Наследники Вещего Олега. Годы золотой славы

– Люди, дочь князя Земовита родила мне моего первого внука! Накрывайте столы и готовьте большой пир, я хочу отметить это событие!

Челядь радостно зашумела и бросилась выполнять распоряжение Вещего князя, предвидя богатое угощение и подарки с его стороны. Олежек с недоуменным видом посмотрел на отца и спросил:

– Отец, ты уверен в своих словах?!

– Не сомневайся, Олежек, сын Леславы – это твой сын, - твердо сказал князь и ловко передал ему ребенка из рук в руки. – Береги его как зеницу ока и счастье не покинет твой дом.

– Ну, если такое говоришь ты, отец, тогда я признаю его, - сказал Олежек и совсем другими глазами посмотрел на ребенка, покоящегося на его руках. – Я рад, что у меня появился наследник!

– Как ты назовешь мальца? – спросил Вещий Олег, на сей раз по-доброму глядя на своего непутевого отпрыска с ребенком на руках. Но Олежек и в эту минуту согласия с отцом влил ложку дегтя в бочку меда.

– Назову его тоже Олегом. Может, имя заставит тебя, отец, быть более щедрым к внуку, чем к сыну, - вызывающе произнес Олежек, напоминая отцу об их ссоре и своих требованиях.

– Ну-ну, новгородским князем или посадником будет тот, кого изберут сами новгородцы, - предостерегающе проговорил Вещий Олег и пошел к сестре обсудить с ней появление нового члена княжеской семьи. На семейный совет он также пригласил Ольгу, поскольку взял себе за правило ничего не скрывать от нее.

– Я рада, что ты смог уладить дело миром, брат, - с признательностью сказала Вещему Олегу Ефанда. – Раздор с князем Земовитом ничего хорошего не принес бы ни нам, ни Руси, да и жалко было бы Леславу, если бы Олежек выгнал ее из дома.

– Но, отец, тетя, вы уверены, что мальчик – сын Олежека?
– с сомнением проговорила Ольга. – Я тоже прикинула сроки, и мой брат прав – рановато еще ребенку появляться на свет, если дитя, которое родила Леслава, действительно его сын.

– Ольга, истинный отец не тот, кто породил дитя на свет, а тот, кто его вырастил, - с улыбкой ответил дочери Вещий Олег. – Если в каждой женщине содержится частица богини-матери Лады, и она становится священным существом, когда производит дитя на свет, то мужчина всего лишь слепое орудие всетворящего бога Рода, используемое Родом для зачатия. Право называться родителем мужчина получает тогда, когда вкладывает свою душу в ребенка, терпеливо растя его как капризное деревце в саду. Не в обычае русских мужчин отказываться от детей, которые рожают им их жены, и дети их становятся русскими, даже если они зачаты от чужеземцев. Я уже влил свой дух в сына Леславы, когда с любовью прижал его к своей груди, и он такой же мне внук как если бы был зачат Олежеком, а не даном Фелниром.

– Говоря по-простому, дочка, - чей бы бычок не скакал, а теленок наш!
– улыбнулась и княгиня Ефанда, одобрительно кивая головой брату и одновременно многозначительно глядя на Ольгу.

Молодая женщина не сразу поняла пристального взгляда своей родственницы – светлой колдуньи Севера, унаследовавшей свой магический дар от небесных предков-Асов, но ее лицо покрылось стыдливым румянцем. Она-то не только не смогла родить ребенка даже со стороны от чужого мужчины, но и женщиной еще не сподобилась стать, так и ходит девственная и целомудренная постылым пустоцветом.

На пиру Ольга поняла, насколько правы оказались отец с тетей, когда признали ребенка Леславы. Олежек, убежденный в том, что отец с его вещим даром не признал бы новорожденного мальчика, не будь он родным внуком Вещего Олега, поверил в свое отцовство и помирился с молодой женой. По его понятиям, мужская гордость не позволила бы отцу назвать своим внуком приблудного ребенка. Леслава, забыв о своих недавних горьких слезах, сияла, как только что распустившийся навстречу солнцу цветок, умытый дождем. Она выглядела безгранично счастливой и радостной на шумном многолюдном пиру от того, что милый ее сердцу молодой супруг вернул ей свою горячую любовь, и сестра ее мужа невольно ощутила зависть к ней. Глядя на супружеское согласие, воцарившееся между братом и его женой-ладой, Ольга вспомнила многозначительный взгляд Ефанды, устремленный на нее во время доверительного разговора, и невероятная мысль заставила учащенно забиться ее сердце. Неужели свекровь намекала ей, чтобы она тоже зачала на стороне, а ее за это простят?! Наверное это так, и если законный супруг упорно избегает ее иначе ей не стать женщиной и матерью. Недаром волхв Всевед мрачно предрек, что ребенка от супружеского союза Игоря и Ольги не следует ждать. Но ее Вещий отец утверждал обратное! Ольга прижала ладони к своим пылающим щекам, чувствуя, что она окончательно запуталась в своих вопросах и предположениях. Ей было ясно одно, что она не хочет изменять Игорю даже ради появления наследника на свет, и следует решительно настоять на своих супружеских правах как только неуловимый и безразличный к ней муж вернется домой из военного похода.

