруг тряслось, полумёртвые спящие ползли за тёмным потоком, но тут вдруг чёрная кровь стала менять цвет на радужный, и Кафтырёв понял — вот оно, воровство! Радужная лужа стала закручиваться в воронку прямо под ногами девицы, её рвануло вниз, голова на миг запрокинулась, и доктор увидел лицо.

Да, это была она — та, с огненным мечом. Она отняла у них Морозова и она же убила стражей и украла чёрную воду — теперь он знал, как именно. Сука! Подлая сволочь!!

Где ты? Отдай мне силу! Отдай!! Где ты сейчас?!

В мозгу снова возникла пульсация, и доктор вновь увидел воровку — с закрытыми глазами и довольной мордой, балдеющую от того, что напиталась рождённой им чёрной водой, его личной кровью и энергией!

— Это моё!! — взревел Старший. — Моё!

Правый глаз вдруг пронзило болью, доктор вскрикнул и схватился за голову — в неё будто ударила ледяная волна, отчего всё вокруг закружилось и померкло.

* * *

Вика впустила мысли и, увидев, что Вера зашевелилась, выскочила из Зелдеда как ошпаренная. Отбежав на порядочное расстояние, она обернулась: муж из машины не выходил, а на заднем сидении продолжала возиться Острожская.

— Чёрт! — ругнулась Вика и крикнула: — Андрей!

Он высунулся из окна:

— Да подожди… всё вроде нормально…

— Точно?!

Он всунулся обратно и что-то тихо проговорил Вере — та открыла свою дверцу и позвала:

— Вика!

— А-а?

— Возвращайся, я не опасна! — Острожская вылезла из машины и показала руку: количество фракталов заметно уменьшилось — рисунок стянулся к запястью и выцветал, не доходя даже до локтя. — Они больше не чёрные, видишь?

Мельком глянув на брошенный под дерево кирпич, Вика неловко, бочком, приблизилась к Зелдеду, всматриваясь в завитки на руке подруги — они и правда снова были разноцветными.

— Чувствую себя просто ужасно! — пожаловалась Вера. — А голова знаешь, как гудит?

— Как?

— Как если бы кто-то надел на меня ведро и со всей силы лопатой по нему треснул!

— Это был кирпич с клумбы, — вздохнула Вика, погладив подругу по плечу. — Прости!

— Ничего, я понимаю, — Острожская осторожно потрогала затылок.

— У нас не было выбора, — Андрей тоже вышел из машины и подошёл к жене. — У тебя глаза стали чёрные.

— Ты чуть Андрюшу не задушила! — напомнила Вика. — Я дико испугалась.

— Ну ведь не задушила же? — пробурчала Вера.

— Но могла! Ты понимаешь, что легко убила бы нас, если б…

— Ну всё, зая, хватит! — Андрей ласково обнял жену. — Проехали!

— О господи! — Вера прислонилась к Зелдеду спиной и закрыла лицо руками.

— Да брось, не переживай! Ты ж не специально…

— Я… — Острожская покачала головой. — Это случилось, когда я вступила в контакт с этой вдовой… Серпухиной! Начала было считывать инфу по мужу, и вдруг в какой-то момент… как будто вскипело что-то внутри, кровь словно чёрными пузырями пошла, и я такой голод почувствовала!..

— Голод?