Наследники Тьмы
Шрифт:
Доктор тепло поприветствовал Десятова, похлопал его по плечу, потом улыбнулся Анне и даже галантно поцеловал ей руку — настроение было приподнятым. Она тоже улыбнулась и посмотрела на Кафтырёва с восторгом — ну, ещё бы! Ведь сегодня они перейдут в другую, гораздо более совершенную форму существования, станут великой силой, новой Крылатой тьмой, что будет управлять этой Вселенной. Ну, пусть не управлять — это он загнул, конечно, — мироздание живёт по своим собственным законам, обойти или переделать которые не в состоянии никто, однако одно дело — болтаться одноклеточным в самом начале «пищевой цепочки», и другое — оказаться её последним звеном и быть с Богом на равных.
Кафтырёв открыл
Кафтырёв попытался мгновенно успокоить чёрную кровь и посмотреть, но сразу не получилось: слишком он был возбуждён, слишком рьяно включился! Пришлось на некоторое время замереть, словно кол проглотил, и сосредоточиться. Наконец, восприятие вернулось к нормальному, и доктор снова увидел светуху Пряхова. Такой, как была. Вроде бы. Приглушённый «лампочный» рисунок оставался на том же месте, даже ещё прозрачней казался, а остальное… всех деталей и особенностей потоков, он, к сожалению, не запомнил и теперь остро об этом сожалел.
Руки коснулись тёплые тонкие пальцы, тихий грудной голос ласково произнёс:
— Роман Филиппович!
Кафтырёв повернулся: взгляд Анны был нежным и обеспокоенным.
— Что случилось?
— Я… — хрипло произнёс он и ненадолго умолк, вновь переключившись на изучение светухи Вадима Пряхова, но ощущение неправильности уже ушло, всё казалось в точности таким же, как было, когда они только подошли к установке. Он посмотрел на Анну: — Ты ничего не заметила?
— Где? — она тихонько сжала его руку, взмахнув длинными ресницами, заглянула в глаза.
И столько было в этом её взгляде значения, возбуждения, покорности и томления, что доктор аж задохнулся от желания как можно скорее сбросить оболочку и слиться с ней в едином экстазе, объединиться, впитать в себя! Вобрать всех чернокровых, не только здесь, но по всей Земле, когда именно его, Кафтырёва, реальность станет единственной, а он превратится в настоящую Тьму, где Анна — одно из тысячи чёрных крыльев!
— Нет, ничего… — ответил он ей, призывая тёмное зрение. — Начинаем!
Звук родился сразу во всём теле — это пела в жилах чёрная кровь, разгоняясь и стуча в солнечное сплетение, туда, где спали, дожидаясь своего часа, несколько оставшихся частиц Тьмы. Чёрная паутина на теле парня содрогнулась и завибрировала, готовая к прибытию семени. Кафтырёв почувствовал, как оно собирается, становится плотным, обретает способность к движению и росту. Он открыл рот, чувствуя, как внутри что-то расходится, размыкается, выпуская семя наружу.
Но прежде, чем чёрный пернатый паук оказался на воле, Пряхов вдруг открыл глаза и сел на койке, одним движением разорвав паутину.
А?! Что?! Как?! Доктор пытался осознать, что происходит. Нет, это невозможно, нет!! И тут он увидел, что на койке-то вовсе не Пряхов! Кафтырёв в ужасе закричал, он хотел остановить выход семени, но на месте слабенькой «лампочки» вдруг оказалось совсем иное, кошмарное существо!! Оно резко вытянуло руки — нет, щупальца! — и вонзило их доктору прямо в лицо. Глаза, нос, рот, уши — всё захлебнулось в их наглом вторжении! С чудовищным, бесстыжим напором, сметая всё на своём пути, существо мгновенно проникло сразу везде, а затем Старший почувствовал кипение собственной чёрной крови — она потоком устремлялась прочь, оставляя тело.