» Глава 12

На исходе Полетья Макоши* Игорь и его дружина вернулись в Ладогу. Победоносным оказался их поход не только против черных булгар*, но и ясов* и касогов* – союзников этого кочевого племени.

Сразу после появления удачливого войска суета, оживление и радость, вызванные встречей с долгожданными земляками и созерцанием привезенной ими добычи, завладели сердцами русичей и наполнили стольный город северной Руси весельем. Поначалу высыпавший на улицы народ увидел, как окруженный нарядной свитой князь Игорь, сгорая от нетерпения, быстро проскакал к княжескому терему, возле крыльца соскочил со своего вороного коня, передал серебряную уздечку конюху и поспешил первым делом к матери. Немало ладожанок тронула их трепетная встреча. Княгиня Ефанда с материнской нежностью обняла сына, отмечая про себя, как он похож на своего удалого красавца-отца, даже бородка у него начала кучерявиться как у Рюрика и сказала ему, долго не отпуская, столько ласковых слов, что все свидетели встречи еще раз убедились в ее любви к нему. После Игорь подошел к жене и застенчиво улыбаясь, увел ее в терем, якобы желая показать ей те многочисленные дорогие украшения, которые он привез ей в дар. Добыча его оказалась на редкость богатой. Жители Ладоги целый день смотрели на нескончаемую вереницу повозок с богатейшими восточными товарами, золотыми украшениями и оружиями, пленников и пленниц и возносили хвалу богам за посланную их соплеменникам воинскую удачу. Ясские и касожские женщины славились красотой и в Царьграде, и в Европе; и многие заморские гости присматривались к молодым чернооким рабыням, решая за какую из них отдать все свое золото молодому князю Игорю. Некоторые для верности шепотом осведомлялись у знакомых им дружинников, кого из особо ценных пленниц удостоил их предводитель своего ложа. Но к их досаде воины не смогли ответить на этот вопрос – не появилось в походе у князя Игоря новой зазнобы, - зато гуслярам, перебиравшим звонкие струны, они поведали немало рассказов о своих боевых подвигах.

Роскошь переполнила терем княгини Ефанды, захлестнула она и дома молодых княгинь Ольги и Леславы. Щедро одарил Игорь жену и сестру свою названную, восторжествовала его победой давняя заповедь русских варягов – золото и серебро добывают в бою, с мечом в руках, а ради славы следует, не раздумывая, и жизнь свою отдать. Чем смелее воин, чем громче его победа, тем ближе он окажется к Ирию – сонму небесных богов и райского блаженства. А русичи оказались угодны богам – вот что означала их звонкая победа!

Но как не манила русичей небесная обитель Рода, рады они были, что вернулись живыми из дальнего восточного похода и снова увидели своих престарелых родителей, любимых жен и малых детушек.

Вещий Олег был доволен тем, что почти всех своих воинов Игорь привел обратно домой – племянник показал себя, несмотря на молодость, мудрым предводителем, который сумел добиться блистательных успехов ценой малых потерь. Одна только Ольга выглядела мрачной и погруженной в свои горестные думы посреди всеобщего ликования. Узнав от дозорного о появлении Игоревой дружины, она первая выбежала на крыльцо княжеского терема встречать свое милое ладо, но Игорь хотя несколько раз ласково поцеловал ее в укромных покоях, но снова как целуют сестру, а не как обожаемую супругу. И поняла молодая княгиня, что даже в разлуке Лель* не зажег в сердце ее мужа любовной к ней страсти. Не утешило ее и то, что муж не привел с собой из похода новую наложницу, как это полагалось по обычаю, а тех молодых пленниц, которых захватил по праву победителя, подарил своему названному отцу Вещему Олегу, говоря, что его мудрый тесть лучше всех сумеет распорядиться судьбой девушек, которые попали в неволю.

К Вещему Князю тут же бросились те купцы и чужеземные гости, которых пленила краса дочерей Кавказа. Они предлагали ему любые деньги за красавиц поистине сказочной красоты. Олег только улыбнулся в ответ и велел им прийти к нему за девушками к святилищу богини Лады на следующий день.

– Люди добрые, в любом месте исполнил бы я вашу просьбу, но не в городе, где царствует всеобъемлющая Лада, - многозначительно произнес он.
– Не мужчины тут выбирают пару, а девушки. Коль согласитесь вы принять ту, которая выберет вас своим супругом, соглашусь я на любой выкуп, предложенный вами.

Почти все гости Вещего Князя согласились на его условие – многоженство среди них было в обычае, - и оно не смущало их, после чего молодой князь Игорь пригласил купцов на пир скрепить соглашение.

Он сидел во главе бескрайнего стола на возвышении рядом с Ольгой и с радостным лицом принимал заздравные славословия и поздравления с блистательной чередой одержанных им побед, понимая, что они вполне им заслужены. У Ольги разболелась голова от недовольства мужем и досады на его мужскую сдержанность по отношению к ней, и потому, как только позволили приличия, она встала из-за пиршественного стола и удалилась в свои внутренние покои.