«Выход семени — вот единственный момент, когда он открывается, — вспомнила Анна слова Константина. Разговор
происходил в кафе, Десятов-старший к тому времени уже ушёл, они остались наедине и как-то незаметно и совершенно естественно перешли на «ты». — Защита ослабевает, возможно, всего на полсекунды, а то и меньше, но если я успею проникнуть в эту брешь, то легко вытяну всю его чёрную кровь».«И что? — Лявис отхлебнула кофе, исподволь разглядывая парня, всё-таки он был чертовски хорош собой. — Ну, выпьешь ты Кафтырёва, мне с этого что?»
«Как что? — он наклонился через стол, заставив её невольно поднять голову и посмотреть ему в лицо. Он же впился глазами ей в губы, отчего у Анны полыхнули щёки. — Без чёрной крови он не сможет удержать семена. Ты станешь Старшей!»
«С чего ты так уверен?»
«Я вижу. Тьма сделала тебя запасным вариантом, на случай, если с основным что-то случится. Поэтому ты и участвуешь в посеве, форму поддерживаешь, так сказать, свою прекрасную, — Константин обжигающе улыбнулся. — Отец ведь уже рассказал тебе о моих способностях».
«А как же защита?»
«Да, защита чёрной крови не позволяет мне заглянуть в глубины твоей светотени, но то, о чём я говорю, лежит прямо на поверхности. Как у тебя, так и у Кафтырёва — это главное в вашей жизни. Так почему бы именно тебе не встать у руля? Разве ты этого не заслуживаешь?»
«А ты? — усмехнулась Анна. — Такой одарённый и уверенный в себе молодой человек. Трудно представить, что ты, сделавшись чернокровым, вот так вот просто возьмёшь и отдашь бразды управления мне!»
«Да я бы уж ни за что не отдал, будь у меня хоть малейший шанс стать Старшим, но — увы! Это невозможно принципиально!»
«Серьёзно?»
«Разумеется. Эта возможность вшита самой Тьмой. Я, как ты понимаешь, с ней никогда не имел дела, поэтому могу стать лишь вторичным чернокровым, как мой отец. Ты и только ты можешь заменить Кафтырёва и открыть хранилище».
Что, если он врёт? — подумала тогда Анна, но изложить парню свой план всё-таки позволила. Всё выглядело очень соблазнительно, тем не менее она не ответила сразу «да», взяв время подумать. Но потом он привёз во «Вторую жизнь» Острожскую — это был аванс, жест доброй воли, и Анна поняла: пора принимать решение. И приняла. Поддержала его в кабинете у Кафтырёва. Согласилась… Уж больно велико было искушение!
И вот теперь план Константина претворялся в жизнь. Всё шло как по маслу, как вдруг Кафтырёв насторожился и замер. Заподозрил подлог?! Нет, слава Тьме, иначе уже стёр бы её в порошок! Но почему медлит?.. Это плохо! Это значит, он внимательно приглядывается и может что-то заметить, догадаться! Надо его срочно отвлечь! Кровь ударила Анне в виски, но она не подала вида, взяла Кафтырёва за руку, изобразила заботу, а волнение просто не стала скрывать, добавила в голос томности, и доктор попался…
Семя пошло, но, прежде чем оно выпало наружу, Константин молниеносным рывком проник через открывшуюся в защите Кафтырёва брешь. В том, как он сбросил внешность Пряхова и обнажил своё истинное лицо, сквозило нечто поистине жуткое даже для детей Тьмы, но Лявис была не из пугливых! Илья вскрикнул и отшатнулся, но она не дрогнула, лишь резко втянула носом воздух, не отрывая взгляда от упавшего навзничь доктора и дожидаясь, пока вся его чёрная кровь перекочует к Десятову-младшему.
Не двигаясь, следила Анна тёмным зрением за трансформацией Константина, как стремительно меняется его лицо, ноги, как обрастает перьями торс, и вдруг… — горячий удар! — это семена! Несколько оставшихся семян! Все они были уже в ней! Они перешли, действительно перешли! били гейзером в голову, горели, наливая тело недостижимой ранее силой — Старшая!